Джорджия Бинг - Молли Мун, Микки Минус и машина для чтения мыслей

— Спасибо, — сказал он. — И Молли права — мы все стали свободными благодаря твоей помощи. Спасибо за то, что ты лучше нас знала, что пойдет нам на пользу, а что нет.

Миссис Миклес обняла Молли, потом повернулась к Микки и крепко обняла его, сказав:

— Я знала, Микки, что в душе ты хороший мальчик, я всегда это знала. Ты мой сладкий, мой зайчик медовый, ты всегда был хорошим! — Она немного отстранила его и всмотрелась в его лицо. — И как же ты хорошо выглядишь! — воскликнула она.

Микки зарделся.

— Ты же знаешь, миссис Миклес, эти люди промывали мне мозги. Я… мне очень жаль, что меня сделали таким, каким я был. Они внушили мне, что я никуда не гожусь, что без них я беспомощен. Мисс Криббинс говорила, что жить мне осталось всего несколько лет. Даже фамилию мне дали такую, чтобы я чувствовал себя ничтожеством. Микки Минус! Кому охота быть минусом? Уж точно не мне!

— И как же ты будешь теперь называть себя? — со смехом поинтересовалась миссис Миклес — Микки Плюс? — Она опять обняла его.

— Ну, если мне позволят… — Микки обернулся к Молли. — Если Молли не будет против, я бы взял себе ту же фамилию, что и у нее.

— Это было бы замечательно! — просияла Молли. — Микки Мун! Здорово звучит!

— Да, очень хорошо, — подтвердила няня Миклес. — Значит, отныне ты будешь Микки Мун.

Но тут улыбка сползла с ее лица: она заметила профессора Селкима — он стоял, полускрытый за кустами. Не говоря ни слова, она подошла к нему. И, ко всеобщему удивлению, опустилась на колени и обняла его тоже. Они заговорили — тихо, с жаром. Молли подумалось: няня Миклес, должно быть, ухаживала за профессором, когда он был маленький.

Той ночью во дворце неглубокий бассейн посреди стола в обеденном зале был освещен мягким пурпурным сиянием. В воде плавали свечи. Их свет отражали блестящие ложки и серебряные палочки для еды. В бокалах поблескивали разноцветные напитки: концентрированный апельсиновый сок для Молли, экзотические фруктовые соки для Рокки и профессора Селкима, изысканные розовые вина для миссис Миклес, Тортиллуса и его семьи. Петульку и Сильвера усадили на почетные места во главе стола. Петулька ела сырое филе, а Сильверу насыпали лучших семечек, какие нашлись во дворце. Угощение было великолепным — пряное мясо, картошка в сметане, овощи прямо с грядки и салаты. Молли вспомнился чудовищный ужин, когда она сидела за столом с принцессой фанг и ее отвратительными друзьями. Она выглянула во двор, посреди которого бил фонтан. Теперь на ступеньках вокруг него сидели принцесса Фанг со своей компанией и ели просяную кашу. Молли обернулась к Микки.

— Ты когда-нибудь общался с этими принцессиными приятелями?

— Меня не допускали к ним, — ответил Микки, отправляя в рот ярко-красный помидор. — Криббинс говорила, я от них чем-нибудь заражусь. Да мне не особенно и хотелось к ним — они совсем не были похожи на тех детей, с которыми я играл в детской у миссис Миклес. Они и играть-то толком не умели.

— Принцесса Фанг вообще не была похожа на ребенка, — подтвердила Молли. — Когда я с ней ужинала здесь, она пила вино и курила. А какие книги она читала! Про астрофизику!

— Наверное, она вундеркинд, — предположил Рокки и показал на профессора. Тот, одетый в спортивный костюм, тоже сидел во дворе и сооружал самодельную лабораторию. — Как Селким. Но, судя по тому, что он спас вас, Тортиллус, он — свихнувшийся добрый гений, а принцесса Фанг — свихнувшийся злой гений. Удивительно, как у нее голова не лопнула от тех знаний, какие она туда напихала. И где это слыхано, чтобы шестилетняя девочка мечтала завоевать весь мир? Ну и ну! Да таких шестилетних детей вообще не бывает на свете! — Все, кто сидел за столом, закивали, кроме няни Миклес.

— Конечно, Фанг во многом превосходит всех остальных детей на свете, — внезапно призналась она, — потому что — никто из вас об этом не знает — та, кто сидит там, та, кого вы называете принцессой Фанг, вообще не ребенок.

Все, кто был за столом, разинули рты. Беседа смолкла, ложки и палочки опустились на стол. Все глаза вопросительно устремились на миссис Миклес.

— Не ребенок? — воскликнул Тортиллус — А кто же она еще? Только посмотрите на нее!

Все выглянули во двор, где принцесса Фанг сидела, вытянув перед собой пухлые ножки и разглядывая свой пупок. Короткие ручки с крохотными ладошками, большие глаза на круглом лице были совершенно детскими.

— Да, посмотрите на ее, — сказала миссис Миклес. — Это, друзья мои, королева Фанг.

От удивления у Тортиллуса даже панцирь на спине приподнялся.

— Как это может быть? Старой королеве сейчас было бы лет шестьдесят.

Миссис Миклес кивнула.

— Это долгая история. Долгая и невероятная. Я постараюсь изложить ее в двух словах.

Вокруг стола пробежал шепот, и старушка начала рассказ.

— Когда-то, давным-давно, при дворе было два гипнотизера — один плохой, по имени Редхорн (тот самый, который похитил тебя, Микки), и другой — хороший, гораздо более талантливый, его звали Аксель. Аксель был моим мужем. Оба они умели путешествовать во времени с помощью гипнотизма и знали о месте у начала времен, о Пузыре Света, обладающем чудодейственными свойствами. Человек, который отправится туда и искупается в его лучах, становится моложе.

— Верно, — кивнула Молли. — Я там была. Миссис Миклес улыбнулась:

— Редхорн рассказал старой королеве Фанг об этом месте, и она очень, очень заинтересовалась. Дело в том, что старая королева терпеть не могла ничего безобразного и старого, в том числе и саму себя. Ей было страшно смотреть на себя в зеркало. Каждый год она проводила долгие месяцы в хирургической лечебнице, делая одну операцию за другой, чтобы выглядеть моложе. И каждый день косметологи проводили по многу часов, натирая ее лицо всевозможными маслами и кремами. Она принимала медикаменты, замедляющие старение, даже делала себе уколы какого-то химического состава за каждой трапезой — словом, использовала любые научные достижения, лишь бы стать моложе. Но морщины всё равно появлялись одна за другой, И тогда ею завладела мысль добраться до Пузыря у начала времен. Она хотела снова стать юной, как дитя, потому что считала, что детский возраст очаровательнее любого другого.

Миссис Миклес отпила глоток вина и с отрешенным видом продолжила рассказ:

— Старая королева Фанг возмечтала добраться до Пузыря, но Редхорну это было не под силу. Он не мог добиться, чтобы разноцветные кристаллы перемещали его во времени достаточно быстро. Потом в один прекрасный день, воспользовавшись скрытыми микрофонами, которые он везде расставил, он подслушал разговор моего мужа Акселя со мной. Аксель рассказывал, как побывал у этого Пузыря. Если так можно выразиться, но именно тогда и случилось начало конца. Королева Фанг, конечно же, приказала Акселю взять ее туда. Аксель отказался. И королева сказала ему, что, если он ее не послушается, она прикончит меня. Что ему оставалось? Он отвел ее к началу времен. Вернувшись, она выглядела четырехлетней девочкой. — Няня покачала головой. — Но хоть внешность у нее стала детской, разум остался тем же, что у взрослого человека — в основном. Правда на какую-то незначительную часть её душа превратилась в детскую — ей захотелось играть. Королева стала подвижной, полной энергии, как дитя. Она баловала себя, как могла. Соорудила себе огромные игровые комнаты и наполнила их всевозможными игрушками. Одевалась по-детски — так, как, по ее мнению, должен одеваться ребенок, у которого есть всё, что он пожелает. — Старая нянюшка закрыла глаза и укоризненно вздохнула. — И она загипнотизировала жителей Озерного края, сделала их своими игрушками. Велела строить дома, похожие на игрушечные домики, одеваться подобно сказочным персонажам. Потом решила, что ее придворные тоже должны стать молодыми. Они все радостно ухватились за эту возможность. Видите тех десять детей? Они все на самом деле — взрослые. Акселю приказали отвести их всех к Пузырю Света. Мой бедный Аксель много раз путешествовал сквозь время туда и обратно. И, конечно же, он, сам проведя много времени у Пузыря, тоже стал молодым. Это было ужасно. Наступили и другие побочные эффекты. Его разум стал путаться. Иногда я не понимала, что он говорит. К счастью, он разработал способ: помещал придворных королевы Фанг в Пузырь, а сам зависал снаружи, чтобы не превратиться в младенца и не исчезнуть совсем. Но даже при этом его кожа от путешествий во времени стала шершавой, как у носорога. Он хотел вылечить ее в Пузыре Света, но ничего не помогло. И, хоть он и сохранил способность путешествовать во времени, но растерял весь свой гипнотический талант. — Она покачала головой, вертя в руках салфетку. — А Редхорн, конечно же, умер.