Джоанн Роулинг - Гарри Поттер и узник Азкабана

— Вот была забота, за им подчищать, скажи, Эрн? — перебил Стэн. — Вся улица на воздух, муглы в куски. Чё там, грили, случилось?

— Взрыв газа, — буркнул Эрни.

— Вот, а терь он убёг, — сказал Стэн, внимательно изучая измождённое лицо Блэка на фотографии. — Раньше из Азкабана не бегали, скажи, Эрн? Я ваще не пойму, как ета он? Убёг-та? Жуть, скажи? Правда, навряд у его хоть какой шанс есть, против азкабанских стражников-та, а, Эрн? Эрн внезапно содрогнулся.

— Давай-ка про чёньть другое, Стэн, будь другом. У меня от этих азкабанских стражников мурашки. Стэн неохотно отложил газету, а Гарри боком привалился к окну «ГрандУлёта», чувствуя себя хуже, чем когда-либо. Он воочию представлял себе, что будет рассказывать своим пассажирам Стэн через пару-тройку дней.

— Слыхали про Гарри Поттера, а? Надул тётку! Он у нас прям оот тута был, скажи, Эрн? Хотел убечь, подумать тока! Он, Гарри, нарушил колдовской закон так же, как это сделал Сириус Блэк. Интересно, то, что он надул тётю Маржи, может послужить основанием для заключения в Азкабан?

Гарри ничего не знал про колдовскую тюрьму, но все, кто упоминал о ней, произносили её название испуганным шёпотом. Огрид, хогварцевский дворник, в прошлом году провёл там целых два месяца. Вряд ли Гарри удастся забыть выражение смертельного ужаса на лице у Огрида, когда тому сообщили, куда его отправляют, а ведь Огрид — один из самых храбрых людей на свете. «ГрандУлёт» катил в темноте, распугивая кусты и урны, телефонные будки и деревья, а Гарри лежал, несчастный, на пуховой постели и не находил себе места. Спустя какое-то время Стэн вдруг вспомнил, что Гарри заплатил за какао, но случайно вылил напиток на подушку, когда автобус резко переместился из Энглси в Абердин. Один за другим колдуны и ведьмы в халатах и шлёпанцах сходили с верхних этажей, чтобы покинуть автобус. При этом не скрывали радости, что могут наконец выйти. В конце концов, в автобусе остался один Гарри.

— Ну оот, Невилль, — хлопнул в ладоши Стэн, — куда те в Лондон?

— На Диагон-аллею, — решил Гарри.

— Классно, — сказал Стэн, — тада держися! БАМС.

И они уже громыхали по Чаринг-Кросс Роуд. Гарри сел и стал наблюдать, как здания и парапеты набережной жмутся, чтобы пропустить «ГрандУлёт». Небо слегка посветлело. На пару часиков придётся затаиться, а потом он отправится в «Гринготтс», прямо к открытию, а потом поедет… он не знал, куда. Эрн вдавил в пол тормоза, и «ГрандУлёт», скакнув, замер перед небольшим, захудалого вида заведением. Это был «Дырявый котёл», бар, за которым располагался волшебный вход на Диагон-аллею.

— Спасибо, — поблагодарил Гарри шофёра. Он спрыгнул со ступеней и помог Стэну спустить на мостовую сундук и клетку Хедвиги.

— Что ж, — сказал Гарри, — пока! Но Стэн не обратил внимания. Он застыл в дверях автобуса и пялил глаза на затемнённый вход в «Дырявый котёл».

— Наконец-то, Гарри, — произнёс чей-то голос.

Раньше, чем Гарри успел обернуться, ему на плечо опустилась рука. В это же самое время Стэн заорал:

— Ух ты! Эрн, вали сюда! Давай сюда! Гарри взглянул на того, кому принадлежала рука и почувствовал, будто ему в желудок засыпают колотый лёд — целое ведёрко — он попал в руки самого Корнелиуса Фуджа, министра магии. Стэн соскочил на мостовую.

— Как вы назвали Невилля, Министр? — возбуждённо выкрикнул он. Фудж, невысокий дородный человек в длинной полосатой мантии, выглядел замёрзшим и очень измотанным.

— Невилля? — нахмурился он. — Это Гарри Поттер.

— Я так и знал! — возликовал Стэн. — Эрн! Эрн! Угадай, кто всамделе Невилль? 'Арри Поттер! Я вить видел — шрам!

— Верно, — поджав губы, сказал министр, — что ж, я очень рад, что «ГрандУлёт» подобрал Гарри, но теперь нам с ним надо пойти в «Дырявый котёл»… Фудж сильнее сжал плечо мальчика и подтолкнул его внутрь бара. У задней двери показалась сутулая фигура с фонарём. Это был Том, сморщенный, беззубый хозяин заведения.

— Вы нашли его, Министр! — воскликнул Том. — Вам что-нибудь подать? Пиво? Бренди?

— Наверное, чаю… целый чайник, — попросил Фудж, до сих пор не отпустивший Гарри.

Сзади раздались громкий скрежет и пыхтение. Вошли Стэн с Эрни. Они внесли сундук и клетку. Вид у обоих был крайне заинтригованный.

— А чёж ты нам-та не сказал, кто ты ваще такой, а, Невилль? — спросил Стэн, радостно улыбаясь Гарри. Из-за его плеча по-совиному выглядывал Эрни.

— И отдельный кабинет, пожалуйста, Том, — подчёркнуто добавил Фудж.

— Пока! — несчастным голосом попрощался Гарри со Стэном и Эрни. В это время Том с фонарём жестом пригласил Фуджа проследовать за ним по узкому коридору в маленькую гостиную. Том щёлкнул пальцами, в очаге загорелся огонь, и хозяин с поклоном удалился.

— Садись, Гарри, — сказал Фудж, показав на кресло у камина. Гарри сел. Руки у него покрылись гусиной кожей несмотря на тепло, идущее от очага. Фудж снял полосатую мантию и отбросил её в сторону, затем подтянул на коленях бутылочно-зелёные костюмные брюки и уселся напротив.

— Я — Корнелиус Фудж, Гарри. Министр магии.

Гарри это было известно; однажды он уже видел Фуджа, но в тот раз Гарри скрывался под плащом-невидимкой, и Фуджу не следовало об этом знать. Вновь появился Том, в фартуке поверх пижамной рубашки и с подносом, на котором стоял чай и блюдо сдобных лепёшек. Том поставил поднос на столик между креслами Гарри и Фуджа, а затем вышел из комнаты, прикрыв за собой дверь.

— Ну, Гарри, — начал Фудж, разливая чай, — задал же ты нам работы, скажу честно. Подумать только, сбежать от дяди и тёти, да ещё таким образом! Я уж было подумал… но ты цел и невредим, а это главное. Фудж намазал себе лепёшку маслом и подтолкнул тарелку к Гарри.

— Ешь, Гарри, а то ты как ходячий мертвец. Ну, что ж… Ты будешь рад узнать, что мы сумели устранить последствия несчастного случая, в результате которого была надута мисс Марджори Дурслей. Двое представителей департамента по размагичиванию в чрезвычайных ситуациях несколько часов назад были направлены на Бирючиновую аллею. Мисс Дурслей проткнули, и её память была подвергнута модификации. У неё не осталось абсолютно никаких воспоминаний о происшествии. Так что — было и прошло, никому никакого вреда. Фудж улыбнулся Гарри поверх чашки, на манер доброго дядюшки, беседующего с любимым племянником. Гарри, который до сих пор не мог поверить собственным ушам, открыл было рот, однако, не придумал, как можно выразить свои эмоции, и закрыл его снова.

— Ах, ты, видимо, хочешь знать, как отреагировали на произошедшее твои дядя и тётя? — догадался Фудж. — Не стану скрывать — они были рассержены донельзя. Тем не менее, они готовы взять тебя обратно следующим летом, при условии, что ты останешься в «Хогварце» на рождественские и пасхальные каникулы. У Гарри словно разлепилось горло.