Йон Колфер - Артемис Фаул - 7. Атлантический комплекс [Перевод любительский]

Вышедший из под контроля зонд, мог поджарить систему наведения капсулы так же легко, как он заблокировал связь.

Элфи уперлась ботинком в корпус и потянула крышку люка. Поток розового дезинфицирующего геля вывалился наружу, окружил ее второй ботинок и быстро испарился в туман.

Дезинфицирующий гель. В случае, какой бы то ни было поломки, шаттла был бы загрязнен.

Она сунула голову внутрь, и датчики движения зажгли пару фосфоресцентных ламп на панели потолка.

«Хорошо. Хотя бы аварийное питание».

Спасательная капсула была полностью перевернута и направлена прямо к центру земли. Интерьер был сдержанным, учитывал солдат, а не обычных пассажиров.

«Ориону это понравится», — думала она, закрепляя на себе ремни безопасности пилота.

Здесь было шесть отдельных ремней безопасности; этот шаттл был слишком мал, если дело касается гироскопов или зависания.

«Возможно, у меня получится вытрясти Артемиса наружу. И мы сможем сосчитать до пяти вместе».

Она согнула пальцы и позволила им парить над панелью управления.

Ничего не произошло. Ни активации, ни предупреждающего сигнала. Ни иконки запрашивающей стартовый код.

«Каменный век», — подумала Элфи и наклонилась к месту, где заканчивались ее ремни, чтобы добраться до расположенного ниже старого доброго штурвала и ручного управления двигательной установки.

Она нажала на запуск поршня, и двигатель кашлянул.

«Давай же. У меня куча дел».

Еще одно нажатие и жалкий двигатель спасательной капсулы спохватился и завертелся, порывисто как дыхание умирающего человека, но он все же завертелся.

«Спасибо».

Эта мысль промелькнула у Элфи как раз, перед тем как струи черного дыма ворвались через вентиляционный клапан в кабину.

Небольшое повреждение, но все должно быть в порядке.

Элфи раздраженно открыла крышку бортового иллюминатора и встревожилась тем, что увидела. Она ожидала увидеть синюю воду подземной реки, брызгающую через прозрачный полимер, но вместо этого увидела пропасть.

Капсула пробилась в огромную подземную пещеру, которая, казалось, следовала прямо через ледник и превращалась в крутой головокружительный обрыв к фундаменту ниже.

Под ней растянулись дрожащие ледяные стены, освещенные далеким мерцанием синих огней от двигателей зонда, который устремлялся в глубь пещеры.

«Вот он где. Направляется вниз».

Элфи ударила по кнопке нагрева топлива и нетерпеливо стучала пальцами, пока оно нагревалось.

«Что мне сейчас нужно», — пробормотала она про себя, — «возвращаться. И побыстрее.

Но возвращение произошло не скоро».

Вода сорвала ледяной хребет, поддерживающий спасательную капсулу. На мгновение зонд завис, а потом бессильно упал в дыру.

Несколькими минутами раньше, мальчик с лицом Артемиса Фаула, стоял на поверхности, глядя вниз на Элфи Малой. Оценивая ее труды и любуясь внешностью.

— Она смелая, разве нет? Посмотри на ее боевые навыки.

Жеребкинс постучал копытами.

— Да ладно Артемис. Ты не сможешь одурачить меня. Что ты делаешь?

Лицо Ориона было беззаботным. Так, черты лица Артемиса казались открытыми заслуживающими доверия. Это был изящный трюк, потому что у Артемиса, эти же черты лица казались почти зловещими, некоторые сказали бы, подлыми. Действительно, один учитель музыки использовал этот термин в отчете об успеваемости Артемиса, что было, не очень профессионально, но на самом деле Артемис перепрограммировал его синтезатор так, что он всегда играл «Jingle Bells» в независимости от того, какая клавиша была нажата.

— Я ничего не делаю, — сказал Орион, — я жив и нахожусь здесь. Вот и все. У меня воспоминания Артемиса, но ни его характер. Я считаю, что обязан своему внезапному появлению тому, что вы называете Комплекс Атлантиды.

Жеребкинс пригрозил пальцем.

— Хорошая попытка, но Комплекс Атлантиды проявляется через навязчивые идеи и бред.

— Вторая стадия.

Жеребкинсу понадобилась минута, чтобы проконсультироваться со своей фотографической памятью.

— Вторая стадия Комплекса Атлантиды приводит к демонстрации признаков совершенно другой отдельной личности.

— И?.. — подтолкнул Орион

— Вторая стадия может быть инициирована одним или двумя психическими травмами или физическим потрясением, как правило, электричеством.

— Элфи выстрелила в меня. Вот так то.

Жеребкинс поскреб копытом в снегу.

— Вот проблема с нашим интеллектом. Мы можем аргументировать свои точки зрения целый день без какой-либо существенной выгоды. Вот что случается, если ты гений, — кентавр улыбнулся, — смотри, я нацарапал «Ж» для «Жеребкинс».

— Это потрясающе, — сказал Орион, — такие прямые линии. Это требует хорошего владения копытами.

— Я знаю, — сказал Жеребкинс, — у меня настоящий талант, но пока нет сообществ для выражений такого рода.

Жеребкинс хорошо понимал, что болтал о чертеже копытами, для того чтобы отвлечься от происходящего.

Он часто помогал Элфи во время кризиса, но в другой форме. Он редко сам бывал в поле боя, будучи свидетелем такого кризиса. Видеожурнал не улавливает всех эмоций, — думал он. Я даже внешне очень испуган, но нет шлема с камерой, чтобы передать это.

Жеребкинса пугало, что кому-то удалось взломать его космический зонд и перепрограммировать аморфоботов. Его пугало, что эту персону совсем не заботит жизнь — волшебного существа, человека или животного. И его ужасно пугало что, Элфи, боги упаси, может быть ранена или еще хуже, и тогда, ему и этому глупо улыбающемуся альтер эго Фаула нужно предупредить Гавань, и у него не было идеи, как сделать это, если конечно таланты хама и быстрого управления V-клавиатурой как-то ему не помогут.

Артемис бы знал, что делать, но сейчас Артемиса видимо не было дома.

Жеребкинс вдруг осознал что нынешняя ситуация довольно близка к его худшим ночным кошмарам, особенно если это привело к тому что Кобылина побреет его.

Самообладание было очень важно для Жеребкинса, а сейчас он застрял на леднике с больным человеком и наблюдал за тем, как их единственная надежда на спасение борется в подземной реке.

Его наихудший ночной кошмар вдруг отошел на второй план, когда лед целиком поглотил спасательную капсулу, в которой находилась Элфи. Отломанные глыбы быстро заполнили дыру и до того как Жеребкинс смог ахнуть в шоке, все стало так, будто судна никогда и не было.

Жеребкинс опустился на передние колени.

— Элфи! — отчаянно звал он, — Элфи!

Орион был не менее расстроен.

— Ох, капитан Малой. Я так много хотел сказать тебе о чувствах, Артемиса и моих. Ты так молода, и тебе еще столько предстоит сделать.

Слезы обильно катились по его щекам.

— О, Артемис, бедный глупый Артемис. У тебя было так много, а ты этого не понимал.