Евгений Гаглоев - Алтарь Горгоны [litres]

– На что они похожи?

– Солнце. Луна, – начал перечислять Дэн. – Змея. Скорпион. Мужчина. Женщина. Лодка, а на ней кто-то с длинной палкой…

– Стоп! – гаркнул Ипполит Германович. – Лодка, а на ней мужчина с шестом?

– Можно и так сказать, – согласился парень.

– Это Харон, перевозчик, который переправлял души умерших в царство мертвых! Возможно, именно за ним скрыт проход. Попробуй нажать на эту табличку.

Дэн положил руку на камень и с силой надавил. Табличка с глухим скрежетом ушла внутрь постамента. В тот же момент под полом что-то загрохотало, и Дэн отчетливо ощутил вибрацию голыми ступнями. Мгновение спустя обсидиановый алтарь с грохотом отодвинулся в сторону, открывая темный проход в полу.

– Получилось, – прошептал Дэн.

Бестужев издал радостный вопль.

– Ступай туда, но будь осторожен! – сказал старик. – И докладывай мне обо всем, что увидишь.

Дэн с трепетом заглянул в проход, куда никто не входил более века. Луч фонаря выхватил из мрака каменные ступени, круто уходящие вниз. Дэн начал спуск, положив на всякий случай руку на рукоятку ножа, пристегнутого к поясу.

Спустившись на несколько метров вниз, он снова оказался в воде. Узкий коридор с низким потолком был затоплен примерно наполовину. Вода едва достигала пояса Дэна.

В его ухе послышалось шуршание и треск. Бестужев что-то говорил, но Дэн его больше не слышал. Видимо, сквозь эту каменную толщу связь между гарнитурой и «Форкисом» не проходила.

Вскоре парень вышел в следующий зал, гораздо меньших размеров, чем предыдущий. В центре помещения стояла каменная глыба, испещренная древними надписями, а на ней покоился странный предмет, тускло блестевший в полумраке.

Приблизившись, Дэн увидел куб из черного и красного стекла либо хрусталя. По крайней мере, ему этот предмет показался стеклянным. Стенки куба покрывали оккультные значки и руны: звезды, треугольники, параллельные извивающиеся линии, напоминающие текущую воду.

Вспомнив старые записи в судовом журнале, Дэн мгновенно понял, что это и есть тот самый обскурум. Объект особого вожделения Ипполита Германовича Бестужева.

Поздним вечером Виктория Комиссарова приоткрыла дверь в комнату сына. Костя уже спал, посапывая и разбросав на кровати длинные руки и ноги. Виктория на цыпочках вошла в комнату, взяла с прикроватной тумбочки мобильный телефон сына и вышла в коридор, тихо прикрыв за собой дверь.

Прислонившись спиной к стене, она включила мобильник.

Естественно, Костя поставил на свой телефон замысловатый пароль, но Виктория его знала – выяснила, когда сын связался с дурной компанией. Пришлось ради этого хорошо заплатить одному молодчику, компьютерному гению, который работал в океанологическом институте ее мужа. Опытный хакер вычислил код за пару минут.

Виктория быстро набрала нужный пароль, и на экране телефона возникла заставка рабочего стола. Комиссарова тут же вошла в телефонную книгу и нашла фамилию Леры Журавлевой.

Глубоко вздохнув, женщина открыла мессенджер и начала писать девчонке сообщение от имени сына.

За темными окнами сверкнула молния, отразившись в угольно-черной морской глади. Подул сильный ветер, раскачивая яхту и катер, пришвартованные у причала особняка. Волны на море становились все сильнее, приближался шторм, о котором заранее предупреждали синоптики Нового Ингершама.

Но для Виктории Комиссаровой этот шторм пришелся как нельзя более кстати. Отправив сообщение Лере, она тут же начала набирать следующее. Вскоре пришел ответ, и Комиссарова набрала еще один текст.

Несколько минут спустя она стерла переписку из памяти телефона, снова тихонько зашла в комнату Кости и положила мобильник на прежнее место.

Николай Вадимович Комиссаров сидел у себя в кабинете в главном корпусе океанологического института. Перед ним на широком письменном столе лежал перетянутый кожаным шнурком судовой журнал «Арканума», украденный Арахной у Ипполита Бестужева. За спиной Комиссарова располагалось большое панорамное окно, через которое открывался потрясающий вид на темное бушующее море. В черных грозовых тучах сверкнула молния, яркой вспышкой озарив кабинет.

Галина стояла у окна, глядя на волнующееся море, и думала, что приближается сильный шторм. Рядом суетился профессор Михаил Геннадьевич Курчевский, взволнованный только что полученной информацией.

– Так, значит, Бестужев лгал мне? – тихим спокойным голосом проговорил Николай Комиссаров.

От его невозмутимого тона по коже Галины пробежал холодок.

– Да! – гневно воскликнул Курчевский. – Он покрывает беглого мальчишку! Недавно нам удалось подключиться к полицейской системе видеонаблюдения. Мы запустили программу распознавания лиц, а местные легавые даже ничего не заподозрили. И я сам видел Фор-киса, когда наша программа его вычислила! Он в открытую гуляет по улицам города с какой-то девчонкой. Они то и дело входят с ней в ворота пансионата Бестужева!

Лицо Комиссарова ничего не выражало. Он лишь побарабанил пальцами по потертой обложке судового журнала. Металлические подвески на тетради, якорь и штурвал, тихонько звякнули под его рукой.

– Кроме того, недавно он обратился к одному нашему общему знакомому, – продолжил профессор, – и заказал ему поддельный заграничный паспорт для мальчишки. Угадайте, чью фотографию Бестужев дал для паспорта? Нашего беглеца! А затем я узнаю, что Бестужев отплыл куда-то на своей яхте. Готов поспорить, что он прихватил нашего парня с собой! И они планируют пересечь границу.

– Что ж, я его предупреждал, – холодно проговорил Николай Вадимович. – Видимо, Ипполит Германович не принял мои слова всерьез. Значит, дождемся его возвращения и отберем мальчишку, что станет доказательством его предательства…

– И прикончим Бестужева! – радостно закончил Курчевский.

– Верно. Но сначала попытаемся выяснить его планы, – кивнул Комиссаров. – Я уже давно понял, что Ипполит Германович ведет свою игру, но пока не представляю, чего же он добивается. Наша задача – выяснить это в самые кратчайшие сроки.

Черное небо вспорола еще одна молния, ударившая прямо в море. Галина едва заметно вздрогнула. Девушка сама не понимала, что пугает ее больше: внезапные вспышки электричества, сопровождаемые громовым раскатом, или двое, находящиеся с ней в одном кабинете.