Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и Огненная Чаша

— Ты…

— Вы собираетесь слушать или нет? — донёсся до их ушей голос профессора Гниллер-Планк.

К этому времени возле единорога столпились все девочки. Они осторожно гладили красавца. Гарри повернулся — газетная вырезка дрожала в ходящей от ярости ходуном руке — и невидяще посмотрел на единорога, чьи волшебные свойства в настоящий момент перечисляла профессор Гниллер-Планк — громким голосом, чтобы мальчики тоже услышали.

— Хорошо бы, она осталась! — воскликнула после урока Парватти Патил, когда все они возвращались в замок на обед. — Я даже не думала, что уход за магическими существами может быть таким интересным… за настоящими существами, вроде единорогов, а не за какими-нибудь монстрами…

— А как же Огрид? — напустился на неё Гарри. Они уже поднимались по парадной лестнице.

— А что Огрид? — равнодушно-холодным тоном проговорила Парватти. — Останется дворником.

Со времени бала Парватти вообще была чрезвычайно холодна с Гарри. Наверно, он и правда уделил ей недостаточно внимания, но ведь она и без этого прекрасно себя чувствовала. Во всяком случае, она не забывала уведомить всех и каждого, что в ближайшие выходные встречается в Хогсмёде с мальчиком из «Бэльстэка».

— Урок и правда был очень хороший, — признала Гермиона на входе в Большой зал. — Я не знала и половины тех вещей, которые профессор Гниллер-Планк рассказала про едино…

— Ты на это посмотри! — рявкнул Гарри и сунул ей под нос заметку из «Прорицательской».

В процессе чтения Гермиона всё шире и шире открывала рот. Отреагировала она точно так же, как и Рон:

— Откуда эта жуткая Вритер всё узнала? Не Огрид же ей сказал?

— Нет, конечно, — ответил Гарри, первым подходя к гриффиндорскому столу и в бессильном гневе падая на стул. — Он даже нам не говорил! По-моему, она так обозлилась, что он не наговорил ей всяких ужасов про меня, что взяла и нарыла компромат на него.

— Возможно, она подслушала его разговор с мадам Максим во время бала, — задумчиво произнесла Гермиона.

— Мы её в саду не видели! — возразил Рон. — В любом случае, её больше не пускают в школу, Огрид сказал, что Думбльдор запретил ей…

— А вдруг у неё есть плащ-невидимка, — предположил Гарри, накладывая на тарелку куриную запеканку и в раздражении заляпывая всё вокруг. — Очень на неё похоже, не правда ли, шнырять в кустах и шпионить за людьми.

— Совсем как вы с Роном, — заметила Гермиона.

— Мы не хотели! — возмутился Рон. — У нас не было выбора! И вообще, чего этот дурень взялся вещать про свою мамочку там, где его всякий мог услышать!

— Надо сходить к нему, — решил Гарри. — Сегодня же вечером, после прорицания. Сказать, что мы хотим, чтобы он вернулся… Ты же хочешь, чтобы он вернулся? — прикрикнул он на Гермиону.

— Я… хм… не буду притворяться, было очень приятно для разнообразия побывать на нормальном уроке ухода за магическими существами… но я хочу, чтобы Огрид вернулся, конечно же, хочу! — поспешила закончить Гермиона, испугавшись свирепого взора Гарри.

Таким образом, после ужина все трое снова вышли из замка и по замёрзшему двору направились к хижине Огрида. Постучали. Ответом был гулкий лай Клыка.

— Огрид, это мы! — проорал Гарри, барабаня в дверь. — Открывай!

Но Огрид не отзывался. Было слышно, как Клык, поскуливая, скребётся в дверь, но дверь не открывалась. Они стучали ещё добрых десять минут, Рон даже не поленился сходить постучать в окно, но всё было бесполезно.

— С какой стати он нас-то избегает? — удивилась Гермиона, когда они наконец сдались и пошли назад в школу. — Он же не думает, что для нас это имеет значение. Подумаешь, полугигант!

И всё-таки Огрид, похоже, думал именно так. Всю неделю о нём не было ни слуху ни духу. Он не появлялся ни за едой, ни во дворе, полностью забросив обязанности дворника. На уроках его по-прежнему заменяла профессор Гниллер-Планк. Малфой не упускал ни малейшей возможности поиздеваться над Гарри и его друзьями.

— Скучаешь по своему дружку-полукровке? — шептал он на ухо Гарри в те моменты, когда рядом находился кто-то из учителей, чтобы Гарри не мог ничего сделать. — Льёшь слёзки по человеку-слону?

На середину января был назначен поход в Хогсмёд. Узнав, что Гарри тоже собирается идти, Гермиона выразила крайнее изумление.

— Я-то думала, ты воспользуешься случаем — ведь в общей гостиной никого не будет, — сказала она. — Пора уже начинать думать над яйцом.

— Да я… мне кажется, я уже почти понял, в чём там дело, — соврал Гарри.

— Да ты что? — воскликнула Гермиона, приятно поражённая. — Вот так молодец!

У Гарри в животе что-то сжалось от чувства вины, но он постарался не обращать на это внимания. В конце концов, у него ещё целых пять недель, а это ужас как много… а в Хогсмёде можно встретить Огрида и попробовать уговорить его вернуться…

В субботу он вместе с Роном и Гермионой вышел из замка и по мокрому, холодному двору отправился к воротам. Проходя мимо стоявшего на якоре дурмштранговского корабля, они увидели Виктора Крума. Тот вышел на палубу в одних плавках. Он был очень худенький, но, видимо, куда более крепкий, чем казалось — во всяком случае, он забрался на борт корабля и нырнул прямиком в ледяную воду.

— Во псих! — не выдержал Гарри, наблюдая за пляшущей посреди озера чёрной головой Крума. — Вода же ледяная, сейчас ведь январь!

— Там, откуда он приехал, гораздо холоднее, — ответила Гермиона. — Думаю, ему здесь кажется тепло.

— Да, но тут же ещё гигантский кальмар, — заметил Рон. Но в его голосе не было тревоги — скорее, надежда. Гермиона заметила это и нахмурилась.

— Знаешь, он очень хороший, — пылко заявила она. — Вовсе не такой, как ты думаешь, хоть и из «Дурмштранга». И ему гораздо больше нравится у нас, он мне сам сказал.

Рон промолчал. Со времени бала он ни разу не заговаривал о Круме, но на второй день Рождества Гарри нашёл у него под кроватью оторванную миниатюрную руку в болгарской квидишной робе.

Всю дорогу, пока они шли по слякотной Высокой улице, Гарри внимательно смотрел, не видно ли где Огрида, и, после того как убедился, что Огрида нет ни в одном из магазинов, предложил зайти в «Три метлы».

В кабачке было как всегда людно, но всего лишь один быстрый взгляд позволил Гарри понять, что Огрида нет и здесь. Сердце у него упало. Он вместе с Роном и Гермионой прошёл к стойке, заказал у мадам Росмерты три усладэля и мрачно подумал, что с тем же успехом мог остаться дома и послушать завывания.

— Он что, никогда не ходит на работу? — вдруг прошептала Гермиона. — Смотрите!

Она показала на зеркало за стойкой, и Гарри увидел там отражение Людо Шульмана. Тот сидел в тёмном уголке в компании гоблинов. Шульман очень тихо и очень быстро говорил, а гоблины сидели с весьма грозным видом, скрестив руки.