Эдуард Веркин - Пчелиный волк

– Давай.

– Значит, ты настаиваешь на том, что я пытался тебя убить?

Дрюпин быстренько взглянул на все еще валяющийся на полу шокер. Для верности я подтянул его к себе носком ботинка. Отсекайте у людей искушения, и станут люди гораздо лучше.

– Ты не пытался… – поправил Дрюпин. – Ты хотел…

– А почему тогда не убил?

Серьезный вопрос. Если я уж так хотел, то почему тогда не убил?

– Откуда я знаю… – поежился Дрюпин. – Передумал, наверное…

– Подробнее.

– А ты что, не помнишь? – Дрюпин был насторожен.

– Не помню. Давно я заходил?

– Минут двадцать…

Дрюпин снова скосился на шокер.

Забавно. Забавные вещи у нас тут происходят. Угрожающие. Опасные, я услышал опасность. Казалось бы, что такого – Дрюпину прикошмарился я, мне самому много что снится, и сам себе я тоже частенько снюсь. Конечно, ничего… Но в этом во всем было что-то такое… неприятное.

Кто уснет у подножия сфинкса и увидит во сне себя, умрет до новой луны, так будет.

– Я спал, – стал рассказывать Дрюпин, – спал. Спал, но потом вдруг проснулся. Знаешь, такой эффект присутствия. Или опасности какой… Я, короче, нервно проснулся. Огляделся. И тут гляжу, а ты надо мной стоишь!

– Я?

– Ты.

– А может, ты все-таки не проснулся? – Я поглядел на Дрюпина строго. – А я явился к тебе во сне?

– Ну, тебе видней, конечно, как ты ко мне явился, я тебе рассказываю как было. Я проснулся и вижу – ты.

– А это был точно я?

Дрюпин кивнул:

– Ты. Знаешь, я твою поганую морду всегда определю. Правда, она у тебя такая бледная была, как у… покойника…

Тревожно. И плохо дело. Я с лицом, как у покойника, брожу по базе, это невесело в общем-то. И тут мне подумалось кое-что, и я спросил:

– А как я был одет?

– В халат, – сразу же ответил Дрюпин. – В такой черный халат, плащ даже такой. С капюшоном. На самые глаза надвинут был капюшон. Вот так…

Дрюпин показал как – до переносицы.

– Как же ты меня разглядел? Если я был в капюшоне?

– Знаешь, всегда разглядишь человека, собирающегося тебя прибить, я тебе уже говорил…

– А с чего ты взял-то это? Что я тебя прибить собирался? Я что, душить тебя начал? Или ножницы из кармана достал?

– Я по глазам же увидел! – заявил Дрюпин. – Это всегда видно! Ты на меня с такой ненавистью из-под капюшона смотрел! Будто я у тебя… ну, даже не знаю, что тебе сделал! Я и проснулся-то от твоего этого страшного взгляда!

– И что дальше было? – продолжал расспрашивать я.

– Ты же сам… Короче, ты смотрел-смотрел, а потом… Потом ты смылся. Я лежал сперва долго, ну и решил оборониться немного… А тут ты и сам заявился. Второй раз. Зачем-то переоделся только… Ты случайно не лунатик?

Лунатик. Хожу по ночам… Луноход. Не может быть такого. Если бы я ходил по ночам, мне бы давно об этом сказали. Меня бы лечили…

А может, я раньше луноходил? В той жизни, из которой ничего не помню? Только вот… Только вот при чем здесь плащ с капюшоном? У меня никакого капюшона с плащом нет, я вообще не терплю всякие капюшоны, когда что-нибудь на глаза налезает – просто вешаюсь. Тогда получается что? Что не луноход я вовсе, а шизик. Что где-то храню я этот черный плащ…

Со стороны атриума послышался приглушенный сабвуферный хлопок.

Птуккк.

Дрюпин ойкнул.

Что ж, этого и следовало ожидать. Сначала являюсь я-призрак-в-капюшоне, а затем вот такие хлопки раздаются.

Птуккк.

– Это что? – Дрюпин подвинулся к стене.

Я заметил, многие ищут в стенах поддержку, что ли, какую. Будто стены могут спасти.

– Что это? – спросил Дрюпин уже наоборот.

– Дробовик, – ответил я. – Кто-то пальнул из дробовика.

– Это неспроста, – забеспокоился Дрюп. – Сначала ты ко мне заглянул…

– Я к тебе не заходил, – перебил я, только Дрюпин не услышал.

– Потом ты второй раз ко мне зашел. А теперь стреляют…

– Тут всегда стреляют.

– Сегодня они не запускали ничего… – Дрюпин приложил ухо к стене. – Они ее не запускали. Почему тогда стреляют…

Со стороны атриума простучала очередь. Длинная. Ни разу не прервалась. Штурмовая винтовка. Чк-чк-чк.

Дрюпин от стены оторвался, огляделся полуубито.

– Оружие есть? – спросил я.

Дрюпин оружия никогда у себя не хранил. Во всяком случае, приличного. Разной хитроумной дряни у него было всегда куча. Трассеры, фризеры, о них уже говорил, а еще самосвязыватели, поскальзыватели, зуболом. Зуболом мне особенно нравился. С виду обычный, правда, чуть меньший в размерах мегафон, а наведешь его на цель, нажмешь на кнопочку – и у этой самой цели начинают жутко болеть зубы. Так что ничего, кроме зубной боли, не остается. Только работал вот он ненадежно, был еще не отлажен, и иногда зубы начинали болеть у самого стрелка. Выявить какой-то закономерности не удавалось, и зуболом находился в стадии вечной разработки уже больше года.

Странно даже, с чего это вдруг Дрюпин решил треснуть меня табуреткой? Мог бы сразу чем-нибудь мощным, запасы-то есть… Растерялся с испуга.

– Оружие нормальное есть? – снова спросил я.

– Шокер…

Я поднял с пола шокер. Семь зарядов осталось.

Еще очередь.

– Что это?! Что происходит?

– Кто-то стреляет, говорю же. Надо пойти…

– Ты думаешь, нападение? На базу кто-то напал?

Дрюпин зачем-то обернулся одеялом.

– Вполне может быть… – сказал я. – Тут полно всего. Оружие, взрывчатка. Не удивлюсь, если пара боеголовок даже припасена…

– Здесь нет боеголовок. Я пять раз все проверял. У нас здесь нет источника радиации…

Взрыв. Со стола посыпались гайки. Глухой такой взрыв, на пластик похоже.

– Это внизу, – сказал Дрюпин. – Что ты думаешь делать?

– Надо посмотреть.

– Может, не надо?

Еще взрыв. Уже граната. Лампа под потолком погасла, по углам загорелся тусклый красный цвет.

– Что это?

– Аварийное освещение, – пояснил Дрюпин. – Генераторы отключились. Везде темно теперь… Полчаса темноты.

– Включить можешь?

Дрюпин вытащил из шкафа ящик с небольшим лаптопом.

– Здесь я терминал собрал… – сказал он. – Так, неофициально… Попробую запустить пораньше…

– Попробуй. Слушай, Дрюмп, ты знаешь какое-нибудь имя на букву «я»?

– Ярыло, – сказал Дрюпин. – Тебе очень пойдет.

Я шагнул к двери.

– Ты что, действительно пойдешь? – спросил Дрюпин.

– Пойду. Погляжу одной рукой. Тебе кого-нибудь убить?

– Угу. Себя убей. А у Сирени как, дверь тоже открыта?

Я не ответил, открыл дверь, шагнул на галерею.

Снизу полыхнуло. Зеленым. В красном свете бластерный разряд казался зеленым, свирепый получался эффект…

Стоп! А кто, собственно, стреляет?

Бластерами десантникам нельзя пользоваться, даже в экстренном случае, за этим строго следят. Кто стреляет?

Снова автоматная стрельба. Потом крик. Кого-то прибили, однако…