Камилла Бенко - Дитя звезд [litres]

– Извини, что тебе пришлось это увидеть, – произнесла госпожа Плетёнка. – Я схожу посмотреть, как она.

Но Клэр увидела, как женщина вновь смерила взглядом объём шерсти, которую ей предстояло прибрать.

– Я схожу, – сказала Клэр, быстро ставя тарелки в раковину и вытирая ладони о первое попавшееся полотенце. Иногда, когда люди чем-то расстроены, они хотят побыть одни, но что-то во взгляде Лирики… подсказало Клэр, что в её случае всё может быть с точностью наоборот.

И если она действительно собирается сбежать этой ночью, ей следует хотя бы попрощаться перед этим с Лирикой.

Клэр поднялась по лестнице и заглянула в комнату Клео, чтобы взять кое-что из своего рюкзака, после чего постучалась в дверь спальни Лирики:

– Лирика? Можно я зайду?

Ответа не последовало, и Клэр приняла это за хороший знак. Она прошла в комнату.

Лирика развалилась на кровати, уставившись стеклянным взглядом в балдахин под потолком. Косички и петельки свесились с края матраса, почти доставая до пола.

– Чего тебе? – спросила Лирика. Её голос прозвучал не сердито, а лишь угрюмо.

– Просто хотела проверить, как ты, – честно ответила Клэр. – Кстати, я думаю, на репетиции ты держалась отлично. Думаю, у тебя есть шанс.

Лирика вздохнула, и этот звук намотался на балки под потолком.

– Даже не знаю. Вот если бы Клео была здесь, чтобы помочь… – Она перевернулась на живот и посмотрела на Клэр. – Знаешь, она ушла от нас раньше, чем нужно. Она могла провести целое лето со мной и мамой, прежде чем перейти в подмастерья. У неё вся жизнь впереди на то, чтобы стать историком!

Клэр недоумевала.

– Но ведь тебя тоже ждут перемены, – заметила она. – Ты хочешь попасть в королевский двор.

– Так я смогу видеться с Клео! – воскликнула Лирика, плюхаясь обратно на подушки. – Она бывшая ученица историка Бахромы. Историк Бахрома позаботится о том, чтобы её приняли во двор. Она, наверное, станет самым молодым писарем, а я останусь просто… глупой младшей сестрой, которая всё время торчит дома.

Хотя история Лирики отличалась от истории Клэр, эти слова были ей знакомы. Столько раз (ещё до того, как они обнаружили в камине лестницу) Софи уходила куда-то и не брала её с собой.

– Она готовится выпорхнуть из гнезда, – сказала Клэр, повторяя то, что мама часто говорила ей про Софи.

Лирика фыркнула, и Клэр вспомнила, какими бесполезными показались ей эти слова, когда она услышала их в первый раз. Что на самом деле подняло ей тогда настроение, так это мамино предложение пригласить её подружку Кэтрин. Они тогда веселились весь вечер, смотря фильмы, которые Софи назвала бы детскими. В Ардене телевизоров не было, но это ещё не означало, что они с Лирикой не могут заняться чем-нибудь весёлым. Клэр запустила руку в карман и вытащила предмет, за которым она зашла в их с Клео комнату, – кусок мела.

– Дай мне свои летуны – попросила Клэр. Когда Лирика удивлённо уставилась на неё, Клэр просто улыбнулась и покачала головой: – Это сюрприз. Не бойся.

Клэр принялась рисовать мелом на обратной стороне её пуант лёгкими движениями. В комнате воцарилась уютная тишина, но там, где Лирика, молчание не может быть долгим.

– Извини, – неожиданно выдала она со своей горы подушек.

– За что?

– За то, что паутчица забрала твои мысли. Если бы она меня не поймала, тебе бы не пришлось вернуться, чтобы меня спасти.

– Верно, – согласилась Клэр, переставая рисовать. – Но тогда я бы не узнала, как задать паутчице вопрос.

– Помнишь вопрос, который ты задала? – спросила Лирика, поднимаясь в постели. – К тебе возвращается память?

– Эм, нет, – ответила Клэр, стараясь не слишком переживать из-за того, что обманывает Лирику. Ведь технически память к ней действительно не возвращалась. Она никогда её и не покидала.

Она продолжила рисовать, и картинки распускались с такой лёгкость, словно им было предначертано появиться на свет…

– О, ого! – Лирика выхватила пуанты из рук Клэр несколько мгновений спустя. – Как красиво! – Она перевернула обувь, чтоб Клэр оценила результат своего труда. Теперь на летунах Лирики красовались два единорога. Один из них встал на дыбы, пронзая рогом месяц, который Клэр только сейчас удалось разместить в углу, а второй единорог перепрыгивал через сцену с задёрнутым занавесом.

– Когда у моей сестры был танцевальный концерт, она всегда просила, чтобы я нарисовала на её чешках что-нибудь на удачу перед выступлением, – объяснила Клэр. – И мел не даст тебе снова поскользнуться. – Чудеса самоцветчиков не имели к этому никакого отношения, хотя мел и был сделан из размолотого камня. Этому полезному приёму она научилась на танцевальных занятиях Софи, когда наблюдала за учениками, втирающими пудру в свои чешки. Ну ладно, может, она чуток посамоцветила, просто чтобы мел продержался чуть дольше обычного и рисунок не стёрся, но не более.

Клэр отвела взгляд от своего рисунка, чтобы улыбнуться Лирике, но девочка уже бросилась её обнимать.

– Элейна! – радостно взвизгнула она. – Твои воспоминания, они к тебе возвращаются! Ты помнишь, что у тебя есть сестра!

Клэр улыбнулась. Если она разок скажет правду, от этого не будет вреда.

– Да, помню. – Она уютно устроилась на кровати, откинувшись на подушки и глядя, как Лирика примеряет свои свеженатёртые мелом пуанты. – И я по ней скучаю.

Наблюдая за воодушевлённой Лирикой, которая принялась самостоятельно повторять танцевальные движения, Клэр подумала, что по ней она тоже будет скучать. Но поделиться с юной прядильщицей планом было слишком рискованно. Неприятная мысль легонько коснулась Клэр. Всякий раз, как Софи выбирала оставить Клэр в неведении, она чувствовала то же самое? Если так… скажем, Клэр это всё равно было не по душе, но, возможно, она начала понимать старшую сестру чуточку лучше.

Клэр уже собиралась сказать «спокойной ночи» вместо «прощай» и пойти в пустую комнату Клео за вещами, как вдруг её взгляд опустился на гору книг, сложенных стопкой у кровати Лирики: «Королевский справочник», «Жизнеописания королев и королей Ардена», «Дневники величества» и наконец – «Корона и её создание».

Неудивительно, что Лирика смогла ответить на вопрос постановщика! Она занималась дома, вкладывая сердце и душу в то, чтобы стать экспертом по семье д’Астора. Эта черта Лирики также напомнила Клэр о Софи. Софи бы на её месте тоже увлеклась какой-нибудь темой или эрой и стала бы экспертом во всём, что с ней связано. Клэр уже поучаствовала во Впечатлениях, включающих греческих богов, пьесы Шекспира и прямо перед тем, как Софи легла в больницу, – Джейн Гудолл и других натуралистов.

– Можно я посмотрю твои книги? – спросила Клэр.

Лирика кивнула. Она так запыхалась от своих глубоких приседаний, что не могла говорить.