Джон Стивенс - Изумрудный атлас

— Пятнадцать лет, — прокаркала Графиня. — Пятнадцать лет я ждала. Для тебя время пролетело в одно мгновение. Ты перешагнула через эти годы, как через трещину на полу. Но я ждала, mon ange, день за днем, час за часом, долгие пятнадцать лет, я ждала, когда мы встретимся снова.

Она встала между Кейт и дверью, преграждая девочке путь к спасению.

Но это было не нужно, ибо Кейт даже не шелохнулась. Смертельный страх заставил ее прирасти к месту. Графиня была жива. Но как такое могло быть? Кейт не стала спрашивать, что нужно Графине. Было ясно, что та пришла за Атласом.

— Не можешь поверить, что твоя старая подружка все еще скрипит? Думала, мой господин меня убил, да? Нет, нет! Он просто забрал обратно свою силу! Оставил меня слабой и опустошенной! Превратил в жалкий кожаный мешок с костями! Ха-ха, ты же не знаешь, что когда я очнулась на полу этого проклятого корабля, я из последних сил вытащила свое хилое тело на палубу и увидела там тебя, волшебника и толпу городского отродья. Я сразу поняла, что ты задумала. О да, я все поняла и в последний момент сумела присоединиться к вашей цепочке. Знай же, моя дорогая Катерина, что когда ты спасла ребятишек, то спасла и меня вместе с ними!

Старуха расхохоталась, но ее смех быстро сменился лающим кашлем, она отхаркнула в кулак и вытерла ладонь о шаль.

— После этого я спряталась за деревьями и смотрела, как сопливые ребятишки обнимаются со своими жалкими мамочками и папочками. Ты, конечно, понимаешь, что я не могла появиться перед вашим волшебником. Но я увидела, как ты и твои брат с сестрой колдуете над книгой, и поняла, что мне придется ждать. Пусть все поверят, будто я умерла. Пусть даже мой господин думает, что я погибла, когда корабль рухнул в ущелье. Но я придумала, как завладеть Атласом!

Графиня схватила Кейт за руку. Ногти у нее были черные и потрескавшиеся.

— Год за годом я ждала. Городские люди не узнали меня. Детишки, которых я держала в заточении, приносили мне хлеб и воду. Я запаслась терпением. И однажды я услышала о трех детях, которые поселились в доме над рекой. Я уже давно изучила все секретные ходы в этом доме, и вот, никем не замеченная, я прокралась сюда. О, я таилась, ждала и выслеживала, пока наконец не увидела тебя, моя прелестная Катерина — точно такой же, ни на день не повзрослевшей…

Она стояла так близко, что обдавала Кейт лицо своим зловонным дыханием.

— Отдай мне Атлас.

Кейт заколебалась. Может быть, закричать? Услышит ее хоть кто-нибудь?

— Я знаю, голубка моя, о чем ты думаешь. Но доктор Пим тебя не услышит. Он слишком далеко отсюда. Знаешь, кто тебя услышит? Малыш Майкл и малютка Эмма. Конечно, они прибегут сюда. И тогда я убью их обоих у тебя на глазах! Я слишком долго ждала, моя милая. Отдай мне Атлас!

Из складок шали старуха вытащила длинный, заржавевший нож. Кейт невольно скользнула взглядом по лезвию, потом подняла глаза на ведьму.

— Пообещайте, что не тронете Майкла и Эмму.

— Конечно, — жутко ухмыльнулась старуха, — я же не чудовище.

— И что вы уйдете, как только получите книгу.

— Исчезну, словно меня и не было!

— Тогда ладно.

Кейт повернулась и сунула руку под матрас. Она и не думала отдавать Графине книгу. Она просто хотела усыпить ее бдительность. Схватив Атлас, Кейт резко распрямилась, замахнулась и изо всей силы обрушила оплетенный в кожу фолиант на голову Графине…

Старуха ловко вскинула костлявую руку и перехватила книгу. Несколько секунд они стояли друг перед другом: Кейт держала книгу за один конец, а Графиня за другой, глубоко впившись ногтями в изумрудный переплет.

Потом колдунья сипло захохотала.

— Лукавая девчонка! Я излечила тебя от излишней доверчивости, да? Но к счастью, Графиня куда сильнее, чем кажется. Так что… ПУСТИ! ОТДАЙ!

Графиня с безумной силой рванула книгу, и пальцы Кейт разжались. Но старуха тоже перестаралась — потеряв равновесие, она выронила книгу, и та упала на пол. Они с Кейт одновременно бросились за ней…

Дальше случилось следующее: Графиня одной рукой вцепилась в книгу, а другой с шипением занесла нож над головой Кейт; та отпрянула назад, стиснув пальцами чистую страницу, и решила ни за что не уступать и не дать ведьме победить, но когда лезвие приблизилось к ее лицу, Кейт сделала единственное, что смогла придумать, — всем своим существом воззвала к магии книги и взмолилась, чтобы доктор Пим оказался прав.

Она тут же почувствовала рывок. Это может показаться странным, но у Кейт создалось ощущение, будто Атлас и заключенная в нем сила все это время ждали ее. Но восторг длился всего долю секунды, а потом Кейт словно бы очутилась посреди огромного океана, далеко-далеко от земли. Графиня тоже была с ней, но только как тень присутствия. Кейт почувствовала, как ее засасывает куда-то, и поняла, что может полностью раствориться, исчезнуть во времени. Возможно, это было правильно, может быть, так и должно было случиться… Но потом, как недавно в спальне, Кейт подумала о маме, о том, как та обнимала ее, а потом узнала, и пламя чистой любви вспыхнуло в ее сердце. И вот тогда она вспомнила, что сказал ей доктор Пим в тронном зале.

Она сможет овладеть всей силой книги только тогда, когда исцелит свое сердце.

Хорошо, подумала Кейт, представлю, будто у меня есть фотография. Теперь нужно сказать книге, куда я хочу попасть.

В следующее мгновение она зажмурилась от яркого солнечного света. Она стояла на крыше какого-то здания в буром, выжженном солнцем городе. Красная пыль висела в воздухе, снизу, с улиц, неслись вопли. Графиня стояла на коленях, жадно хватая ртом воздух. Ее нож валялся рядом, и Кейт ногой сбросила его с крыши.

— Как ты… как ты это сделала?

— Мне больше не нужна фотография. Атлас делает все, что я пожелаю.

— Нет, это невозможно…

— Да неужели? Оглянитесь по сторонам. По-моему, очень даже возможно.

— Но ты не можешь…

— Знаете, мне кажется, я всегда это могла. Просто не была готова. Доктор Пим с самого начала это знал. — Кейт разговаривала скорее с собой, чем с Графиней. Ей нужно было проговорить вслух все, что она поняла. — Представьте, что в вашей жизни есть один главный вопрос, который беспрестанно гложет вас изнутри, и пока вы не ответите на него, вы никогда не сможете жить полной жизнью. Для меня это был вопрос о том, любили ли нас наши родители. Ведь если они нас любили, то как могли бросить? Но когда вы помогли мне вернуться в прошлое, то мама меня узнала. Она поняла, что я — ее дочь. И я больше никогда не усомнюсь в ее любви. Это как компас, который всегда знает, где север. Теперь, что бы ни случилось, эта любовь всегда укажет мне путь.

Графиня с трудом поднялась на ноги. Ее некогда фиалковые глаза стали черными от ненависти. Но Кейт больше не испытывала страха. Напротив, на нее снизошло небывалое спокойствие.