Алла Озорнина - В лабиринтах Бутинского дворца

Авангард Семенович, бывший директор школы, а ныне персональный пенсионер, проснулся очень рано. Но не от привычной боли в суставах. Он проснулся от кошмарного сновидения. Снилось ему, будто время обратилось вспять. Перед ним стояли его любимые ученики: Кешка, Степан и Зоя в том юном возрасте, в котором были тридцать лет назад. Поверх белоснежных рубашек алели пионерские галстуки, а со значков, прикрепленных к левой половине груди, чуть заметно улыбался подросток Ульянов-Ленин. Школьники, как и полагается, стояли перед директором, директор же был привязан к стулу махровым полотенцем. Степан, Зоя и Кешка пытались накормить Авангарда Семеновича мороженым, мармеладом и прочими сладостями, которые он в этом сне почему-то и на дух не переносил.

— Пощадите меня, ребятки, — просил бывший директор, — ну дайте что-нибудь попроще. Горчички, например, или хрену. Ну, чесночку, на худой конец!

— Ишь чего захотел! — возмущался Кешка. — Горчички ему подавай! А кто нас учил наступать себе на горло и делать то, чего не хочется? Ешьте мороженое!

— Ну пожалуйста, — уговаривала Зоя, — съешьте. Ну представьте, что это лекарство, и проглотите.

— Словом, надо — и все тут! — подвел итог Степан и попытался засунуть в рот директору пломбир на палочке. Тот замычал, стиснул зубы и замотал головой.

Внезапно дверь распахнулась, и на пороге появился бывший комсорг класса Валерий Мальцев.

— Я только что из Америки, — деловито сообщил он, — и особенно церемониться не собираюсь.

Мальцев быстро пересек класс и оказался рядом с Авангардом Семеновичем.

— Отвечайте, — глядя в глаза бывшему учителю, требовательно произнес комсорг, — это правда, что вы со своим другом Пролетарием знаете, где находятся драгоценности, оставленные братьями Бутиными?

— Не знаю, — торопливо ответил Авангард Семенович. — Честное слово, не знаю!

Мальцев сделал стремительное движение правой рукой, и в полуоткрытый рот Авангарда Семеновича буквально влетела чуть ли не целая плитка шоколада. Авангард Семенович подавился и закашлялся.

— Вот как надо работать, товарищи! — сказал бывший комсорг. — Ну, дело сделано, отплываю в Америку. Чао!

Авангард Семенович продолжал кашлять, ловя на себе испуганные взгляды учеников. От этого кашля он и проснулся. В горле першило. Бывший директор сел, нащупал в темноте трость и проковылял на кухню попить воды, чтобы избавиться от неприятного ощущения. Вернувшись назад, он улегся, залез под одеяло, закрыл глаза, намереваясь еще немного поспать. Но минуту спустя Авангард Семенович, словно ужаленный, вскочил с кровати и, торопливо одевшись, пошел на кухню, включил свет и поставил разогреваться чайник. Сам же, остановившись возле стола, так и застыл на одном месте, устремив взгляд в пространство. Он вспоминал вчерашний вечер.

А произошло вот что. В седьмом часу вечера Авангард Семенович возвращался домой. Несмотря на то, что он уже больше десяти лет был на пенсии, не проходило и дня, чтобы бывший директор не появился в школе. В последние же дни августа он пропадал там с утра и до вечера. Ему хотелось, чтобы ремонт был сделан на все сто и чтобы к началу учебного года школа сияла как новенькая.

На этот раз дорога домой показалась Авангарду Семеновичу как никогда длинной. Он то и дело останавливался, чтобы дать отдых разболевшемуся колену, немного прийти в себя и вытереть пот с лысины и со лба. Дело шло к осени, но солнце палило, как в середине июля.

«И что за климат, — пробурчал про себя Авангард Семенович, — летом от жары плавишься, а зимой морозяка такой, что лишний раз носа из дома не высунешь. Да за то, что люди в таких условиях живут, им в тройном размере платить надо, а тут по году зарплату не получают. — Он глубоко вздохнул. — Ну ладно, я уже почти дома. Осталось только за угол завернуть».

— Здравствуйте, Авангард Семенович!

Бывший директор поднял глаза и увидел стоящего перед ним соседа Ваську Квашнина.

— Ну что, узнали хоть что-нибудь? — спросил тот.

Как многие выпускники школы, так и не сумевшие поступить в среднее или высшее учебное заведение, Васька остался не у дел и теперь искал работу.

— Пока ничего. Но ты не отчаивайся. Послезавтра проведу День знаний и займусь тобой вплотную. Что-нибудь обязательно найдется.

— Скорее бы, — вздохнул Васька. — Ну я пошел, меня ждут.

— Счастливо, — ответил Авангард Семенович, не без зависти глядя вслед парню. «Красив, чертяка, — подумал он, — кажется, какого-то артиста напоминает».

— Нет, ты смотри-ка, а! — послышался из-за угла голос жены Авангарда Семеновича. — Опять пьяный тащится! И где ты только прикладываешься?

Авангард Семенович понял, что речь идет о поросенке по кличке Петька. В последнее время жена жаловалась, что тот приходит домой навеселе. Понятное дело. Авангард Семенович не очень-то верил ее словам. «Век прожил, а чтобы какая-нибудь домашняя живность пристрастилась к алкоголю, первый раз слышу», — думал он.

Авангард Семенович завернул за угол и увидел жену, которая подбоченясь стояла у калитки, наблюдая за плетущимся к дому Петькой. Поросенка качало из стороны в сторону. Бах! — и он прямо перед домом завалился в лужу.

— Ну вставай, вставай, — приказала хозяйка.

Петька с трудом поднялся и, блестя на солнце грязным черным боком, поплелся к калитке. Войдя во двор, он свалился под навесом и громко захрапел.

— Убедился? — увидев Авангарда Семеновича, спросила жена. — А ведь не верил!

После ужина Авангард Семенович решил выследить, где же напивается Петька. Он сел возле окна и, глядя на мерно вздымающийся поросячий бок, не заметил, как задремал. Хлопнула дверь. Сквозь дрему Авангард Семенович услышал голос соседки тетки Марфы.

— Конец света идет, — запричитала она, — ей-богу, конец света.

— Тс-с-с… — зашептала жена.

— Ой, а чой-то мужик-то у тебя на столе заснул? Кровати, что ли, нет? Слыхала? Говорят, люди в Ильинске в животных превращаются и наоборот — животные в людей.

— Как это?

— Как-как? Вон Аксинье ее знакомая рассказала. Идет недавно по улице жена племянника троюродного брата знакомой. Темнеет уже. Как вдруг видит: мужик, что перед ней шел, в свинью превратился и в подворотню забежал.