Йон Колфер - Зов Атлантиды

Это ему удалось. Пока Лохби наблюдал за пищеварительными упражнениями гнома, Жеребкинс синхронизировал компьютер, подобранный Артемисом на месте крушения, со своим аморфоботом. В лабораторных условиях на подключение и отправку одной строки кода, отключающей подаваемые украденным блоком управления команды, ушло бы секунд десять, но подвешенный в аморфоботе кентавр потратил на это более половины минуты. Когда дисплей засветился зеленым, Жеребкинс связался по сети с другими ботами и передал им команду раствориться.

Буквально через полсекунды Джульетта и Дворецки вывалились на палубу, глаза у них слезились, а в горле першило от геля. Артемис по-прежнему находился без сознания в результате поражения электрическим разрядом.

Дворецки приземлился на ноги, выплюнул дрянь и бросился в атаку.

Бедняга Лохби не имел ни малейших шансов, Дворецки даже почти ничего не пришлось делать. С одного пинка гном впал в панику, заметался и врезался в металлическую скамью. Там он и обмяк, заскулив на удивление по-детски.

Дворецки мгновенно подскочил к Артемису и проверил пульс.

— Сердце в порядке? — спросила Джульетта, склонившись над Мульчем.

— Бьется, — ответил брат. — Больше ничего не могу сказать. Нужно переправить его в плавучий госпиталь. И Мульча тоже.

Гном закашлялся и пробормотал что-то о пиве и ватрушках.

— Что? Ватрушки под пиво? Или пивные ватрушки? — Джульетта бросила взгляд на брата. — По-моему, Мульч бредит, не разберу толком.

Дворецки снял с ремня у Бобба Лохби пистолет, потом бесцеремонно взвалил гнома на широкую спину Жеребкинса.

— Значит, так. Поступим следующим образом. Переправим Артемиса и Мульча на борт «Ностремиуса», а потом, если понадобится, я спасу Элфи.

Джульетта откинула назад голову.

— Но Жеребкинс может…

— Шевелись, — прогремел Дворецки. — Уходим немедленно. Это не обсуждается.

— Ладно. Но если ты не вернешься к нам через пять минут, я приду за тобой.

— Буду весьма признателен, — отозвался Дворецки, закидывая на спину Жеребкинсу Мульча, а следом — бесчувственного Артемиса. — А если приведешь с собой попавшиеся на пути войска, так вообще здорово.

— Войска на борту плавучего госпиталя? — переспросил Жеребкинс, стараясь не принюхиваться к тому, чем его навьючили. — Это должно очень сильно повезти.

У Мульча вывалился изо рта язык и коснулся шеи кентавра.

— Ммм… — пробормотал гном. — Лошадь… Ням-ням…

— Уходим, — с тревогой в голосе произнес Жеребкинс. — Уходим немедленно.

Санитарный транспорт выглядел крошечным по сравнению с нависшим над ним подводным кораблем. Транспорт имел всего две палубы: внизу помещались лазарет и карцер, где держали пленников, наверх уходил винтовой трап к мостику и небольшой каюте капитана — и больше ничего, кроме пары ниш, используемых под кладовки и для переработки отходов. К счастью для Дворецки и остальных, гибкий переход, соединяющий судно с «Ностремиусом», подвели к нижней палубе.

Кол Чугга наблюдал за коридором, ожидая возвращения Элфи с демоном-колдуном.

— Пожалуйста, — прошептала Джульетта, указав взглядом на гоблина. — Можно, я?

Дворецки придерживал Артемиса и Мульча на спине у Жеребкинса. Бобб Лохби его мало беспокоил.

— Развлекись, вернее, доставь этому парню удовольствие.

Джульетта, как настоящая артистка, не могла просто подскочить к Колу Чугге и вырубить его — все должно быть сделано красиво.

И она побежала по коридору, истерически крича:

— Помоги мне, мистер Гоблин! Спаси меня!

Кол убрал пальцы от шрамов на черепе, плохо залеченных и потому непрерывно зудевших.

— Гм… спасти от чего?

Джульетта всхлипнула.

— Какой-то огромный безобразный гоблин пытается помешать нам покинуть судно.

Чугга потянулся за оружием.

— Кто пытается помешать?

— Огромный гнусный парень с воспаленными дырками в черепе.

Кол облизнул глазные яблоки.

— Воспаленными дырками? Эй, погоди-ка…

— Наконец-то, — сказала Джульетта и, сделав достойный фигуристки пируэт, нанесла удар своим фирменным нефритовым кольцом. Кол упал на пол гибкого коридора и сполз в нижнюю точку. Джульетта успела поймать его оружие на лету.

— Еще один готов, — сказала она.

— Могла просто треснуть его по башке, — проворчал Дворецки, проводя мимо нее Жеребкинса. — А то: «Помогите-спасите». Что за балаган… Разве современная женщина так себя ведет?

— Ведет, если не дура, — отрезала Джульетта. — Он даже выстрелить не успел.

Это не произвело на Дворецки ни малейшего впечатления.

— Он не должен был успеть даже вспомнить про оружие. В следующий раз просто бей гоблина. Хорошо еще, он не поразил тебя шаровой молнией.

— О нет, — вмешался Жеребкинс, заглядывая в переход сквозь веревочную занавеску, судя по всему пропитанную дезинфицирующим средством. — Никакого открытого огня рядом с переходом. В него накачана гелиевокислородная смесь с высоким содержанием кислорода для поддержания давления. Одна искра — и мы взорвемся, а потом труба лопнет, и нас раздавит толща океанской воды.

Они гуськом вошли в гибкий подводный коридор. Конструкция поражала воображение. Труба представляла собой оболочку с двойными стенками из сверхпрочного пластика, усиленную восьмигранными ячейками проволочной арматуры. По всей длине тихо гудели воздушные насосы, и осветительные лампы привлекали к переходу внимание морских существ, включая любимого Артемисом гигантского кальмара. Тот обвил трубу щупальцами и пытался перекусить проволочный каркас клювом. Его усеянные хитиновыми зубами присоски скользили по поверхности пластика, оставляя глубокие следы.

— Не волнуйтесь, — уверенно произнес Жеребкинс. — Эта тварь не сможет проникнуть сюда. Мы произвели тысячи стендовых испытаний.

— С настоящим гигантским кальмаром? — поинтересовалась Джульетта, почувствовав вполне оправданное беспокойство.

— Нет, — признался кентавр.

— Значит, только компьютерные имитации?

— Конечно нет, — возразил оскорбленный Жеребкинс. — Мы использовали маленького кальмара и уменьшенную модель подводного тоннеля. Все шло нормально, пока одному из моих лаборантов-гномов не приспичило полакомиться головоногим.

Джульетта поежилась.

— Просто мне не сильно нравятся гигантские кальмары.

— А кому нравятся? — фыркнул Жеребкинс и процокал копытами мимо нее в коридор.

Переход представлял собой пятидесятиметровую трубу с небольшим уклоном на обоих концах. Пол под ногами покрывало липкое вещество, призванное предотвратить случайное возникновение искр, и по всей длине тоннеля через равные интервалы располагались противопожарные бомбы с большой площадью действия, автоматически заполнявшие тоннель порошком в случае возгорания.