Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Огненная Чаша

— Добрый день, — сказал загадочный голос профессора Трелани за спиной у Гарри. Он вздрогнул.

Профессор Трелани, очень худая женщина в огромных очках, от которых её глаза казались чересчур большими, с высоты своего роста взирала на Гарри с тем трагическим выражением, которое неизменно появлялось у неё на лице при встречах с ним. Все её многочисленные бусы, цепи и браслеты, как всегда, искрились в свете камина.

— Ты чем-то обеспокоен, мой дорогой, — заупокойным тоном объявила она. — Сквозь твоё храброе лицо мой Внутренний Глаз видит встревоженную душу. И я должна с огорчением признать, что твоё беспокойство небезосновательно. Я вижу, что у тебя впереди трудные времена… Увы!.. Очень, очень трудные… Боюсь, то, чего ты опасаешься, и в самом деле случится… причём раньше, чем ты думаешь…

Она перешла на шёпот. Рон поглядел на Гарри и закатил глаза. Гарри встретил его взгляд с каменным выражением лица. Профессор Трелани прошелестела мимо и уселась перед камином в большое кресло с подлокотниками лицом к классу. Очень близко к ней, на пуфиках, примостились Лаванда Браун и Парватти Патил, боготворившие прорицательницу.

— Мои дорогие, пришло время заняться звёздами, — начала учительница, — движениями планет и теми таинственными предзнаменованиями, которые они раскрывают лишь тем, кто способен уразуметь рисунок небесного танца. Человеческая судьба зашифрована в излучении планет, сочетающемся…

Мысли Гарри унеслись далеко-далеко. Ароматизированный жар камина всегда усыплял и одурманивал его, а монотонное бормотание профессора Трелани никогда особенно не впечатляло — хотя он не мог не думать о том, что она только что сказала. «Боюсь, то, чего ты опасаешься, и в самом деле случится…»

Но ведь Гермиона права, в раздражении подумал Гарри, профессор Трелани и в самом деле обычная старая дура. Ничего он сейчас не опасается… если, конечно, не считать тревоги за судьбу Сириуса… но что может знать об этом профессор Трелани? Гарри давно уже пришёл к выводу, что её предсказания — это, в основном, удачные догадки плюс таинственная манера выражаться.

Нельзя, разумеется, не принимать во внимание тот случай в конце прошлого учебного года, когда она предсказала, что Вольдеморт восстанет вновь… Тогда сам Думбльдор, после того как Гарри описал ему случившееся, признал, что её транс был подлинным…

— Гарри! — тихо позвал Рон.

— Что?

Гарри огляделся по сторонам; на него смотрел весь класс. Он сел прямо; кажется, он почти заснул, одурев от жара и погрузившись в собственные мысли.

— Я говорила, мой дорогой, что ты — со всей очевидностью — родился под гибельным влиянием Сатурна, — в голосе профессора Трелани слышалась еле заметная обида на то, что он осмелился не внимать каждому её слову.

— Родился под… чем, извините? — переспросил Гарри.

— Сатурна, дорогой, планеты Сатурн! — вскричала профессор Трелани, явно раздражённая тем, что он не упал замертво от этого известия. — Я говорила о том, что в момент твоего рождения влияние Сатурна, очевидно, было очень сильно… эти тёмные волосы… худощавое сложение… трагические потери в юном возрасте… думаю, я не ошибусь, мой дорогой, если скажу, что ты родился в середине зимы?

— Нет, — покачал головой Гарри, — я родился в июле.

Рону пришлось по-быстрому превратить свой смех в сухой кашель.

Через полчаса перед каждым лежала сложная круговая схема — на неё нужно было нанести положение планет на момент твоего рождения. Это была ужасно нудная работа, бесконечное изучение таблиц и вычисление углов.

— А у меня тут два Нептуна, — спустя некоторое время сказал Гарри. Он, нахмурившись, глядел в таблицу. — Это ведь не правильно, да?

— А-а-ах, — Рон сымитировал мистический шёпот профессора Трелани, — Гарри, когда в небе появляются два Нептуна, это верный знак того, что в этот момент где-то рождается очкастая козявка…

Симус и Дин, сидевшие рядом, громко прыснули, впрочем, этого оказалось недостаточно, чтобы заглушить возбуждённый вопль Лаванды Браун:

— О, профессор, взгляните! По-моему, у меня здесь неаспектированная планета! О-о-о, какая же это, профессор?

— Это Уран, моя дорогая, — изрекла профессор Трелани, пристально поглядев на карту.

— Ура, ура, Ур-р-а-анус! Дай посмотреть, Лаванда! — ни с того ни с сего развеселился Рон.

К великому его сожалению, профессор Трелани услышала эти слова. Возможно, именно поэтому она задала так много на дом.

— Детальный анализ того, как движение планет в следующем месяце повлияет на вашу судьбу, в соответствии с вашей индивидуальной картой, будьте любезны, — резко бросила она, больше чем когда-либо напоминая профессора МакГонаголл, а не вечно отрешённое самоё себя, — к понедельнику, пожалуйста, и никаких оправданий!

— Старая летучая мышь, — горько проворчал Рон, когда они присоединились к толпе, спускающейся по лестнице в Большой зал на обед. — Это же займёт все выходные!

— Что, много задали? — радостно поинтересовалась догнавшая их Гермиона. — А нам профессор Вектор ничего не задал!

— Ну и к чертям его, твоего профессора Вектора, — мрачно заявил Рон.

Они вошли в вестибюль, где выстроилась порядочная очередь на обед. Ребята встали в хвост, и в этот момент сзади громко прозвучало:

— Уэсли! Эй, Уэсли!

Гарри, Рон и Гермиона обернулись. За ними стояли весьма чем-то довольные Малфой, Краббе и Гойл.

— Ну что? — коротко спросил Рон.

— Про твоего папашу написали в газете, Уэсли! — Малфой помахал «Прорицательской». Он намеренно говорил громко, так, чтобы никто в вестибюле ничего не упустил. — Послушай-ка!

ОЧЕРЕДНАЯ ОШИБКА МИНИСТЕРСТВА МАГИИ

Такое впечатление, что беды министерства магии никогда не кончатся, — писала спецкор Рита Вритер. — Недавно попавшее под обстрел прессы за неспособность контролировать события во время финала квидишного кубка и всё ещё не давшее вразумительного объяснения исчезновению одного из своих работников, министерство снова попало в неловкую ситуацию из-за вчерашней выходки Арнольда Уэсли (отдел не правильного использования мугловых предметов быта).

Малфой оторвался от статьи.

— Подумать только, они даже не смогли правильно указаать его имя, Уэсли, такое впечатление, что он там просто ноль без палочки, — Малфой просто каркал от радости.

Теперь уже весь вестибюль внимательно слушал. Малфой с наслаждением разгладил газету и продолжил чтение:

Арнольд Уэсли, два года назад обвинявшийся во владении летающим автомобилем, вчера оказался вовлечён в потасовку с муглами-представителями закона («полицейскими») по поводу неких чересчур агрессивных мусорных баков. Судя по всему, Арнольд Уэсли прибыл на выручку «Шизоглаза» Хмури, в прошлом Аврора, а ныне пенсионера, отправленного министерством в отставку по причине полной неспособности отличить рукопожатие от покушения на убийство. Неудивительно поэтому, что мистер Уэсли, прибыв к дому мистера Хмури, обнаружил, что тревога в очередной раз оказалась ложной. Мистеру Уэсли удалось отделаться от полицейских только тогда, когда он модифицировал нескольким из них память. Мистер Уэсли категорически отказался ответить на вопрос корреспондента «Прорицательской газеты» о том, зачем ему понадобилось впутывать министерство в столь недостойную и потенциально неловкую ситуацию.