Кир Булычев - Подземная лодка

– Смотри! – Пашка бегал вдоль стены и рассматривал рисунки. – Это мамонт! А это саблезубый тигр! Они здесь водятся?

– Совсем мало осталось, – сказал Рын. – Кус-кус нет. Даль ходи.

– Наверное, когда неандертальцы скрывались здесь от древних охотников, – сказала Алиса, – то и животные тех времен тоже стали прятаться в пещерах.

– Он кус-кус что? – спросила Алиса, показывая на мамонта.

Молодая женщина, что несла факел, нагнулась и подняла с пола белесую тряпку.

Алиса увидела, что это белый лишайник. Значит, здесь есть подземные растения, которые никогда не видели света.

– Рын – кус-кус нет, – сказал охотник, и это значило, что лишайники не годятся людям в пищу.

– Ого! – воскликнул Пашка. – Что мы видим!

На стене был изображен настоящий дракон, вокруг которого, словно для масштаба, были нарисованы маленькие человечки с копьями.

– Драка, – сказал Рын. – Много кус-кус, но бух!

И Алисе стало ясно, что в таком драконе много мяса и он – желанная добыча для неандертальцев, но, к сожалению, охота на него очень опасна и многие погибают во время нее. И чтобы Алиса в этом не сомневалась, Рын показал на лежащего у ног дракона человечка.

– Амба! – сказал он.

Пашка, не отрываясь, глядел на дракона, и Алиса поняла, что теперь Пашка не поедет обратно до тех пор, пока не отыщет и не поразит в честном бою подземное чудовище.

– Учти, – сказала Алиса, – если драконы здесь и сохранились, то их нужно немедленно занести в Красную книгу и охранять как зеницу ока.

– Ладно, – согласился Пашка. – Одного мы с тобой поразим, а остальных будем охранять как зеницу ока.

– А кто рисовал все это? – спросила Алиса.

– Рын! – Охотник ударил себя кулаком в грудь, и звук получился такой гулкий, что по пещере раскатилось эхо.

Женщина подняла с пола кусок мела, Рын жестом велел Алисе встать к стене, прижавшись спиной, и быстро обвел ее мелом, потом велел отойти и показал на Алисин силуэт на стене, очень гордый своим мастерством.

– Так каждый может, – сказал Пашка, – тоже мне художник!

Но этим работа Рына не закончилась. Поглядев на Алису, он вернулся к своему рисунку и нарисовал два кружка на месте глаз, потом вертикальную полоску – нос и горизонтальную – рот. Затем подошла очередь волос – их он нарисовал прямыми линиями, и теперь Алиса стала точной копией той женщины, что была нарисована раньше. Сходство поразило и самого художника.

– Ах! – воскликнул он.

А женщину, которая держала факел, больше всего потрясло мастерство художника. Жестами и междометиями она уверяла, что сходство портрета с Алисой – потрясающее. И она так громко восторгалась, что сбежалось все племя. И, конечно же, все были потрясены талантом Рына.

Тут Пашка не выдержал. Он отобрал у Рына кусок мела и заявил:

– Хоть в школе по рисованию у меня всего четверка и художником я становиться не намерен, но я обязан показать, что умеет делать обыкновенный талантливый школьник двадцать первого века.

Он велел молодой женщине с факелом встать у стены и принялся рисовать ее портрет. Портрет был не очень удачным, но, разумеется, куда ближе к действительности, чем работа Рына. Алиса предпочла бы, чтобы Пашка не демонстрировал свои таланты, но останавливать его – это значит еще более укрепить в упрямстве. Так что она терпела и ждала, чем это кончится.

Все племя глазело на Пашку. Принесли еще факелов, чтобы приезжему художнику было сподручнее. Пашка увлекся, очень натурально изобразил шерсть, скошенный лоб, маленькие глазки и даже шкуру, в которую женщина была закутана.

Минут двадцать он трудился. Потом отошел на два шага, склонив голову, обозрел свой труд и сказал:

– Готово. Принимайте работу.

Охотники вежливо смотрели на стену, потом хромой охотник сказал:

– Шкура похожа.

Охотники разошлись, а женщина поглядела на свое изображение и вдруг заплакала.

Ее подруга обняла натурщицу и повела прочь.

Алиса и Пашка остались одни.

– Ничего не понимаю, – рассердился Пашка. – Я же старался. Неужели моя картина хуже, чем эти детские каракули?

– Не знаю, – сказала Алиса. – Может быть, они не привыкли к таким рисункам.

– Да, – утешил себя Пашка, – им еще расти и расти, пока они поймут искусство.

Они вернулись к костру. Охотники подвинулись, освобождая им место. Пока жарилась медвежатина, молодые женщины спели гостям песню, а воины сплясали боевой танец, в котором они очень понятно изобразили, как охотятся на мамонта.

– Рын, – спросила Алиса, – а почему Пашкина картина вам не понравилась?

Рын ответил, что понравилась, но видно было, что говорит он это только из вежливости.

Алиса пристала: говори правду. И Рын, вздохнув, объяснил, что Пашка, к сожалению, не понимает искусства. Искусство должно показывать не то, что видишь, а то, что хочешь увидеть. Если ты рисуешь картину охоты, то зверь должен быть побежден. Если ты рисуешь человека, то человек должен быть красивым. Вот Алису Рын нарисовал красивой, а Пашка нарисовал Кы-ну очень некрасивой, он показал, что у нее на теле волосы, что у нее маленькие глазки и низкий лоб, но это же не искусство!

Может быть, Алиса не все тонкости речи Рына поняла, но главное было ясно: не быть здесь Пашке великим художником.

Охотники спрашивали Алису, как там, наверху, как охота, есть ли мамонты? И когда Алиса пыталась объяснить, что там уже совсем другая жизнь, что безволосые люди на мамонтов не охотятся, ее не понимали.

– А чего бы вам не вернуться наверх? – спросила Алиса. – Вас там никто не обидит.

– Обидят, – ответил Рын уверенно.

– Можно послать кого-то из вас, пускай поглядит.

– Нет, – ответил Рын. – Мы знаем. Безволосые охотятся на нас и очень мучают.

После обеда Алиса спросила:

– Пашка, а где фотография брата Гарольда? Нужно ее показать неандертальцам, может, они его видели.

– Правильная мысль, – сказал Пашка. – Я как раз собирался сходить на лодку и принести фотографию.

– И заодно принеси оттуда чего-нибудь вкусненького для наших хозяев.

– И об этом я тоже подумал, – сказал Пашка.

Он включил фонарь и пошел к лодке. Никто его не останавливал – нужно человеку куда-то сходить, его воля.

– И куда вы дальше? – спросил Рын.

– Вниз, – сказала Алиса. – У нас там дело.

– Нет, – сказал Рын. – Вниз нельзя. Внизу плохо. Внизу вас обидят.

– Но что там такое?

– Там царство Четырехглазого!

При этом имени все вокруг костра начали водить ладонями у лица – видно, отгоняли злого духа. Женщины завывали, дети плакали, а мужчины били копьями в пол и угрожающе рычали.

– Чем он опасен? – спросила Алиса. – Он дракон?

– Он хуже дракона. Дракона мы кус-кус, а Четырехглазый нас кус-кус.

– Людоед?

– Много наших людей погибло навсегда, попав в его царство, – объяснил Рын.