Алла Озорнина - Тайна древнего амулета [litres]

– Боже мой! – воскликнула Генриетта Ивановна, – от Агнии!

– Не берусь утверждать на сто процентов, но думаю, это так.

Федор взглянул на часы.

– Все, Гера, мне уже нужно на самолет. В общем, так. Ты должна срочно разыскать эту Агнию и рассказать, что ей нужно делать.

– А что нужно делать?

– Поехали, узнаешь по дороге. Но дело очень серьезное.

– Но у меня нет ее телефона!

– Найдешь! Все, пошли!

Они быстро встали и устремились к выходу.

А я продолжала неподвижно сидеть за столиком. Мороженое растаяло, коктейль так и не допила – и уже не хотелось.

У меня появилось такое чувство, будто на мои плечи наваливается нечто тяжелое, такое, что буквально вдавливает меня в землю.

Я поняла: это ответственность. Ответственность за то, что теперь только от меня зависит жизнь не только тех, кто работает на ТЭЦ, но и живет в нашем городе.

Я вышла на улицу. Странные облака стали еще больше и еще страшнее. К ним как будто добавилось кровавости. Но какое отношение они могут иметь к техногенной катастрофе? Да, одноклассник Федор что-то говорил об этом Генриетте Ивановне, но я не расслышала.

В конце концов, я пришла к выводу, что мне известно хотя и многое, но далеко не все. Я знаю, что черный копатель находится в непосредственной близости от меня – это раз, что он очень опасен – это два и что я должна каким-то образом забрать у него амулет и передать его бестелесному всаднику – это три. Но я не знаю, что объединяет нас с копателем, кроме совместного проживания (какие-то два слова, которые я сразу же забыла), и чем на самом деле является эта природная аномалия.

Нет, подумала я, пожалуй, не стоит ждать, когда позвонит Генриетта Иванова. Вдруг закрутится, забудет? Лучше самой немедленно сходить в школу и узнать все, что ей сказал одноклассник.

Но меня ожидало разочарование. Генриетта Ивановна там больше не появлялась, а номер ее телефона никто из учителей мне так и не дал. Я дошла до самого завуча, и когда я сказала, что мне это жизненно необходимо, она сдержанно улыбнулась, а на слова, что я хожу по лезвию бритвы, громко рассмеялась и ответила:

– Осторожнее, не поранься.

Что оставалось делать?

Мама еще не пришла с работы, значит, идти домой нет смысла. Наверное, стоит где-нибудь остановиться и прокрутить в голове всю информацию.

Я села на первую попавшуюся лавочку и опять, уже в который раз, вспомнила сегодняшний сон – шепот, похожий на шелест листвы:

– Будь осторожна… Он близко… Он совсем близко…

Кто – близко? Теперь уже можно не сомневаться: дядя Ираклий. Вот и опять я вернулась нему. О нем уже думано-передумано сто раз! Надоело уже. Лучше заняться делом.

Он. Мысли вслух.

Надо же, ни с того ни с сего возникло ощущение, что девчонка узнала про амулет. Но… как? Если это на самом деле так, то плохо, очень плохо. Надо думать, что с ней делать.

На лавочке возле подъезда сидели старушки.

Конечно, ни одна девочка не будет прислушиваться к тому, что они говорят, – чушь всякую да сплетни!

Я уже почти прошла мимо них, почти подошла к подъезду, как меня остановило произнесенное кем-то имя Ираклий. Я замедлила шаг. Возможно, речь идет о дяде Ираклии – не так часто встречается это имя.

– Так их, мужиков, разве поймешь? А бизьнисьменов тем более, – проскрипела одна из бабок. – Вот и энтот каких-то девиц к себе приволок. Да не одну, а цельных две. Одна-то совсем девчонка, я ее еще путем не разглядела…

Я еще больше замедлила шаг.

– Чтой-то я не поняла, кто это такой шустрый?

– Дак о ком говорим-то! Ираклий, поди. Бизьнисьмен-то наш с третьего этажа.

Я остановилась и, сделав вид, что кого-то жду, достала телефон. Если идет речь о нашем Ираклии, то при чем здесь «бизьнисмен»? Ведь дядя, даже если он дядя в кавычках, – врач городской больницы, травматолог. Может, они говорят о каком-то другом Ираклии?

А может… Может, «наш-то» Ираклий вовсе не врач? Может, он просто обманул, что работает в больнице?

Все это пронеслось в голове за несколько секунд – писать об этом гораздо дольше, чем думать.

Я подошла к старушкам поближе и встала почти рядом, периодически то поглядывая на часы, то всматриваясь в даль.

– Это который врач? Первый раз слышу, что он еще и бизьнисмен!

– А че тут какого? Был врачом – стал бизнисьменом, ведь после брата-то салоны остались, и не один…

«У Ираклия есть брат? А ведь он ничего об этом не говорил», – подумала я и как будто бы невзначай подошла еще ближе.

– Да у него же их несколько! Салонов-то! Ой, а цены!

– Не говори, кума! Я как-то зашла туды, чтобы посмотреть, что продает наш сосед, и не поверишь – сердце ка-ак хватанет-хватанет, ажно до гипертонического криза! Скорая едва откачала.

– Ой, говорят, они такое творят…

Я вся обратилась в слух.

– Ну что, что?

– Ну так энто…

И тут как назло телефон, который я держала в руке, разразился мелодией. Звонила мама.

– Агния, ты где? У тебя все нормально?

Я рванула к подъезду, подальше от бабок.

– Да, мамочка, я уже здесь, открывай, – и нажала на кнопку домофона.

Чего только я ни передумала, дорогой дневник, поднимаясь на третий этаж! Теперь уже в моей голове была самая настоящая путаница. Единственное, что было понятно на все сто процентов, так это то, что я должна спасти город. И на все сто процентов непонятно, как это сделать.

Но я и не предполагала, дорогой дневник, что еще немного, и у меня появятся новые вопросы. И жизнь станет еще непонятнее. И… страшнее.

Он. Мысли вслух.

Ну, теперь все выяснилось! Как хорошо, когда везде свои люди. Даже в школе! Оказывается, вместе с этой Агнией учится моя любимая крестница. Она-то и рассказала странную, на ее взгляд, историю: у этой девчонки прямо во время урока в учебнике появился кусочек шелка. Говорят, неизвестно, что за кусочек и откуда он взялся. Ха-ха, я-то знаю! Это тот кусочек, в который был завернут амулет, а я, дурак, его не удосужился подобрать. Точнее, так радовался находке, что даже забыл о том, что этот шелк стократно усиливает действие амулета.

Ох, чувствую, эта девчонка скоро мне будет сильно мешать. Надо хорошенько продумать, что делать.

А может, я зря тревожусь? Подумаешь, кусочек шелка нашла, который учителка тут же и отобрала. Вряд ли девчонка о чем-то догадалась!

А вдруг – догадалась? А вдруг уже что-то узнала? Да даже если не узнала, с ней нужно что-то делать. Как говорится, перестраховаться и спать спокойно. Но только вот – что?

О, придумал! Крестницу к этому подтянуть – она сообразительная, что-нибудь да придумает. Завтра же с ней поговорю.

Я открыла дверь и остолбенела.

В стоящей передо мной женщине трудно было узнать маму.