Window Dark - Куда возвращаются сказки

Коля напрягся. Из речи хозяина неожиданно исчезло раздвоение буквы «С». Коля не знал: стоило ли этому радоваться или напротив, уже пора насторожиться.

— Некоторые любят сгущать контрастность. Они без удержу крутят её ручку и превращают мир в абсолютную тьму, а сами, потеряв возможность разглядеть хоть что-то в получившемся мраке, слепнут. Тёмные Стёкла превращаются в круглые очки слепца без всякого пути назад. Так что во всём надо соблюдать меру. Но мы с тобой, Коля, знаем меру.

Коле показалось, что глаз за Тёмными Стёклами подмигнул, но в следующую секунду Коля понял, что это не глаз подмигнул, а согнулось Колино отражение вслед за настоящим Колей, запнувшимся об кирпич. Вокруг лежали сотни и тысячи бутылочных осколков. Казалось, что сюда привели целый район несчастных людей в цветных очках, чтобы показательно разбить им стёкла кирпичом.

— Мне кажется, — неохотно заметил Коля, — что куча народа отправилась бы по ту сторону, если бы вы только их позвали.

— Умнеешь, Коля, — обрадовался хозяин, да только вот его губы никак не желали складываться в приветливую улыбку. — Подходим к следующей остановке. За нами пошли бы сотни. Да что там сотни. Тысячи, миллионы! Но только, чтобы оказаться по ту сторону Тёмных Стёкол надо понадобиться Тёмным Стёклам. Как понадобился когда-то я. Меня ведь тоже позвали в путь. Давным-давно, но я помню… — голос помрачнел и обрёл какую-то новую силу. — А ещё надо оказаться достойным. Скажи-ка, Коля, ведь это так приятно, оказаться достойным чего-то. Люди так желают оказаться достойными. Счастливой судьбы, скажем, или настоящих друзей, или, когда вырастают, великой и вечной любви. Но не пытаются стать достойными, а выстраивают себе сказки. Про космические путешествия к дальним галактикам. Про прекрасных и вечно юных принцесс. Про несметные сокровища. И выстраивая сказки, сами себе роют ямы, так как каждая ими созданная сказка только подчёркивает убогость мира, в котором им довелось жить. Мира бедного, грязного, проданного и перепроданного. В котором не осталось места ни звездолётам, ни принцессам, ни затерянным кладам. А ведь хочется всё это отыскать? Ух и хочется!

Хозяин замолк и губы его сложились в ломаную линию такого ужасающего вида, что Коля немедленно задал вопрос, чтобы только исчезла эта линия из мира, по которому пока шагал Коля.

— А почему вы теперь правильно выговариваете «С»?

— Точно? — переспросил хозяин и Коля с радостью увидел, как линия губ размыкается, выпуская новые и новые слова. — Знай же, Коля, если ты воспринимаешь мою речь нормально, значит ты и мир стал воспринимать в истинном свете, без искажений. Поздравляю! Не каждому это удаётся так быстро. Искренне поздравляю. Теперь смелее, всего один маленький шажок, и ты за Тёмными Стёклами, ибо нет ничего ценнее, чем видеть мир неискажённым.

— Значит, сказки вредны?

— Не все. Те, что мешают тебе жить. Ты создаёшь сказки. Люди создают сказки. И играют, играют, играют в них всю свою жизнь. А жизнь, Коля-Николай, это не сказка. Далеко не сказка. Но ведь легче одеть очки и выстроить себе миражи.

— Миражи… — уныло произнёс Коля. То ли ему читали мораль, то ли объясняли что-то важное, которое, как и всякое другое важное, казалось обыкновенной моралью.

— А ты, Коля, не строишь миражи. И когда вырастешь, станешь делать верные оценки. А это, Коля-Николай, полезное качество в жизни, в НАСТОЯЩЕЙ жизни. Если ты встанешь за Тёмные Стёкла, то они помогут тебе Коля оценивать. Ты будешь знать, когда люди врут, а когда говорят правду, и когда думают, что говорят правду. Ты проникнешь в потаённые мысли и будешь видеть не только слова, но и чувства вложенные в них и скрытые за ними.

Тоска охватывала Колю. Они давно уже выбрались из лабиринта гаражей и шагали по вроде бы знакомой улице. Но мир стал каким-то другим. Буквы на вывесках расплывались и не давали себя прочитать. Люди смотрели на Колю, как на пустое место, и можно было удивляться тому, что никто ещё не попробовал пройти сквозь него. Обычные гастрономы и аптеки, в каждой из которых можно купить аскорбинку, отгораживались от Коли стеклянной стеной. Мир оставался где-то сбоку, в стороне от той дороги по которой шагал хозяин, скрытый Тёмными Стёклами, и вёл Колю, которому оставалось до Стёкол несколько шагов.

Хозяин торжественно обратил своё лицо к Коле:

— Ты не боишься миражей. Если бы ты только знал, Коля, сколько миражей выстраивают себе люди и как их боятся.

Коля пока ещё не понимал, что такое миражи и почему так замечателен тот факт, что Коля не может их строить. Ему хотелось домой. Пусть ругают за аскорбинку, пусть полгода не выпускают из квартиры, пусть заставляют учиться на одни пятёрки. Только бы вернуться. Прямо сейчас.

Но в данную минуту мир сгущался вокруг Коли. Небо снизилось почти до крыш и выгнулось тёмной дугой. Дома сплотились и промежутки исчезли, превратив здания в одну длиннющую стену без конца и без края. В две стены, так как с домами на другой стороне улицы творилась та же история. Стены накренились над Колей и состыковались с небом. Мир превращался в длинный тёмный туннель, уводящий за горизонт, словно в Чёрную Дыру.

На этот раз Лена сразу представила перед собой тот зал, в котором хранились потаённые книги. Правая рука вращала палочку, а в левой был зажат гном. Лена взяла его с собой на всякий случай, если её снова занесёт в тёмные коридоры. Кроме того, гном пригодился бы, если новой встречи с черепом не избежать. Может быть черепа боятся гномов. Лена конечно не чувствовала уверенность в правильности своей догадки, но лучше пускай боятся.

Гном ворочался и что-то недовольно бурчал, порывавшись выбраться на свободу. Его шевеления и звуки совершенно не давали Лене сосредоточиться, но когда она открыла глаза, то увидела перед собой начавший забываться зал.

Длинный стол с блюдами кухонь всего мира вновь тянулся по середине сумрачного помещения. Окна с витражами по прежнему были закрыты и Лена не могла понять: вечер ли уже или на дворе серый пасмурный день. Свечи сияли своими серебряными язычками.

— Леночка, — запросился гном на волю. — Уже всё?

— Всё, всё, — примирительно сказала Лена, разжимая пальцы и собираясь поставить гнома на пол.

— Нет-нет, — протестовал гном. — Что это там такое длинное, что там такое манящее. Не стол ли там с апельсинами, мандаринами и бананами?

— Стол, — согласилась Лена, мучительно вспоминая, в каком именно шкафу осталась книга про Чёрную Гору с загнутым листком.

— Так неси же меня скорее туда! — возвестил гном, поражаясь Лениной недогадливости.

Лена безропотно подошла к столу и поставила своего спутника на блестящую от времени доску столешницы. Гном три раза прыгнул, а потом бросился на разведку, сразу же затерявшись в лабиринте блюд, салатниц, соусниц, кувшинов и маленьких бутылочек, похожих на «Спрайт», когда тот продавался ещё в стеклянной посуде. Убедившись, что гном скучать не будет, Лена осмотрела стол.