Росс Уэлфорд - Что не стоит делать невидимке [litres]

Я распахиваю дверь в спальню. В нос мне немедленно ударяет запах. Не то чтобы грязный. В нём много чего намешано. Какой-то одеколон, это точно. «Линкс»? Что-то подороже, скорее всего. Но тут пахнет и чем-то ещё. Чем-то более… приземлённым. Животным.

Я быстро оглядываю комнату, проверяя, не оставил ли Джесмонд свой телефон на кровати или на столе.

Не оставил.

У него большая двуспальная кровать, выступающая из стены, и я обхожу её – и вот тогда-то и обнаруживаю источник животного запаха.

Животное.

Поначалу саму собаку я не вижу, только маленькую клетку-переноску, в которой она заперта. Потом она подходит к решётчатой дверце, и я вижу её. Маленького йоркширского терьера.

Без одной лапы.

Это Джеффри миссис Аберкромби. Тут вообще без сомнений.

Он тихонько поскуливает. Чует ли он меня? Это печальное поскуливание, которое заставляет меня испытать совершенно новое для себя чувство: мне жалко противного Джеффри.

Как папа близнецов может быть не в курсе? Подозреваю, что тайком вносить и выносить щенячью переноску не так уж и сложно, и не думаю, что родители близнецов часто бывают в их комнатах – тут один только запах отпугивает. Хотя, вспоминая разговор в гостиной, их папа явно что-то подозревает.

Но хватит о собаке. Я здесь не из-за этого.

Я ищу телефон, телефон, телефон. Где он?

Джесмондовы джинсы валяются на кровати, и я принимаюсь шарить в карманах. Не-а, тут пусто.

А потом я слышу, как на лестничной площадке щёлкает, открываясь, задвижка на двери в ванную, и, прежде чем я успеваю выскочить из комнаты, Джесмонд заходит в спальню, обернув одно полотенце вокруг пояса, другим вытирая волосы, а в свободной руке держа телефон. Он с кем-то разговаривает, и его сильный ньюкаслский акцент вернулся.

– Как я и прикидывал, подруга, как я и прикидывал. Всё, чо те остаётся, – сгонять туда завтра, забрать вознаграждение – и получишь десятку за посредничество. С утра самым первым делом – она не могёт тут оставаться, пушто мы едем на экскурсию. Идёт? … Ага… Чётко! … Увидимся, Минт.

Минт? Араминта Фелл? Она-то как в этом замешана?

Джесмонд швыряет телефон на кровать.

Я стою в противоположном конце комнаты так неподвижно, как только могу, с ужасом думая, что будет дальше, и…

ОГОСПОДИБОЖЕ! Полотенце упало с его пояса, и теперь я таращусь на белый и голый зад Джесмонда Найта – а это ужасно неловко . Я не могу закрыть глаза, так что поворачиваю голову, и…

ОГОСПОДИБОЖЕ, так ещё хуже ! Я смотрю прямо в зеркало, в котором Джесмонд отражается спереди – во весь рост.

Мысленно я кричу: «Надень на себя что-нибудь!»

Он расхаживает по комнате, потом останавливается перед зеркалом и поигрывает мышцами рук. Потом встаёт в позу гориллы, как делают бодибилдеры: скруглённые руки смотрят вниз, грудь выпячена – и это всё так ужасающе, что мне приходится отвернуться, наблюдая за его передвижениями краем глаза, чтобы отстраниться, если он приблизится.

Думаю, я в безопасности. Я нашла удобную позицию рядом с занавесками в уголке, где точно не окажусь у него на пути, а комната довольно большая. Я просто не хочу больше смотреть на голого Джесмонда Найта, особенно когда – а-а-а! – он наклоняется, чтобы достать из-под кровати шорты.

Каким-то образом, преодолевая отвращение, мне удаётся придумать, что делать дальше. Это надолго, но другого выхода у меня нет. Я дождусь, пока Джесмонд уснёт, потом возьму его телефон и смоюсь через заднюю дверь. Или через переднюю – мне уже без разницы. Честно говоря, я думаю, что и из окна бы выпрыгнула, только бы больше не видеть ягодицы Джесмонда Найта.

Потом я слышу, как в переноске скулит Джеффри, и чувствую, как во мне вскипает ярость. Как они смеют так поступать? Похищать животных, чтобы получить вознаграждение? Серьёзно?

Джесмонд принюхивается.

– Фу ты, шавка, – говорит он, заглядывая в переноску. – Ну и вонь от тебя. – Потом его голос слегка смягчается. – Хош выйти?

О, нет. Пожалуйста, нет. Джесмонд открывает дверцу-решётку, и я напрягаюсь, но, когда Джеффри выскакивает на трёх своих лапах, он игнорирует меня и вместо этого обегает кровать.

В конце концов – к моему огромному облегчению – Джесмонд надевает пижамные шорты. Я не заметила, что стою на краешке его пижамной футболки, распластанной на ковре. Он наклоняется, чтобы взять её, но, поскольку я стою на рукаве, ему приходится вытягивать её из-под моей ступни, и это выглядит странно. Полагаю, со стороны кажется, будто рукав приклеен к полу жвачкой или чем-то таким.

На лице у него то же озадаченное выражение, какое было у его отца несколько минут назад, когда он услышал моё чихание.

Я знаю, что у Джесмонда нет причин думать, будто я нахожусь в его комнате, невидимая. Но, в отличие от своего отца, Джесмонд хотя бы знает, что невидимость возможна.

Он стоит посреди комнаты, держа в руках пижамную футболку и таращась на то место, где она «прилипала» к ковру.

Я слежу за его взглядом и вижу, на что он уставился.

Там, где я стою, на толстом ворсе ковра виднеются два идеальных отпечатка ног.

Скорее всего, проходит всего несколько секунд, но по ощущениям – целый год.

– Ну привет, девчонка-невидимка, – говорит Джесмонд с полуухмылкой.

А потом осторожно набрасывает на меня свою пижамную футболку. Та на секунду задерживается на моём плече, а потом падает на пол.

Джесмонд выругивается себе под нос, а дальше всё происходит так быстро, что я едва успеваю отслеживать.

Он бросается вперёд с вытянутыми руками, а я ныряю вбок и оказываюсь у его кровати.

– Я знаю, что ты тут, – шепчет он, вглядываясь в ковёр в поисках отпечатков моих ног.

Джеффри тем временем закончил с обнюхиванием и, сгорбив спину, присаживается в центре комнаты, готовясь покакать.

Джесмонд видит это и немедленно отвлекается от меня.

– Нет-нет-нет. Ах ты грязная мелкая…

Слова застывают у него во рту, и он замахивается ногой для пинка – и не просто какого-то лёгкого пинка. Он собирается пнуть Джеффри со всей дури: по углу наклона его стопы видно, что он вкладывает много силы.

А я просто не могу стоять и смотреть, как Джеффри обижают, так что ору:

– Эй! – и изо всех сил пихаю Джесмонда, и он падает, ударяясь головой о трюмо и рассыпая все свои дезодоранты и гели для волос.

У меня есть всего пара секунд. Я наклоняюсь и хватаю с кровати его телефон. Джесмонд видит, как он зловеще поднимается с покрывала сам по себе, и кое-как встаёт на ноги, а Джеффри – маленький смелый визгливый Джеффри – издаёт тихий яростный рык и атакует лодыжки Джесмонда.

Этого отвлекающего манёвра мне хватает. Я бегу к двери из спальни, распахиваю её и несусь вниз по лестнице – за мной с отставанием в три секунды следует Джесмонд, зовя сестру и проклиная нас с Джеффри, а пёсик снова бросается на своего похитителя, впиваясь зубами в его ногу, тем самым заставляя Джесмонда выть от боли.