Эдуард Веркин - Пчелиный волк

Размеры у башки были внушительные. Наверное, чуть ли не в половину моего роста. Сантиметров восемьдесят. Какой же должен быть этот робот вообще, если голова у него восемьдесят сантиметров…

Однако, приглядевшись, я вдруг понял, что это не робот. Не совсем робот. В строении морды обнаруживалась какая-то незавершенность, небольшая асимметрия, которой у роботов наблюдаться не должно. Шипы и лезвия, покрывающие голову, были чуть разных размеров, некоторые оказались обломаны, другие сточены, третьи загнуты…

Внезапно я вспомнил. Когда Ван Холл распекал Дрюпина и велел демонтировать Сима. Именно на это существо указывал Ван Холл как на объект для копирования. Как на образец.

– К… кто это? – Дрюпин указал трясущимся пальцем на голову.

– Это нечто потрясающее. – Ван Холл провел пальцем по лезвию на морде. – Знаешь, что у него в голове?

Ван Холл постучал по лбу существа.

– Суперпроцессоры? – Дрюпин приходил в себя. – На субатомных структурах? Где вы это взяли? Он что, из будущего? Это все-таки машина времени? Вы построили машину времени.

Сирень улыбнулась.

Ван Холл рассмеялся.

– Машина времени… тут ни при чем. Суперпроцессоры тут тоже ни при чем. У него в башке нечто… Гораздо лучше, чем суперпроцессоры. У него в голове пустота.

Он снова постучал, затем подышал на палец.

– В том месте, где должен быть мозг, – пустота. Безвоздушное пространство. В нем вообще нет ни одного процессора. И как он функционирует, мы не знаем. Седой, к примеру, считает, что это живое существо, он же биолог…

– Может, чучело? – предположил я. – Есть любители изготовлять из железа разные скульптуры…

– Какое чучело?! – взвился Дрюпин.

Будто я обозвал чучелом его родного дедушку, ветерана речного подводного флота.

– Какое чучело?! – Дрюпин подступил к железной голове. – Это же… Это же…

– Это существо двигалось. – Ван Холл потрогал челюсти. – Подвижные сочленения изношены примерно на двадцать процентов.

– А почему только голова? – спросила Сирень.

– Не знаю. Оторвано взрывом. Так сказали эксперты.

– Не хотел бы с таким встретиться, – протянул я.

Действительно не хотел бы. Такого дурака, наверное, даже из огнемета не прошибешь.

– Можно я с ним поработаю? – умоляюще спросил Дрюпин. – Хоть пару дней! Я отыщу секрет. Это ведь… это… Это технологии послезавтрашнего дня! Или даже послепослезавтрашнего!

Сирень быстро, исподлобья глянула на Ван Холла.

Технологии послезавтрашнего дня. Понятно, подумал я. Господин Ван Холл собирается по-быстренькому усесться на этих самых технологиях. Чтобы не успел усесться никто другой. Кажется, Ван Холлу в гриву какой-то индонезиец уже дышит.

– А последний экспонат? – спросил я. – Там что?

Я указал на № 18. № 18 был гораздо больше всех остальных. По размерам он был сопоставим, пожалуй, с мотоциклом. И такой же угловатый. Я прикинул, что за существо может быть там, под пластиком, но решить так и не смог. После монет в глазах красного ящера можно было ожидать чего угодно. Хоть гигантского сухопутного морского ежа.

– Последний экспонат – это мое любимое. – Ван Холл сделал пальцами жест, будто на клавесине играл. – Последняя точка, так сказать.

Дрюпин смотрел на голову, на последний экспонат ему смотреть было совсем неинтересно.

– Дрюпин! – окрикнул его Ван Холл. – Не отвлекайся!

Ван Холл принялся сдирать пластик с последнего существа. Но то, что скрывалось под, оказалось вовсе не существом.

На полу стоял аппарат. То, что это именно аппарат, не приходилось сомневаться. Два сиденья, закрепленные на деревянной раме, что-то вроде штурвала, рули высоты и направления. Внизу устройство, внешне напоминавшее двигатель. Медная камера, раструб, витые латунные трубки, какие-то баллоны. Для чего мог использоваться подобный агрегат, догадаться было нетрудно. Сделано прочно, но как-то неаккуратно. Как будто над ним работал не очень умелый столяр.

Летательное устройство.

– Это, судя по всему, летательный аппарат, – Ван Холл забрался в сиденье. – но не обычный летательный аппарат.

– Оба-на! – восхитился Дрюпин.

Сегодня определенно у него был счастливый день. Дрюпин подскочил к № 18 и принялся осматривать его со всех сторон. Сирень медленно обошла вокруг летунца.

– Крыльев нет, винта нет… – сказала она. – Как он летает?

– Там сопло. – Ван Холл постучал каблуком по медному кубу. – А тут камеры сгорания. В эту камеру сгорания попадает вещество, оно смешивается с катализатором, резко расширяется, а через сопло выходит теплый воздух. И оно летит.

– Оно здорово летает! – воскликнул Дрюпин. – Быстрее всего, что можно только придумать!

– Это что, пердолет? – усмехнулся я.

Ван Холл мгновенно насторожился:

– Откуда ты знаешь это слово?

Глазки у него сощурились и стали маленькими и злыми, как у того похожего на велосипед динозавра, за номером шестнадцать.

– Какое слово? – Я продолжал косить под дурачка.

– «Пердолет»?

– А чего тут не знать? – пожал плечами я. – Мы в приюте такие штуки делали регулярно. Берешь спички, берешь авторучку, закладываешь все это…

– Достаточно! – замахал руками Ван Холл. – Я понял. Этот пердолет, как ты его называешь, одно из самых совершенных транспортных средств, созданных руками человека. Он, конечно, не летает. Поскольку проблемы с топливом…

Я уже несколько подустал от интересного, интересного сегодня было и так через край. Перебор-с.

– Неужели он летает на обычной воде? – предположил я. – Или на газировке какой?

– Он летает на воде? – спросил Дрюпин.

– К сожалению, нет. Он летает не на воде, он летает на… сжатом воздухе. Как выяснилось… Воздух каким-то образом сжимается до состояния твердого вещества, мы нашли остатки в камере расширения. Однако сжать воздух до состояния перехода его в твердое вещество… Мы попытались. Два завода – пух!

Ван Холл показал, как пух. Действительно пух.

– Вот так, мой юный убийца. Это, значит, первое обстоятельство. Второе обстоятельство. Эксперты изучили каждый миллиметр этого аппарата. И сняли образцы ДНК.

– Неужели его построил еще Леонардо да Винчи? – усмехнулся я. – Или даже…

– Прекрати! – шикнул на меня Дрюпин.

– Хватит шутить! – строго сказал Ван Холл. – Если бы его построил Леонардо, у нас не было бы проблем. Все гораздо… необычнее. Дело в том, что его построили…

Ван Холл сделал вид, что вспоминает, положил ладонь на глаза.