Алла Озорнина - В лабиринтах Бутинского дворца

Итак, ответ на один вопрос был найден. И стало быть, никакая нечистая сила не вселялась в Петьку и никто не поил его специально спиртными напитками. К алкоголю он пристрастился, можно сказать, добровольно. Но вот вопрос номер два: откуда здесь, в степи, ни с того ни с сего мог появиться человек — оставался открыть. Было бы понятно, если бы он выскочил, предположим, из леса или из какой-нибудь канавы. Но ни того ни другого не было не только поблизости, но и за много километров отсюда.

Авангард Семенович внимательно осмотрелся. Кругом — бескрайняя степь и только изредка торчали кое-где небольшие кустарники. Старик присел на огромный камень, который будто бы вырос из-под земли, и снова, уже в который раз, попытался до мельчайших подробностей вспомнить вчерашний вечер. Вот он подходит к окраине городка. Вот появляется нестерпимая боль в правом колене, темнеет в глазах, а спустя несколько секунд он видит, как вместо поросенка навстречу заходящему солнцу движется человеческий силуэт.

— И все же не мог превратиться Петька в мужика! — воскликнул Авангард Семенович, да так громко, что поросенок, увлеченный поглощением забродивших ранеток, обернулся и взглянул на него мутными глазами. — Тьфу ты, чушь какая, даже не придумаешь!

Авангард Семенович еще раз внимательно оглядел местность. «Откуда только он появился? — подумал пенсионер. — М-да, так сразу и не сообразишь. Нет, не стоит рассказывать об этом Мишке. Не стоит. Вот что… Просто так к нему схожу, на всякий случай. Пришел, мол, проведать. А там посмотрим, куда разговор повернет».

Авангард Семенович встал и медленно побрел по направлению к районному центру.

Выйдя на улицу, я действительно успокоилась. «Скорей всего, Авангард Семенович просто куда-то зашел по дороге в школу», — подумала я. Мне не хотелось верить, что с ним что-то случилось.

Теперь все рассказы тети Клавы о странных совпадениях представлялись мне ерундой. Я так много и так часто слышала об Авангарде Семеновиче от родителей, что мне казалось: он жил и будет жить вечно.

Итак, я направилась к Бутинскому дворцу. Уже одна мысль о том, что сейчас я увижу то место, вызывало у меня, как написал бы пресловутый Бобров, непонятное волнение. Поначалу я почти что бежала, но чем ближе подходила ко дворцу, тем медленнее становился шаг. Кроме волнения и любопытства я испытывала какой-то почти мистический страх…

Интересно, как выглядит этот сгоревший монстр? Несмотря на то, что я знала, что от него почти ничего не осталось, память услужливо подсовывала мне детские фантазии: величественный замок, стоящий на берегу пруда, по которому плавают белокрылые лебеди… Конечно, ни пруда, ни замка, ни лебедей не было и в помине. Мрачная каменная коробка без крыши и дверей с зияющими дырами вместо окон наводила на невеселые мысли. Представляю, каково идти здесь вечером.

Заглянув в одно из окон, я тут же отошла в сторону. На траве, выросшей на месте паркета из заморского красного дерева (о нем я знала из книги о Бутиных), лениво обмахиваясь хвостами, дремали три коровы. Мимо проходили ильинцы, вероятно привыкшие за десять с лишним лет к подобного рода картинам.

Как и говорила тетя Клава, после пожара уцелела лишь небольшая часть здания. Над сохранившейся дверью были вывески, извещающие о том, что здесь находится Ильинская районная администрация и другие организации. Я подняла голову. По карнизу незастекленного окна башни лениво прохаживался огромный рыжий кот.

Сразу же за зданием Бутинского дворца начинался сад. Я решила пройтись по нему. В годы детства моих родителей сад представлял собой нечто необыкновенное, хотя уже тогда мало что осталось от былой красоты. Но аллея, называемая «темной» в те времена, еще относительно сохранилась. Там росли диковинные растения, привезенные со всего света. Они так переплетались своими верхушками, что на саму аллею никогда не проникали солнечные лучи. Здесь было прохладно даже в сильную жару. Однако теперь сад ничем не отличался от нашего городского со сломанными лавками и переполненными, а порой и опрокинутыми урнами. От «темной» аллеи не осталось и следа.

Устав не столько от ходьбы, сколько от постигших меня разочарований, я уселась на первую попавшуюся скамейку и, глядя на обгоревшее здание, попыталась представить, каким оно было прежде. До пожара.

Невольно вспомнилась история про таинственную дверь. Ах да, я же ее не дорассказала. Так вот. Когда на мамины плечи легли чьи-то руки, она в ужасе обернулась. И что же? Перед ней стоял Степан. То есть мой папа. Следуя за ней, папа спустился и вошел в зеркальный зал. Он хотел напугать маму. Наверное, во все времена мальчишки одинаковые.

— Что ты наделал? — сердито спросила мама.

— А что я наделал? — передразнил ее папа. — Ой, а ты что это такая бледная?

— Бледная. Побледнеешь тут. Я только хотела толкнуть эту дверь, как ты со своими дурацкими шуточками…

— Ну, не болтай, — засмеялся папа. — Дверь она увидела! Да я рядом стоял, и никакой двери не было. Ну, покажи, где она?

— Исчезла! И это ты во всем виноват. Ты, ты, ты! Если б не ты, у меня бы были все сокровища Бутиных!

— Ну что ты расстраиваешься? Вот перед тобой сокровище Бутиных! — пошутил папа.

— Болван!

— Ну а что, я не Бутин разве? Да ладно, не бери в голову, пойдем лучше я тебя провожу.

С тех пор родители неразлучны.

Воспоминания настолько завладели мною, что я забыла про время. Часы показывали далеко за полдень. Я вскочила и побежала к выходу из парка. Мне не терпелось скорее отыскать Авангарда Семеновича.

Я вышла из парка и завернула за угол. В памяти четко запечатлелись стоящая у крыльца красная иномарка, вероятно та, которую я видела утром, и приближающийся ко дворцу очкарик с папкой под мышкой. Мгновенье — и из машины выскочил высокий красивый парень, похожий на какого-то артиста, впихнул очкарика в салон и прыгнул за руль. Машина тронулась и исчезла за поворотом.

Я огляделась. Рядом не было ни души. А ведь полчаса назад у меня сложилось впечатление, что это — самый многолюдный район в городе. Опять вспомнились слова тети Клавы о странных совпадениях. «Ничего себе совпаденьица!» — подумала я.

Но что же делать? Не могла же я уйти отсюда так, будто ничего не произошло. Очкарику явно грозила опасность. По крайней мере, я до сих пор не слышала, чтобы людей похищали с благими намерениями. Значит, я должна действовать как можно быстрее. «Чем раньше узнаем — тем раньше приедем», — не раз говорил мне папа. Увы, я даже понятия не имела, где здесь находилась милиция.