Джорджия Бинг - Молли Мун останавливает время

Нежный голосок Дивины звенел в воздухе, как дыхание свежего весеннего ветерка.

Клетс вздохнул. А Дивина в небесно-белых лучах прожекторов пела дальше.

Свет был абсолютно белым.

Молли открыла глаза, огляделась и вздрогнула от удивления. Она находилась совсем не там, где была мгновение назад. И чувствовала себя совершенно по-другому.

Она уже не падала с ног от изнеможения, не мерзла, не плакала от отчаяния и не готовилась к смерти. Она успокоилась, согрелась и отлично отдохнула, как будто все жизненные тяготы и тревоги остались далеко позади. Было хорошо, как в раю. Босым ногам стало сухо и тепло.

Она уже не сидела, пристегнутая к железной скамье, и не ждала, когда на нее обрушится убийственная сорока. Ее мягко поддерживала спинка старого кресла в дощатой хижине. Сквозь щели пробивался теплый летний ветерок. Снаружи была видна облупившаяся скамья, выкрашенная белой краской. Вдалеке, на краю океанской голубизны, виднелась пристань.

Рокки полулежал в соседнем кресле и тоже смотрел на море. В первые мгновения оба сидели не шелохнувшись, только прислушивались к плеску далеких волн и крикам чаек.

— Рокки, — произнесла Молли. — Наверно, мы умерли. И очутились на небесах.

Она обвела взглядом белую комнату. В ней стояли две кровати, застеленные простынями и тонкими одеялами. Справа располагалась небольшая кухня, дверь слева вела в маленькую ванную. На стене висела гитара

— Я не помню, чтобы птица ударила нас, — сказал Рокки. — Разве мы не должны были запомнить тот короткий миг, когда она в нас врежется? Мгновение острой боли?

— Может, мы умерли раньше, чем болевой импульс дошел до мозга

Молли изумленно уставилась на два стула у противоположной стены. На них лежала одежда Выцветшая, потрепанная. Под стулом стояли ее кроссовки. Они были не такими, как раньше, — стали сильно поношенными. А на футболке зияла дыра Молли встала, не чувствуя под собой ног, подошла к креслу и взяла джинсы. Они были обрезаны до колена, внизу болталась бахрома. Неужели та одежда, в которой ты умираешь, остается при тебе и на небе?

— Ух ты, Молли, ну и загорела же ты! — воскликнул Рокки. — Только посмотри, какие у тебя ноги!

Молли опустила взгляд. Ее лодыжки уже не были бледными и покрытыми пятнами, они были приятного золотистого оттенка

Рокки тоже оглядел себя.

— Я никогда еще не был таким коричневым.

— Наверно, мы были мерт… — Молли так и не смогла произнесли это слово, — …довольно долго. — Она подняла с кресла рубашку Рокки. На ней не было ни следа смерти, крови. Оранжевый рисунок полинял, рукава были отрезаны.

Рокки подошел к открытой двери. Она выходила на скрипучую дощатую веранду. Длинная лестница вела на выбеленную солнцем пристань. Футах в пятнадцати от берега пристань заканчивалась. Дальше простиралось только море, волнистое, как коробка из-под яиц, а далеко над горизонтом сияло солнце. Молли вышла вслед за Рокки и подобрала на веранде большую перламутровую раковину.

— Каким же это все кажется знакомым, — проговорила Молли, облизала губы и полной грудью вдохнула соленый воздух.

— Похоже, мы здесь уже бывали, — согласился Рокки. — Ив этот миг из-за угла выскочила Петулька

— Ой, Петулька! — Молли подхватила собачку и зарылась лицом в мягкую черную шерстку. Минуту назад она думала, что никогда больше не увидит маленького мопсика. Петулька завиляла хвостом и лизнула Молли в щеку.

— Наверно, Петулька тоже умерла — Молли запнулась. — Погоди-ка Я совсем не чувствую себя мертвой. Мне просто кажется, что мы живем здесь…

— Давным-давно, — закончил за нее Рокки.

— Потому что мне знаком этот причал. Я в точности знаю, откуда с нею надо прыгать. — Она сдвинула брови.

— И эта раковина у тебя в руках, — сказал Рокки. — Мне кажется, я сам ее нашел, только не помню, как. — Ребята переглянулись.

Хижина стояла у подножия отвесной скалы. Немного выше открывался вход в пещеру, однако было неясно, как туда попасть со стороны суши. Обрыв тянулся на многие мили. «Это место может находиться в любом уголке Земли», — подумала Молли. Никакие ориентиры не могли подсказать ребятам, где они оказались, разве что воздух был приятно-теплым,

— Мы живем здесь очень давно, сами того не сознавая, — сказала Молли. — Как будто нас подхватил какой-то временный ураган и перенес сюда.

— Я думаю, — предположил Рокки, — нас загипнотизировали.

У них над головами резко вскрикнула чайка. В тот же миг за хижиной послышались чьи-то шаги. Обернувшись, Молли и Рокки увидели светловолосого мужчину в синем спортивном костюме. Он шел

к ним, держа в руках два стакана. Это был Синклер Клетс

— Тебе — «кьют», — он протянул Рокки один стакан. — А для тебя, Молли, концентрированный гранатовый сироп со льдом.

Все чувства Молли завихрились, будто белье в стиральной машине. Сначала она считала себя мертвой, потом с радостью обнаружила, что жива, потом ее охватило изумление, а теперь — жуткий страх. Этот человек хотел ее убить. Наверно, он за тем и пришел, чтобы убить ее. Она попятилась, решив прыгнуть в море и спастись вплавь. Потом посмотрела на стаканы у Синклера в руках. Он что, на этот раз решил их отравить?

Потом в ее измученном мозгу что-то щелкнуло. Она сообразила, что он не убивал ее — сорока-то их не ударила. И в груди у Молли запылал бешеный гнев — она догадалась, что именно Синклер их и загипнотизировал. Девочка больше не владела собой. Как хамелеон меняет окраску, так и ее страх мгновенно преобразился в ярость.

— Значит, вы копались у нас в мозгах? — выкрикнула она — Держали нас, как кроликов в садке, и вытянули все, что хотели узнать о нашей жизни! И давно мы работаем у вас морскими свинками? Две недели? Три?

Синклер поставил стаканы на деревянный стол.

— Я так и думал, что первые твои слова будут именно такими, — ласково проговорил он. — Молли, я спас вам жизнь.

Но Молли бушевала от злости. Как он смеет изображать из себя друга?

— Если даже вы и спасли нам жизнь, это не дает вам права копаться в наших мозгах.

Синклер покачал головой.

— А я и не копался.

— Так мы вам и поверили! — презрительно бросила Молли. — Мы прекрасно знаем, что вы делали, а чего нет. Вы выключили нас из жизни, скажете, нет?

Синклер смущенно опустил глаза.

— На сколько недель? — потребовала ответа Молли.

Синклер ковырнул ногой ракушку. Этого момента он боялся больше всего.