Алла Озорнина - Страшная тайна смартфона [litres]

Арсений добежал до калитки, потом вернулся.

– Да, слышь… Ты к Дуньке-то присмотрись. Что-то в ней такое… В общем, бывай!

Скрипнула калитка, скрылся за ней Арсений.

– Ужо за работой? – послышался голос Митрофана Ильича. – Молодец! А с виду такой… Антиллегентный. Никогда бы не поверил, что стайки умеешь чистить.

– Умею, – сказал Никита. – Я все по хозяйству умею. Даже квашню заводить и блины печь.

– Ну надо же! – удивился Мирофан Ильич. И тут же перешел к другому. – Спал-то как? Слышал что-нибудь?

– Конечно…

– Вот то-то же. Теперь, поди, понял, почему я вас вчера за нечистую силу принял… Ну все, бывай, приехали за мной.

Тут только он заметил, что лицом сер Митрофан Ильич, говорит с трудом.

Никита выглянул за калитку – кто это приехал за Хохряковым? Не личный же автомобиль?

Нет, Хохряков садился в двуколку.

– Но! – сказал кучер и тощая лошадка медленно двинулась по дороге.

«И эту, наверное, вурдалак укусил, – подумал Никита. Ходит полуживая… А может, полумертвая?»

И вошел в стайку.

Стайка у Хохрякова оказалась не маленькой, коровы на три, наверное, а то и больше, но была она… пуста! Неужели всех его коровушек подкосила болезнь? Приглядевшись, Никита заметил в углу что-то рыжевато-коричневое, что в потемках различить было почти невозможно. Бычок! Небольшой, месяца три, наверное, но болезный! Никита сразу это почувствовал. Приблизился – бычок в сторону дернулся, испугался. Головенку опустил, – чувствуется, тяжело ему. Дыхание прерывистое, взгляд мутный…

– Ну, привет, Тема, – сказал Никита и погладил его по рыжевато-коричневому боку. Тощим оказался бок у Темы, ребристым, прямо как стиральная доска, которую видел Никита в школьном краеведческом музее. В руке остались клочья шерсти. Н-да… Плохо дело…

Спроси у него, почему назвал бычка Темой – не ответил бы. Тема, да и все.

Выходит, и впрямь разгуливают по ночам вурдалаки. Проникают в стайки (а что не проникнуть, когда все открыто), сосут у скотины кровь, заносят инфекцию с кладбища. Вот тебе и болезни!

– Ничего себе игра! – подумал Никита. Какая же это игра! Это – жизнь! Настоящая, жестокая, только чужая для них с Ритой. И вот в этой чужой жизни они и оказались.

Потом он вспомнил о встрече с Арсением Булдыгеровым. Об их разговоре. Он ведь не испугался. Почти… Ну, было немного вначале, а вообще-то ведь – неплохо пообщались. Совсем неплохо. Да и чего его Никите бояться? Арсения-то? Ростом они одинаковые, оба – тощие, как вобла. Так неужели же Никита, если надо, не сможет ему дать отпор? До сих пор – не мог…

А может, смысл игры в том, чтобы он сумел преодолеть страх перед Булдыгеровым-младшим? Так он сделал это. Почти… Но все равно же сделал! И, может, на телефон уже пришло смс-уведомление: готовьтесь, товарищи – Никита и Маргарита, к отправлению в свое время.

Никита опрометью бросился в дом, достал из кармана джинсов смартфон, дрожащими пальцами прикоснулся к кнопке, собрался с духом прежде чем посмотреть, что же там высветилось… Ничего! Нет, нет и нет! Зато зарядка таяла буквально на глазах – ее осталось 60 %!

– Ну что, что нужно от меня этой игре? – почти в отчаянье подумал он. – От Риты, может, и ничего – она-то, похоже, сюда случайно попала. Просто оказалась рядом – вот и попала. Но от меня-то ей что нужно?

– Никит! А, Никит! Где ты? – это голос Дуньки. – По воду сходи!

– Иду! – откликнулся Никита, пряча смартфон опять в карман джинсов. – Куда идти-то?

– Счас ведра с коромыслом дам, расскажу, где колодец…

«Ты к Дуньке-то присмотрись, – пронеслось в голове. – Что-то в ней такое…».

Солнце поднималось. На траве, на листьях деревьев блестели и переливались капельки росы. В саду, вокруг беседки, как будто бы лежал снег – это сорванные вчерашним ветром цветы с яблонек-дичков.

Рита поежилась. Прохладно! Но сон почти прошел. Хотя так хотелось бы понежиться хотя бы на тюфяке! Если б не игра – спала бы она сейчас дома до обеда, потом, пробежав в пижаме в кухню, сделала бы себе гигантский бутерброд, положила бы на живот свой любимый комп с красным корпусом и – за просмотр очередных новостей шоу-бизнеса… Потом бы за «Битву экстрасенсов», взялась, а тут…

Вдруг Рита поняла, как раз вот этого-то ей и не хочется. Сидеть весь день одной в комнате, изучать улыбки звезд, их жесты, взгляды! А потом общаться со своим изображением в зеркале – пожимать плечами, улыбаться, говорить на разный манер: то ласково, то нежно, то с металлом в голосе… Что за ерунда!

Тут – все по-новому! Да одна Дунька чего стоит! Командует Ритой и думает, будто та ее начнет слушаться! К тому же еще и злится, нервничает. Вообще, нервная эта Дунька. Дерганая. Рита дерганая, а это еще больше. И глаза – красные, будто весь день за компом сидела. А здесь-то – какой комп? Отчего ж тогда глаза красные? Да еще с самого утра?

Да ладно, ей какое дело, до Дуньки-то.

Вот, говорят, здесь еще упыри шастают! Вау! Умереть не встать! Вот увидеть бы еще хоть одного упыря. Да Зюзева, Князева и Тюльнева тогда вообще от зависти с ума сойдут!

Настроение у Риты было отличное. Дома у нее никогда такого настроения не было. Никогда! Да к тому же еще и проблема с обувью неожиданно решилась. Хохряковские обрезанные просторные и мягкие сапоги – это тебе не туфли на высоченной шпильке.

Рита посмотрела на сарафан – а в принципе и он ничего. И на ощупь не такой уж и грубый. Чем-то похож на тот, в котором она должна была играть панночку во вчерашнем спектакле.

Она вошла в дом. После яркого солнца глазам стало темно. Пошарила по стене – где выключатель? Потом дошло – откуда он может быть, если нет здесь электричества? Зря, что ли, все носились вчера ночью со свечками!

Рита замерла. В стене, к которой она только что прикоснулась, было что-то такое, что заставило ее остановиться. Она провела рукой по гладкой поверхности – она, как и в коттедже, оказалась почти ледяной. Такими были однажды стены в их школе, когда суровой зимой перемерзли все трубы отопительной системы. Но ледяные стены в неотапливаемом помещении при морозе в сорок градусов явление понятное. Но вот когда на улице тепло почти как летом…

– Ну где ты там? – донеслось из кухни. – Сколько можно ждать?

Рита сделала несколько шагов и тут же остановилась. Кто-то очень тихо вздохнул. Она огляделась: комната была пуста. Вздох повторился. Теперь он был протяжный, безысходный, как будто идущий из глубины дома. Еще один вздох, будто умоляющий о помощи. Рите стало не по себе. Казалось, это вздыхает сам дом…

И в этот самый момент Рита явно увидела, как на стене, к которой она только что прикасалась, появились едва заметные большие буквы:

ОПАСНОСТЬ…

Стоя неподвижно, Рита вглядывалась в стену, на которой, как ей казалось, должны были появиться еще какие-то слова. Но ничего такого не произошло – в комнату вбежала Дунька.