Джон Коннолли - Сэмюэл Джонсон и врата ада

БАК, возможно, поможет ученым лучше разобраться во всем этом и еще найти доказательства других увлекательных вещей вроде дополнительных измерений, которые, как любому известно, битком набиты монстрами, инопланетянами и большими космическими кораблями с лазерными пушками…

Ну, в общем, вы все поняли.

Тут стоит упомянуть про опасения, что все это может уничтожить Землю и положить конец известной нам жизни. Вероятность невелика, но всегда лучше перестраховаться.

По сути, когда БАК строили и куча народу в белых халатах тараторила про темную материю и столкновения на высоких скоростях, кто-то высказал предположение, что коллайдер может создать черную дыру, которая поглотит Землю. Ну, либо создаст частицы странной материи, которые называют страпельками, и эти частицы превратят Землю в ком мертвого серого вещества. Думаю, не ошибусь, если скажу, что этого малого на рождественскую вечеринку ученых не пригласили.

Если бы нам с вами предстояло сделать нечто такое, что могло бы — только могло бы — привести к концу света, мы бы притормозили на минутку и задумались, точно ли это хорошая идея. Но ученые — они не такие, как мы. Ученые вместо этого заявили: крайне маловероятно, что коллайдер уничтожит все живое на Земле. Они сказали, что об этом не стоит беспокоиться. Не переживайте. Взгляните лучше на эту большую вращающуюся штуковину — правда ведь она классная? [4] Так или иначе, ученые решили, что если конец света случится, все равно упрекать их будет уже некому. Максимум, что кто-нибудь успеет сказать: «Эй, вы же говорили, что это безопа…», а потом бабах! — и все стихнет. Ученые, при всем их уме, не всегда просчитывают последствия своих действий. Взять хоть того первого пещерного человека, который нашел подходящий камень, привязал его куском лианы к палке и подумал: «Хм, а ведь я сейчас изобрел штуковину, которой можно стучать по другим штуковинам. И я совершенно уверен, что никто не станет никого бить этой штуковиной по голове». А в самое ближайшее время его соплеменники именно это и проделали. На самом деле, вероятно, этой штукой тут же стукнули самого изобретателя, чтобы ее украсть. Ровно то же самое получилось и с ядерным оружием, а ученые твердили, что просто искали способ варить редиску на пару. (Прим. авт.)

Все это возвращает нас обратно к важным вещам, происходившим в большом адронном коллайдере. За ходом экспериментов наблюдала машина под названием «Вело». «Вело» находила и регистрировала все крохотные частицы, которые выделялись при столкновении пучков. Она могла определить их местонахождение с точностью до двухсотой доли миллиметра или до одной десятой толщины человеческого волоса. Все это было ужасно увлекательно, хотя паре человек, которым полагалось следить за экранами, отображавшими происходящее, так не казалось. Они занимались тем, чем люди частенько занимаются в подобных обстоятельствах.

Они играли в «Морской бой».

— Б-четыре, — сделал ход Виктор, немец, которому досталась от природы уйма волос — Виктор собирал их в хвост, и еще хватало на подбородок и верхнюю губу.

— Мимо, — ответил Эд, англичанин, которому волос не досталось вообще, даже для лица. Тем не менее Эд симпатизировал Виктору, хотя и считал в глубине души, что часть волос коллеги должна была бы по справедливости достаться ему.

Виктор сосредоточенно наморщился. Где-то на не слишком просторных просторах игрового поля Эда затаились подводная лодка, эсминец и авианосец, однако же Виктору никак не удавалось в них попасть. Он даже усомнился: а не врет ли Эд насчет его промахов? — но потом решил: Эд не тот человек, чтобы врать.

Эд не отличался особым воображением, а Виктор считал, исходя из своего опыта, что склонность к вранью присуща только людям с воображением. Ложь требует выдумки, а это хорошо дается лишь тем, кто обладает фантазией. У Виктора воображения было чуть побольше, чем у Эда, поэтому ему вранье давалось получше. Ненамного, но все-таки.

Эд услышал громкое сопение Виктора.

— Фу! — воскликнул Виктор. — Это ты, что ли?

Тут Эд тоже учуял запах. В комнате отчетливо завоняло тухлыми яйцами.

— Нет, не я, — ответил слегка оскорбившийся Эд.

Во второй раз за короткое время Виктор подумал, а не врет ли Эд.

— В любом случае, сейчас мой ход, — заявил англичанин. — Е-три.

— Мимо.

Би-и-ип.

— А это еще что?

Виктор не шелохнулся.

— Я же сказал: мимо. Это оно и есть — не попал.

— Да нет! — отмахнулся Эд. — Я спрашиваю, вот это что такое?

Англичанин указал пальцем в сторону монитора, на котором отображалось происходящее в ускорителе частиц. Именно от него шел писк. Изображение на экране смахивало на смерч, только плоский, без воронки.

— Не вижу ничего особенного, — сказал Виктор.

— Просто какая-то частица сорвалась и улетела, — объяснил Эд. — Вот система безопасности и сработала.

— Частица? — переспросил Виктор. — Частицы так просто с места не срываются. Это тебе не мотоциклы.

— Ну ладно, — согласился обидевшийся Эд. — Вероятно, некая частица материи отделилась от остального потока и покинула ускоритель. Так лучше?

— А, ты про ту частицу, которая только что сорвалась и улетела? — спросил Виктор, размышляя: и кто только придумал, что у немцев нет чувства юмора?

Эд уставился на него. Виктор вытаращился в ответ, потом вздохнул.

— Это невозможно, — сказал он. — Там внутри замкнутое пространство. Заряженные частицы не могут просто так взять и улететь из него. Это глюк. [5] Когда кто-то описывает сбой в системе как глюк, следует тут же насторожиться: этот человек не понимает, что происходит. Технический специалист, который говорит «глюк», это все равно что врач, ставящий диагноз «какая-то фигня». Единственная разница заключается в том, что врач не посоветует пойти домой и там попробовать выключиться и включиться снова. (Прим. авт.)

— Никакой это не глюк! — возразил Эд. Он бросил игру и принялся лихорадочно стучать по клавиатуре. Вывел на второй монитор изображение с другой камеры, проверил время, потом стал прокручивать запись назад. Через двадцать секунд обратной перемотки небольшая светящаяся частица появилась в левой части экрана и присоединилась к общей массе. Эд поставил изображение на паузу, потом прокрутил заново на половинной скорости. Они с Виктором проследили, как частица уносится прочь.

— Что-то мне это не нравится, — заметил Виктор.

— И мне, — поддержал его Эд. — Это вообще невозможно.

— Как по-твоему, что это такое?

Эд проверил показатели.

— Понятия не имею.

Теперь они уже вдвоем постучали по клавиатурам и вывели на экран одни и те же данные, пытаясь разобраться с причиной аномалии.