Кир Булычев - Конец Атлантиды

– Пашка! – сказала она. – Что ты на это скажешь? – Она подняла бутылку и показала ему.

– Точно! – воскликнул Пашка. – Как бы сказал Шерлок Холмс: это последняя точка в цепочке тайн. Преступник найден! Этот старик вызывал нас на помощь! Это он кинул бутылку с запиской. Все ясно!

– Ничего не ясно, – сказала Алиса. – Если кинул, почему не обрадовался, когда мы пришли?

– А что, если кинул не он? – Глаза Пашки загорелись. – А что, если здесь есть тюрьма? И он держит в ней тех, кто потонул после кораблекрушения? Алиса, слушай, когда он придет, о записке ни слова! Мы объединимся с его жертвами и поднимем восстание.

Алиса только вздохнула. Пашка – хороший человек, умеет так увлечься собственной идеей, что начинает верить: это не глупая идея, а единственная и окончательная правда.

Она почувствовала, что устала. Ведь с раннего утра на ногах, подумать только, сколько всего вместилось в этот день – от находки бутылки до подводного плена. А день еще только перевалил за половину.

Пашка закончил изучение монет и занялся детективной работой. Алиса сидела устало на скамейке и смотрела, как он тщательно простукивает стены и пол.

– Камень, – говорил он деловито и делал шаг дальше. – Камень, – повторял он.

Алисе было холодно. И душно. Такое неприятное сочетание – извечный каменный холод и духота. Снять скафандр? Станет еще холоднее. «Глупая, – сказала она сама себе, – ведь в скафандре должно быть отопление!» Алиса отыскала кнопку обогрева.

– Перегородка! – торжественно объявил Пашка. – Я же говорил!

В той стороне комнаты, где он выстукивал стену, было полутемно. Поэтому Алиса и не заметила небольшую дверь, покрашенную под камень.

Внезапно дверь медленно отворилась.

Пашка от неожиданности отпрыгнул.

В дверях стояла странная фигура. Это была очень толстая, невысокого роста женщина с длинными, до пояса, черными спутанными волосами.

На голове у нее сверкал золотой обруч, в который спереди был вставлен большой красный камень. Женщина была одета в зеленое, до земли, платье, расшитое золотыми рыбками и змеями. На груди в несколько рядов висели ожерелья из драгоценных камней и маленьких раковин.

Алиса не сразу разглядела ее лицо, потому что оно было скрыто волосами. На нее в упор глядели маленькие черные пронзительные глаза, близко посаженные к крючковатому острому носу. Губы были тонкие, голубые.

– Это вас Гермес поймал? – спросила женщина пронзительным голосом.

«Ага, – подумала Алиса, – значит, старик здесь не один. Атлантида населена. И все знают русский язык».

– Здравствуйте, – сказал Пашка. – Скажите, почему нас заперли?

– Потому что к нам нельзя! Это нарушение закона.

– Нам ваши законы неизвестны, – сказал Пашка. – А по нашим – людей запирать нельзя.

– А разве мы вас звали?

– Звали, – сказал Пашка.

– Я не звала. Значит, никто не звал.

– А кто вы такая, что за всех отвечаете?

– Я – наследница Афродита. Скоро Госпожа Гера умрет, и я буду править Атлантидой. Я вам нравлюсь?

– Не очень, – честно признался Пашка.

– Тогда вас придется казнить. Я здесь единственный ребенок. Больше нам детей не нужно. Тем более таких грубых.

– Я с вами не согласна, – сказала Алиса. – Я думаю, что нас лучше отпустить, и вы останетесь одна.

Наследница Афродита задумалась. Она грызла ноготь и сопела.

Наконец она додумалась.

– Нет, – сказала она. – Если вы обещаете, что не будете драться со мной за трон, я вас оставлю здесь. Мне совсем не с кем играть. А у меня есть тысячи кукол. Мне папа дарит.

– Я не играю в куклы, – сказала Алиса.

– Значит, ты хочешь отнять мой трон?

И тут наследница уселась на пол и начала громко рыдать.

В дверь вбежал лысый толстяк в красной тоге. В руке у него был кинжал с хищно загнутым лезвием.

– Убийцы! – закричал он. – Не смейте обижать ребенка!

Он погрозил Пашке кинжалом, но тут же забыл о нем, кинулся к наследнице, присел рядом с ней на каменную скамью и принялся ее утешать.

Алиса не поняла, что он говорит, но по тому, как лысый толстяк гладил длинные спутанные волосы наследницы, было ясно, что он ее очень любит и расстраивается из-за ее несчастий.

Афродита, всхлипывая, опустила голову на грудь толстяку.

Пашка с Алисой молча смотрели на эту сцену, не решаясь что-нибудь сказать.

Через несколько минут наследница стала всхлипывать все тише и тише, а потом вдруг захрапела. Да так громко, что Пашка не выдержал и прыснул от смеха.

Толстяк зашипел на него как змея. Пашка осекся. Толстяк поднатужился, подхватил наследницу под коленки, обнял другой рукой за плечи, поднял и, покачиваясь от натуги, унес из комнаты.

– Пашка, – сказала Алиса уверенно, – мне тут не нравится.

– А мне, – ответил упрямо Пашка, – даже очень нравится. Таких приключений у меня давно не было.

– Боюсь, – сказала Алиса, – что они только начинаются.

В этот момент большая дверь медленно отворилась, и вошел старик, который взял их в плен.

– Скучали? – спросил он.

Старик говорил ровным голосом, будто ему все равно, скучали они или нет, хотят сидеть в каменном мешке или не хотят. Надо говорить – он говорит. А может и не говорить.

– Мы не скучали! – ответил Пашка. – У нас были гости.

– Кто? – спросил старик.

Его голова медленно поворачивалась, будто ему легче было поворачивать всю голову, чем двигать глазами. Наконец он заметил открытую дверь в глубине комнаты.

– А я забыл, – сказал он, – что тут есть вторая дверь. Госпожа Гера будет сердиться. Как же ты, Гермес, скажет она, забыл, что там есть вторая дверь? Вот мне и конец придет. Вы ведь сбежать могли.

Алиса и Пашка заметили, что старик переоделся в длинную, до земли, темно-зеленую тогу. На ней была вышита серебряная змея, которая несколько раз обвивала старика, а ее разинутая пасть оказалась у него под подбородком. Казалось, еще секунда – и змея цапнет Гермеса за нос. Рукав тоги был разорван и кое-как сшит серыми нитками.

Старик пересек комнату, заглянул в маленькую дверь. Там было тихо.

– Эй! – крикнул он в темноту. – На совет, на совет! Госпожа сердится.

– Жалко, что у нас нет оружия, – сказал Пашка. – Не представляю себе, как буду тебя защищать.

Старик обернулся к ним и долго смотрел, словно не узнавал.

– Вы что здесь делаете? – спросил он наконец. – Здесь чужим нельзя.

– Мы сразу уйдем, – сказала Алиса. – Только покажите нам дорогу.

– А! – вспомнил старик. – Вы за Эмпедоклюсом гонялись. Теперь вас судить будем. Наверное, засудим, правда?

– Учтите, – строго сказал Пашка, – нас будут искать. И когда найдут, преступников настигнет заслуженная кара.

Алиса поняла, что Пашка вспомнил какой-то приключенческий роман.

– Настигнет – постигнет, – ответил старик. – А сверху все течет. Скоро протечет совсем, вот нам и крышка. Пошли, что ли?