Кир Булычев - Они уже здесь! [сборник]
- Название:Они уже здесь! [сборник]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Адмирал 95, Армада-пресс
- Год:1999
- Город:М.
- ISBN:5-93557-031-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Кир Булычев - Они уже здесь! [сборник] краткое содержание
Сборник малой прозы из циклов «Гусляр» и «Письма Ложкина».
Иллюстрация на обложке Е. Мигунова.
Содержание:
Ответное чувство (рассказ)
Разум в плену (рассказ)
Домашний пленник (рассказ)
Письма Ложкина (предисловие к письмам в редакцию)
Братья в опасности! (первое письмо в редакцию)
Агент царя (второе письмо в редакцию)
Эдисон и Грубин (третье письмо в редакцию)
Хронофаги (шестое письмо в редакцию)
Космический десант (рассказ)
Сильнее зубра и слона (рассказ)
Градусник чувств (рассказ)
Паровоз для царя (рассказ)
Обида (рассказ)
Дар данайцев (рассказ)
Соблазн (рассказ)
Подоплека сказки (рассказ)
Они уже здесь! (рассказ)
62-я серия (рассказ)
Клин клином (рассказ)
Скандал (рассказ)
Ляльки (рассказ)
Звезды зовут! (рассказ)
Мечта заочника (рассказ)
Девочка с лейкой (рассказ)
Они уже здесь! [сборник] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Неожиданно Бруно Васильевич всхлипнул и вытер рукавом щеку.
— Я помню, как принес своему мастеру изобретение. Тот его одобрил. И велел забыть. «Как только попадешь на вид, ссылкой не отделаешься».
— Кстати, — послышалось из-за занавески, — я испытала этот страх еще до революции. Я пришла на кафедру химии к господину Столетову. Ему нечего было сказать по сути дела, но он и не стал читать. «Что может принести немытая цыганка? Где швейцар? Кто пустил ее в стены?»
— Мамочка, сколько раз вам говорить! Это был не Столетов, а академик Бах. Столетов никогда бы себе не позволил таких слов.
— Может быть, память играет со мной жестокие шутки. Но Василий Генрихович, бывший анархист — на какие уловки он ни шел, чтобы скрыть свои способности! Но ведь не удалось!
— Василий Генрихович — мой папа, — сказал Бруно. — Папа командовал дивизией у командарма Егорова. Он делал вид, что почти неграмотный. Но ведь проговорился…
— А что Васе оставалось делать? Дивизия попала в холеру. Пришлось придумать сыворотку для лечения. Когда все выздоровели, шестьсот больных, не считая гражданских лиц, то, конечно же, об этом сообщили Троцкому. А Троцкий вызвал Василия в Москву. К счастью, не расстреляли, а дали лабораторию.
— А судьба сыворотки от холеры? — спросил Минц. — Ведь таковой и сегодня не существует.
— Лабораторию Васи чекисты расстреляли из пушек, — послышался голос из-за занавески. — Это совпало с репрессиями против анархистов в армии.
Минц осторожно спросил:
— А кто из вас… Я имею в виду вас или вашего батюшку… Кто из вас интересовался математикой?
— Вы все о теореме Ферма? — спросила мама из-за занавески.
— В частности.
— Я вам многим обязана, профессор, — сказала мама, — я давно не могла позволить себе даже рюмку этого зелья… Понимаете, мы с Бруно столько лет боялись, столько лет таились, что начали записывать некоторые результаты своих размышлений лишь недавно, с начала девяностых годов. Кое-что осталось от папы…
— Я не получил настоящего образования, — сказал Бруно. — Приходилось самому проходить университеты.
— А ваш отец?
Дверь из коридора открылась, сунулась рожа Марии Семеновны, женщины пожилой и толстолицей.
— Я вам сама скажу, они от страха врать будут, — заявила она. — Василий Генрихович — чистой души человек. Он всегда здесь жил, еще с тех времен…
Бруно Васильевич кинулся к двери и захлопнул ее, чуть не прищемив нос соседке. И уже сквозь дверь закричал:
— И не смейте вмешиваться в нашу жизнь!
— А сколько можно трепетать? — слышалось из-за двери. — Времена у нас другие пошли!
Из-за занавески послышался стрекот пишущей машинки.
Это настолько удивило Льва Христофоровича, что он сделал шаг и заглянул за занавеску. Он увидел, что мама поставила на колени старинную портативную машинку и строчит на ней.
— Не обращайте внимания, — сказал Бруно. — Это у нее рефлекс. Это у нее от волнения и от шампанского.
— А нельзя ли мне ознакомиться…
— Ничего интересного вы не найдете, — сказал Бруно Васильевич. — Не надо копаться в прошлом.
Мама оторвалась от машинки.
— Я вечно воюю с мальчиком, — сказала она. — Но он у нас кормилец. Куда мне без него? Возьмут в приют, машинку отнимут. Вот я и помру.
— Времена изменились. — Минц повторил слова соседки. — Чего вы боитесь? При удачном стечении обстоятельств доказательство теоремы Ферма принесет вам сотни тысяч долларов.
— Вы думаете, что мы — выжившие из ума анахореты! — закричала мама. — Мы не хуже вас знаем, что времена изменились. Мы уже семь лет как посылаем наши статьи и заметки в серьезные журналы. Нам даже не отвечают.
— Но почему?
— Что бы вы сделали на месте редактора журнала «Природа», если бы получили статью о практических проблемах бессмертия с обратным адресом «Великий Гусляр, улица Кривобокая»? Не пожимайте плечами, у них там тоже есть мусорная корзина. Так что для нас нет разницы между террором и демократией…
— Вы преувеличиваете! — возмутился Минц. — Я сегодня же напишу письмо главному редактору журнала «Природа», кажется, там Александр Федорович. Чудесный человек, большой ученый…
— И подпишетесь: «профессор»?
— Разумеется.
— У вас мафия похлеще уголовной, — вздохнул Бруно.
Из-за занавески донесся мамин голос:
— Сынуля, напомни постоянную Планка. Совсем склероз заел.
— Мама, не позорь наше семейство! — воскликнул Бруно Васильевич. — Энергия равна аш эф, где эф — частота осциллятора…
— Аш и будет постоянной Планка. — Минц поддержал Бруно Васильевича.
— Спасибо, мальчики, — откликнулась мама.
На этажерке громоздилась кипа машинописных листов.
— Это все ваши… опусы?
— Никому ни слова! — прошептал Бруно. — У нас отнимут комнату. Мы живем как пенсионеры-инвалиды…
— А меня отдадут в богадельню, — сказала из-за занавески мама. — У меня паспорт просрочен.
— У меня тоже, — сказал сын.
— Отдадут, каждый день жду, когда участковый придет и освободит помещение. — Мария Семеновна вошла с подносом, на котором стояла вторая бутылка шампанского. — Я уж на них всюду написала. Только теперь все так распустились, что на сигналы не реагируют.
— Маме нельзя больше пить, — сказал Бруно. — Вы же знаете, что в ее возрасте…
— Ах, оставь, живем лишь дважды, — ответила мама, выезжая из-за занавески. — Разливайте, профессор.
— Как же это началось? — спросил Минц, отхлебывая из бокала. — Я имею в виду эти курсовые?
— Это я посоветовала, — сказала Мария Семеновна. — Негде повернуться от бумаги.
— Мы получаем в университете списки адресов, — сказал Бруно. — Раскладываем по конвертам никому не нужные статьи. И рассылаем.
— Значит, Гаврилов не исключение?
— Он один из сотни. Каждая статья приносит нам не меньше двадцати рублей чистого дохода.
— Нужда, — вздохнула мама. — Она чему хочешь научит.
— И вы не боялись разоблачения?
— Ну кто будет читать курсовые заочников, если они напечатаны без правки через два интервала? — спросил Бруно.
— Я замечательная машинистка, — похвалилась мама. — Я даже пыталась зарабатывать так деньги. Но случилась беда: с середины второй страницы я начинала печатать собственный текст. Меня выгнали.
Бруно поставил на стол пустой бокал и обернулся к Минцу:
— Ваше появление — тревожный сигнал. Это должно было случиться. Рано или поздно.
— Мое появление — замечательный сигнал! — возразил Минц. — Ваш талант вернется к людям.
— Не только людям плевать на наш талант, — отозвалась мама, — но и мы сами в нем разочаровались.
Но Минц был настойчив.
— Я вам гарантирую славу и благополучие! У вас остались вторые экземпляры так называемых курсовых?
— Мы никогда не тратим лишнюю бумагу, — сказал Бруно. — Надо экономить.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: