Коллин Хоук - Проклятие тигра

Когда мы наконец добрались до конца туннеля и увидели уходящую вверх лестницу, Рен вдруг резко остановился.

— Келси, прежде чем мы поднимемся, я хотел бы попросить тебя об одном последнем одолжении.

— Это о каком же? — взъелась я. — Может, хочешь рассказать мне о своей тигриной сверхчувствительности или о том, в какие места тебя покусали мартышки?

— Нет. Я хочу, чтобы ты меня поцеловала.

— Что? — в смятении залопотала я. — Поцеловать тебя? Тебе не кажется, что ты уже достаточно нацеловался за это путешествие?

— Войди в мое положение, Келси. Для меня это знаменательный момент. Мы покидаем место, где я мог все время оставаться человеком, теперь меня вновь ждет жизнь тигра. Так что да, я хочу, чтобы ты поцеловала меня еще раз.

Я заколебалась.

— Слушай, если у нас все получится, то очень скоро ты сможешь сколько угодно целовать любых девушек, каких только пожелаешь! Зачем тратить время на меня здесь и сейчас?

Рен с досадой пробежал рукой по волосам.

— Затем! Затем, что я не желаю целовать никаких других девушек! Я хочу поцеловать тебя.

— Отлично! Если после этого ты отвяжешься от меня! — Я наклонилась и чмокнула его в щеку. — Вот, пожалуйста!

— Нет. Это не совсем то. В губы, моя према [32] Настоящая любовь (санскр.). .

Я наклонилась еще ниже и клюнула его в губы.

— Вот. Теперь мы можем идти?

С этими словами я решительно поднялась на две первые ступеньки, но Рен взял меня под локоть и развернул к себе, так что я упала ему на руки. Он крепко обнял меня за талию. Его ухмылка исчезла, лицо было серьезно.

— Поцелуй. Настоящий. Такой, чтобы я запомнил.

Я приготовилась отшить его своим блестящим сарказмом, например, напомнить, что он не получил и не получит разрешения, но Рен просто накрыл мои губы своими губами. Тогда я решила остаться холодной и равнодушной, но он был невероятно терпелив. Он покусывал губами уголки моего рта, он медленно целовал мои неподатливые губы. Как я могла устоять?

Нет, я пыталась мужественно бороться, но порой тело предает разум. Рен постепенно и неумолимо подавлял мое сопротивление. Почувствовав, что побеждает, он усилил натиск и приступил к еще более искусному соблазнению. Крепко прижав меня к себе, он обнял меня за шею и принялся нежно поглаживать ее кончиками пальцев.

Я почувствовала, как мой маленький побег любви с готовностью вытянулся, налился силой и развернул листья, словно его полили «Любовным напитком № 9» или «Чудоростом». И тогда я сдалась и решила: будь, что будет. В конце концов я всегда смогу выкорчевать этот сорняк культиватором. И вообще, уж если Рену суждено разбить мне сердце, то пусть хоть поцелует меня как следует!

«По крайней мере, мне будет что вспоминать долгими вечерами своей одинокой стародевичьей жизни, которую я проведу в компании кучи кошек… Или кучи собак. Кажется, котами я сыта по горло. — Я тихонько застонала. — Решено. Отныне только собаки».

Я открылась поцелую и стала с жаром отвечать на него. Я обвила Рена руками за шею и зарылась пальцами в его волосы, вложив в это объятие всю свою нежность и все тайные чувства. Притянув Рена еще ближе к себе, я обняла его со всей любовью и теплотой, которые не позволяла себе выразить словами.

Он замер, всего на мгновение потрясенный моей реакцией, а потом быстро освоился и усилил свой страстный натиск. А я превзошла саму себя, отвечая ему с не меньшим пылом. Мои руки, скользнув по сильным рукам и плечам Рена, опустились ему на грудь. Мои чувства пришли в неистовство. Я словно обезумела. Я умирала от страсти. Я комкала в руках рубашку Рена. Мне невыносимо хотелось еще крепче прильнуть к нему. От него даже пахло восхитительно.

Вообще-то, если человек несколько дней подряд бродит по таинственному царству, то и дело удирая от разных мерзких тварей, от него должно плохо пахнуть. И я хотела бы, чтобы от Рена воняло. Еще бы мне не хотеть этого! Вы же понимаете, никакая девушка не может оставаться свежей, как маргаритка, слоняясь по джунглям и сражаясь со стаей обезьян! Это просто невозможно.

Поэтому мне отчаянно хотелось найти в Рене хоть какой-то изъян. Какое-нибудь слабое место. Любое… несовершенство. Но от него пахло волшебно — водопадами, теплым летним днем и сандаловым деревом, помещенными в пылкое тело роскошного парня.

«Разве бедная девушка может устоять перед идеальным натиском идеального мужчины?» Разумеется, я сдалась и отдала все свои чувства во власть мистера Совершенство. Кровь кипела, сердце колотилось, страсть стремительно нарастала, и вот я уже потеряла счет времени в объятиях Рена. Я забыла обо всем, кроме Рена. Его губ. Его тела. Его души. Я хотела его всего, целиком.

В какой-то момент он положил руки мне на плечи и нежно отстранил от себя. Меня удивило то, что он нашел в себе силы остановиться, потому что я сама никогда не смогла бы этого сделать. Перед глазами у меня все расплывалось, мне пришлось несколько раз моргнуть. Мы оба с трудом переводили дыхание.

— Это было… просветляюще, — выдохнул Рен. — Спасибо, Келси.

Я моргнула. Страсть, только что затуманивавшая мой разум, мгновенно рассеялась, и моим освободившимся сознанием немедленно завладело совсем иное чувство. Раздражение.

— Спасибо? Спасибо! И это… — вне себя от бешенства, я разом взлетела на несколько ступенек и свирепо обернулась на стоявшего внизу Рена. — Нет! Это тебе спасибо, Рен! — Я всплеснула руками. — А теперь, раз ты получил все, чего хотел, оставь меня в покое! — И я помчалась бегом, торопясь поскорее избавиться от него.

«Просветляюще, значит? Это еще что такое? Да он просто издевается надо мной! Оценивает мой поцелуй по десятибалльной шкале? Присваивает номинации? Да как он смеет!»

Я безумно разозлилась и радовалась этому. Теперь я могла зашвырнуть свои чувства в самый дальний угол сознания, всласть упиваясь гневом и раздражением.

Рен в два прыжка догнал меня.

— Это было совсем не все, чего я хотел, Келси. Можешь мне поверить.

— А мне теперь наплевать на то, чего ты хочешь или не хочешь!

Он многозначительно посмотрел на меня, приподняв бровь. Потом перекинул ноги в отверстие выхода, встал на землю — и тут же превратился в тигра.

Я торжествующе захохотала.

— Ага! — Тут я споткнулась о камень, но быстро выпрямилась. — Так тебе и надо! — злобно завопила я и, не глядя, понеслась по темной тропинке.

Сообразив, в какую сторону идти, я зашагала вперед, сердито пыхтя себе под нос:

— Идем, Фаниндра. Идем, поскорее отыщем мистера Кадама!

Занимался рассвет. Солнце едва показалось из-за горизонта. Отдавшись во власть своего гнева, я вихрем неслась через руины Хампи и даже не заметила, как преодолела половину расстояния до лагеря мистера Кадама.