Росс Уэлфорд - Собака, которая спасла мир [litres]

И почему это доктор Преториус улыбается ? Она практически скачет по металлическим ступеням в павильон, как девчонка, и открывает двойные двери, не оглядываясь на нас. Набрасывает белый лабораторный халат и кричит:

– Свет в павильон!

Загорается свет, и мы отправляемся за ней следом в зал управления. На столе стоят большая бутылка фанты с тремя стаканами и тарелка с обёрнутыми в фольгу шоколадными печеньками: определённо лучше, чем дешёвое печенье и непонятная газировка, которыми она угощала нас раньше.

– О, ого! – одобрительно говорит Рамзи и тянется к печенью. Как ловящая муху лягушка, доктор Преториус шлёпает своей ладонью по его и тут же убирает руку.

– Манеры! Это на потом. Чтобы отпраздновать! Думаю, нам стоит сесть, а вы слушайте внимательно. – Потом она замолкает и недоумённо морщит лоб. – Почему у вас надписи на одежде?

– Сегодня конец четверти, – объясняю я. – Это традиция такая.

Брови доктора Преториус приподнимаются над очками. Она слегка качает головой и бросает:

– Ха. – Я не могу понять – позабавленно или неодобрительно.

Мы садимся на табуретки, а доктор Преториус усаживается в своё компьютерное кресло на колёсиках и достаёт из ящика знакомый велосипедный шлем. Её голос становится очень тихим: она почти шепчет.

– Считаю, вы должны знать: вы двое – самые первые люди, которые это увидят! Помимо меня, конечно.

Рамзи встречается со мной взглядом. Всё становится странновато. Мы сидим втроём и таращимся на шлем. Проходит несколько секунд, прежде чем я наконец нарушаю тишину:

– Н-но мы уже видели это. Разве нет?

Голос у доктора Преториус по-прежнему тихий и хриплый.

– Это кое-что другое. Совсем, совсем другое.

Следует долгая пауза, пока мы с Рамзи ждём, что она нам объяснит. Мы оба подпрыгиваем, когда она рявкает:

– Ну? И вы не спросите меня – какое? Господь, ну и дети нынче пошли! Такие нелюбознательные ! Я всю свою жизнь делаю эту штуку, которая…

– Какое? – спрашивает Рамзи – думаю, чтобы она угомонилась. – Какое другое?

Доктор Преториус замолкает на середине предложения.

– Хотите узнать?

– Конечно, хотим. Поэтому мы и здесь, правда, Джорджи?

Я рьяно киваю. Явно удовлетворённая нашим энтузиазмом, доктор Преториус делает глубокий вдох.

– Это, – бормочет она, – изменит мир. – Она поглаживает изгиб шлема, как домашнего кота, и как будто вглядывается в своё отражение на сияющей поверхности. Мы ждём, и наконец она снова заговаривает. Она поднимает взгляд на меня, и я чувствую, будто в её голубых, как лёд, глазах зажёгся свет. Кожа у неё словно светится, и доктор Преториус торопливо говорит, глядя на меня:

– Ты! Ты когда-нибудь задумывалась, каково это – увидеть будущее? Узнать, что будет завтра? Или на следующей неделе? В следующем году?

Честным ответом было бы слегка пожать плечами, но, подозреваю, это расстроило бы её, так что вместо этого я говорю:

– Ага. Постоянно, – что, строго говоря, неправда, но она остаётся довольна. Пожилая леди улыбается нам и поднимается на ноги, размахивая перед нашими носами велосипедным шлемом.

– Что ж, теперь это возможно.

Рамзи – как всегда – смелее меня. Когда доктор Преториус спрашивает его, пытается ли он когда-нибудь вообразить будущее, он отвечает:

– Да не особо.

– Чепуха! – рявкает она. – Все пытаются! Какая завтра будет погода, хм-м?

Рамзи выглядит слегка напуганным, и мне становится его жалко: она как будто над ним издевается.

– Я не уверен, но, видимо, после выходных станет ещё теплее…

– Именно! Прогноз погоды! Мы многие годы предсказывали будущее! Но скажи-ка мне вот что, молодой человек: точно будет теплее?

– Не знаю. Не думаю, что прогнозы погоды точные, ведь так?

– Нет! Это просто предположения. Обоснованные – но всё же предположения. Сотни людей собирают данные со всей страны. Температуры воздуха, температуры моря, скорость ветра, атмосферное давление, дьявол побери – со всего мира – и вбивают их в компьютеры, и компьютеры производят вычисления и – опля! – мы можем сказать, какая именно погода будет на выходных. Верно?

Рамзи отвечает:

– Ага. Мне кажется, всё вер…

– Неверно! – Она говорит это так громко, что мы подпрыгиваем. – Всё, что они могут нам сообщить, – это какая погода вероятно будет на выходных. Так что тётка в телевизоре или дядька по радио – они не предсказывают настоящее будущее, лишь вероятное будущее.

(Вероятное. Запомните это слово. Это будет важно.)

– Так что представьте, если бы компьютер мог собрать всю информацию обо всём, что нас окружает: не только о погоде, но и о перемещениях людей, транспортных средств, о том, как растут растения, как лист колышется на ветру, как кто-то говорит… обо всём ! А потом это всё обработать. Каждый крошечный кусочек информации. Что тогда?

Я всё ещё пытаюсь это представить и не сразу осознаю, что доктор Преториус указывает на меня.

– Джорджи! – нетерпеливо рявкает она. – Что компьютер может сделать со всей этой информацией?

Я медленно выдавливаю ответ. Это прямо как в школе, только страшнее. Доктор Преториус так выпучила глаза, что мне на полном серьёзе кажется, будто она может взорваться, если я отвечу неправильно.

– Эм… компьютер обработает это и предскажет… будущее? Вероятное будущее?

– Да! – вскрикивает она, расплываясь в улыбке. (Думаю, это слово «вероятное» её так восхитило.) – В точности, детка! А потом, используя мультисенсорную виртуальную реальность, мы воссоздадим это вероятное будущее, как будто оно случилось взаправду! Забудьте о прогнозах погоды – это прогноз мира !

Доктор Преториус тяжело дышит, расхаживая по залу управления, и произносит речь, сопровождая её размахиванием рук и подскакиванием седых волос. На лбу у неё выступили капельки пота. Некоторое время спустя Рамзи подаёт голос.

– Это… ну, вы понимаете… по-настоящему? Это работает?

Доктор Преториус рьяно кивает. Её волосы кивают тоже.

– О да, это определённо работает. Теоретически. Нужно просто протестировать.

– А эта… обработка. Для неё разве не требуется, типа, невероятно мощный компьютер?

Хороший вопрос. Нужно отдать Рамзи должное: он не боится спрашивать.

– Требуется, мальчик мой, ещё как требуется. Хорошо, что у меня есть такой, а? За мной.

Она выводит нас из зала управления, проходит вдоль стены павильона и отдёргивает плотную чёрно-зелёную штору. За ней располагается круглое окно, закрашенное чёрной краской. Она распахивает его, и темноту заливает яркий свет, заставляя нас щуриться и бросая на пол белый овальный отблеск. На плоской крыше прямо под нами установлен огромный спутниковый приёмник, примерно два метра в ширину и более-менее незаметный со стороны улицы.