Серж Брюссоло - Проклятый цирк

Дабу всегда ратовали за ведение «бескровной» войны, войны без убитых и раненых, и очень гордились, что им удалось найти решение проблемы, устраивающее все стороны (по крайней мере, им так казалось!).

В то утро слон двинулся вслед за остальным стадом, сгорая от бешенства. Ему не нравилось, когда ему не оказывали должного уважения. Раз его внутренние пассажиры не ценят его доброту, он им покажет!

Кипящий в нем гнев активировал нервные окончания, тянущиеся к железам, которые выстилали свод над Шринк-сити. Подчиняясь приказу, железы начали вырабатывать пищеварительный сок, подобно желудку, который переваривает наполнившую его пищу.

На землю упали первые капли, и город наполнился едким запахом кислоты. Крыши кособоких хижин тут же задымились, как будто их осыпали раскаленными углями.

Раздался пронзительный звук сирены, призывающий всех горожан срочно искать ближайшего убежища.

Пегги и Мария-Женевьева избежали ожогов благодаря своим плотным резиновым комбинезонам. Синему псу, к счастью, хватило сноровки спрятаться в массивный платяной шкаф, выступающий из груды отбросов.

Со всех концов города неслись отчаянные крики: не всем горожанам повезло добраться до укрытия вовремя, и едкие капли нещадно сжигали их волосы и кожу с ужасающей скоростью.

Пегги с сестрой бросились к раздевалке и застали в ней Альбутокса, который стоял, сурово поглядывая на небо.

– Кто-то нанес слону оскорбление, – проворчал он. – Вероятно, какие-нибудь злосчастные заговорщики. Вот глупцы: неужели они не понимают, что дабу все видит и все слышит?

Пегги Сью согнулась пополам в мучительном приступе кашля. Ядовитые испарения жгли ей горло и легкие. Она отошла подальше от двери, изнемогая от волнения за синего пса, который остался снаружи.

«Ничего, – утешала она себя, – он ум-ница и очень находчивый. Шкаф защищает его не хуже, чем самый прочный дом».

– Слон сильно разгневан, – продолжал цедить сквозь зубы Альбутокс, – и он заставит нас поплатиться за это. Если мы не хотим, чтобы наша жизнь превратилась в ад, мы должны доказать ему наше глубочайшее уважение и преданность, и в качестве первого жеста доброй воли нам надлежит разоблачить предателей, затесавшихся в наши ряды.

– Да, да, непременно, – подхватила Мария-Женевьева. – Я просто не понимаю, в чем эти тупицы могут упрекать нашего благородного, щедрого слона. Ведь нам так хорошо живется в его гостеприимном брюхе! Просто чудесно!

«Ради всего святого, не перестарайся!» – мысленно взмолилась к ней Пегги.

Кислотный ливень длился не менее часа. Когда он наконец утих, улицы тонули в едком дыму. Изваяния, украшавшие перекрестки, стали похожи на бесформенных уродцев. Крыши, лестницы, тротуары – все было изъедено безобразными, похожими на язвы ожогами. Пострадавших уже никто не считал. Всех, кто еще был способен двигаться, отправили промывать улицы водой из шлангов. Воду слон всасывал из луж и озер, когда ему хотелось пить, и небольшая доля ее наполняла резервуары Шринк-сити.

Пегги Сью и ее сестре пришлось принять участие в устранении последствий стихийного бедствия вместе со всеми остальными. Синий пес пока остался сидеть в шкафу – он боялся сжечь себе лапы в разлившихся по улицам лужах пищеварительного сока.

– Не знаю, что думают другие, – шепнула Мария-Женевьева, – но у меня любовь к слону что-то не выросла. По-моему, от таких штучек у любого появится желание сбежать. Как можно терпеть подобное?

Пегги подала ей знак умолкнуть.

«Единомышленников нам здесь не найти, – подумала она. – Никто из окружающих не стремится бежать отсюда. Им очень комфортно в этом кармане: здесь им не угрожает ни голод, ни холод, ни нашествие даззаков. Пока слон защищает их, они и пальцем не шевельнут, чтобы что-то изменить в своей жизни».

Они трудились до самой ночи [19], расчищая улицы и перевязывая раненых. Годфруа, их прежний гид, лихорадочно метался по всему городу с рупором в руках и время от времени выкрикивал в него отрывистые команды. Вот уж кто явно получал удовольствие от происходящего: наконец ему удалось почувствовать свою значимость…

Узнав сестер, он быстро подошел к ним.

– Видели? – возбужденно спросил он. – И все это из-за какой-то горстки безумцев, вступивших в заговор против слона! Но они не уйдут от возмездия. Я уже начал расследование. Мы разоблачим преступников, готов поклясться в этом!

Лицо у него раскраснелось, он тяжело дышал.

– Сегодня же ночью, – продолжал он, – я спрошу совета у дабу.

– В самом деле? – удивилась Пегги. – А как вы это сделаете?

– Очень просто. Перед тем как заснуть, нужно сильно-сильно сосредоточиться на вопросе, который вы хотите задать слону, и ответ придет к вам в виде сновидения.

– И что, все могут так делать? – спросила Мария-Женевьева.

– Конечно же, нет, – рассмеялся над ее наивностью Годфруа. – Только те, кого слон сам выбрал. Вот я, например, и некоторые другие. Вот почему я ношу эту униформу. Она означает, что я ответственный за внутреннее общение с нашим дорогим хозяином.

«Вот индюк надутый!» – подумала Пегги. Впрочем, через две секунды она об этом пожалела. Если Годфруа действительно владел телепатией, она сделала ошибку, дав ему возможность прочесть столь нелицеприятную мысль. Отныне ей следует внимательно следить за своими мыслями, когда он окажется поблизости.

– Мы во всем разберемся, не сомневайтесь, – покровительственно произнес Годфруа. – Мы не позволим нескольким отщепенцам, неспособным жить в нормальном обществе, погубить наш прекрасный город! Завтра у меня уже будет готовое решение! Слон непременно передаст мне его в моем сне.

Когда он отошел подальше, Мария-Женевьева встревоженно наклонилась к Пегги.

– Надеюсь, дабу нас не выдаст… – прошептала она. – Как думаешь, он мог понять, откуда именно исходят «негативные» мысли?

– Понятия не имею. Завтра утром все станет ясно. Ну и ночка нас ожидает…

Когда спокойствие понемногу восстановилось, все дееспособное население собрали на городских перекрестках, чтобы воспеть хвалу в адрес дабу и тем самым смирить его гнев.

Пегги Сью и Марии-Женевьеве пришлось последовать примеру своих соседей, подхватывая неизменный припев:

Слава слону! Слон знает, что для нас лучше всего. Слон любит нас. Он защищает нас. Да здравствует слон!

Хвалебные гимны звучали до тех пор, пока горожане совершенно не охрипли. Только тогда они разошлись наконец по домам.

Той ночью девочкам и синему псу долго не удавалось заснуть.

На рассвете их опять разбудила тряска. К этой части режима они так и не смогли привыкнуть. Представьте себе: вы спокойно спите, и вдруг – бум! – вас резко начинает швырять из стороны в сторону, вертеть с одного бока на другой, в ритме слоновьего шага. Едва поднявшись с постели, вы уже будете чувствовать тошноту, и даже мысль о завтраке заставит вас болезненно поморщиться.