Коллин Хоук - Проклятие тигра

Обогнув Рена, я бросилась к рюкзаку. Порывшись в нем, я достала аптечку и извлекла из нее бутылочку медицинского спирта и большой рулон марли. Панический страх крови и ран отступил перед древним защитным инстинктом. Я гораздо больше боялась за братьев, чем самих братьев, и знала, что им нужна моя помощь. Это придало мне силы.

Сначала я занялась Реном. Первым делом я при помощи бутылки с водой вымыла песок и мелкие камешки из его ран, потом плеснула спирт на кусок марли и обработала самые ужасные царапины. Остановив кровь, я поняла, что смертельных повреждений у Рена нет, зато есть очень глубокие рваные раны. Один бок у него был исполосован когтями в такое жуткое месиво, словно его пропустили через мясорубку.

Рен негромко зарычал, когда я перешла от бока к шее и стала промывать цепочку укусов. Вытащив из аптечки большой перевязочный пакет, я с силой прижала его к изуродованному боку Рена и держала так до тех пор, пока кровь не остановилась. Белый тигр еле слышно ворчал от боли, а я страдальчески морщилась при каждом его стоне. Мне казалось, будто я целую вечность держу этот пакет. Наконец, с боком было покончено, и я, ласково приговаривая, стала обрабатывать лоб и нос тигра, старательно обходя глаз. К счастью, он выглядел гораздо лучше, чем мне показалось вначале. Правильно говорят — у страха глаза велики.

Я, как смогла, обработала раны, но меня пугала возможность заражения и очень беспокоили рваный бок и поврежденный глаз Рена. Слеза скатилась у меня по щеке, когда я прижимала спиртовой тампон ко лбу своего бедного тигра.

Рен лизнул меня в запястье. Я погладила его по щеке и прошептала:

— Ах, Рен, какой ужас! Я бы все отдала, лишь бы этого не было. Мне так жаль! Наверное, тебе ужасно больно. — Еще одна слеза шлепнулась ему на нос. — Полежи, теперь мне нужно заняться твоим братом.

Я вытерла слезы и вытащила свежий рулон марли. Затем взялась за черного тигра. Особенно долго я провозилась с жутким глубоким шрамом, который тянулся у него от шеи к груди. Рваный укус на спине был весь забит песком и камешками. Кровь хлестала из него ручьем, и это было даже хорошо, потому что кровотечение помогало промыть рану. Я несколько минут зажимала укус проспиртованным марлевым тампоном, прежде чем мне удалось остановить кровь и применить обеззараживающее средство. Спина черного тигра задрожала, и он зарычал, когда спирт попал на открытую рану.

Я крепко прижимала марлю, и слезы градом падали у меня с подбородка.

— Такие раны нужно зашивать! — прошипела я и беззлобно выбранила обоих драчунов: — Вот теперь у вас будет заражение, и хвосты отвалятся!

Кишан издал громкое фырканье, подозрительно похожее на смех, и это переполнило чашу моего терпения.

— Надеюсь, вы оба поняли, что промывание ваших ран напутало меня до дрожи. Я ненавижу кровь. И еще, к вашему сведению, я сама буду решать, кто будет, а кто не будет до меня дотрагиваться. Я вам не мячик на резинке, который прыгает между двумя котами! А самое главное, я не повод и не причина для вашей драки. То, что произошло между вами, случилось давным-давно, и я надеюсь, что за это долгое время вы смогли простить друг друга!

Золотые глаза зорко уставились на меня, и я пояснила:

— Мы с Реном пришли сюда потому, что пытаемся снять ваше проклятие. Нам помогает мистер Кадам, и мы уже знаем, с чего начать. Мы должны найти четыре дара Дурги, а в обмен на них она вернет вам человеческий облик. Теперь ты знаешь, зачем мы сюда пришли, и учти еще вот что: мы должны как можно скорее вернуться к мистеру Кадаму и продолжить путешествие. А вместо этого нам придется везти вас обоих в больницу!

Рен издал грудное урчание и принялся вылизывать свои лапы. Черный тигр перекатился на бок, подставив мне длинный шрам, спускавшийся от шеи к животу. Я промыла и его тоже. Закончив, я вернулась к рюкзаку и убрала бутылку с медицинским спиртом. Потом вытерла глаза рукавом, повернулась — и увидела брата Рена, стоявшего у меня за спиной.

Рен тоже вскочил и впился глазами в Кишана, пристально следя за каждым его движением. Хвост его подергивался из стороны в сторону, низкое рычание закипало в груди.

— Пожалуйста, позволь мне представиться, как того требуют приличия. Меня зовут Кишан, и я злополучный младший брат… вот этого брата.

Кишан покосился на Рена, который подполз еще ближе, не сводя с него глаз, а затем снова посмотрел на меня. Он протянул мне руку, а когда я вложила в нее свою ладонь, Кишан поднес ее к губам и поцеловал, а потом с большим достоинством поклонился.

— Могу я узнать твое имя?

— Меня зовут Келси. Келси Хайес.

— Келси… Что ж, я от своего имени хочу поблагодарить тебя за те усилия, которые ты предпринимаешь ради нас. Я приношу свои глубочайшие извинения за то, что напугал тебя сегодня. Видишь ли, — тут Кишан очаровательно улыбнулся, — я совсем отвык беседовать с юными дамами. Ты упомянула некие дары, которые вы собираетесь поднести Дурге. Надеюсь, ты не откажешься рассказать мне о них поподробнее?

Рен тоскливо заворчал.

Я кивнула.

— Кишан? Это ваше настоящее имя?

— Мое полное имя Сохан Кишан Раджарам, но если хочешь, можешь называть меня просто Кишан. — Он снова улыбнулся мне сверкающей белозубой улыбкой, которая казалась еще ослепительнее по контрасту с его смуглой кожей. Затем он галантно подал мне руку. — Если не возражаешь, давай присядем и потолкуем обо всем.

В нем было неподдельное обаяние. Я и опомниться не успела, как поняла, что он мне нравится и я полностью ему доверяю. В этом Кишан был похож на своего брата. Как и Рен, он обладал даром располагать к себе людей. Впрочем, возможно, это был не природный дар, а государственная выучка. А может быть, такими братьев воспитала мать. Как бы там ни было, это подкупало. Я улыбнулась Кишану.

— С удовольствием.

Он взял меня под руку и повел к костру. Рен снова зарычал, а Кишан откровенно ухмыльнулся. Я заметила, что он поморщился, садясь, и предложила ему таблетку аспирина.

— Может быть, отвезти вас обоих к врачу? Я все-таки боюсь, что тебе нужно наложить швы, а Рену…

— Огромное спасибо, но нет. Не стоит беспокоиться из-за наших пустяковых царапин.

— Я бы не назвала ваши раны пустяковыми, Кишан.

— Проклятие позволяет нам обоим быстро исцеляться. Скоро ты сама в этом убедишься. На нас все заживет, как на собаках. Но, разумеется, мне было очень приятно довериться целительным рукам столь очаровательной юной дамы.

Рен встал перед нами и уставился на меня взглядом тигра, которого вот-вот разобьет апоплексический удар.

— Рен, веди себя прилично, — предупредила я.

Кишан улыбнулся еще шире и подождал, пока я устроюсь поудобнее. Затем он подсел ко мне и закинул руку на ствол за моей спиной. Тогда Рен подошел ближе, грубо отпихнул брата своей косматой головой и втиснулся между нами. Здесь он тяжело опустился на землю и положил голову мне на колени.