Мила Нокс - Игра в сумерках. Путешествие в Полночь. Война на восходе [сборник litres]

– Не будет он ничего слушать, – процедил Вангели.

– Замолчи! – зашипел Тео, надавив на нож, и из груди мэра вырвался тихий стон.

– Тео, прекрати! – Санда чуть не заплакала.

– Прекрати?! Это ты прекрати! Прекрати мне врать! Что происходит? Это ты украла четки Йонвы? Когда мы говорили с тобой на прошлой стоянке, у тебя было в руках что-то белое, я видел!

– Это… это всего лишь записка.

Девушка сунула руку в карман и вытащила клочок белой бумаги.

«Записка? От него – от Вангели?»

– Тео, пожалуйста! Не надо, я прошу тебя.

– Не надо?! Ты разговариваешь с нашим врагом, Санда! Ты в своем уме вообще?!

Внутри Теодора бушевала такая гроза, что он чувствовал, как лицо перекашивает от гнева. Ярость росла, затмевая глаза темнотой, Тео почувствовал приближение того, чего остановить не мог… и перестал быть собой.

Он поднимался со дна, быстро и стремительно – вверх, вверх! – и грудь разрывало чувство свободы. Он пронзал толщу воды – не серебристую, а серую – легко, словно был пузырьком воздуха.

Ярость звала его.

Через мгновение голова его вынырнула на поверхность.

Теодор отключился всего на несколько секунд, а когда он пришел в себя, почувствовал, как рука Александру Вангели тянется к поясу. Тео резко надавил на нож и почувствовал, как острие проходит сквозь слои одежды. Вангели вскрикнул, запрокинув голову, и Санда заверещала:

– Нет, нет! Тео, не нужно! Пожалуйста, ты же не можешь просто так убить челове…

Девушка прижала ладони ко рту.

– Он чудовище, – выдохнул Вангели. – Я говорил тебе. Тебе нельзя находиться с ними… и особенно с ним. Ты – другая, Санда. И Путеводитель…

– Что?! Я – чудовище? Это говорите мне вы? Вы?!

«Путеводитель! Он решил наплести что-то Санде, чтобы заграбастать Путеводитель!» Теодор почувствовал, как ярость затмевает мир темнотой, а совсем рядом, возле реки, кое-что движется прямо сюда. И в этот миг, когда в сталактитовом проеме возник запыхавшийся Змеевик и остальные, мир ускользнул от Тео.

Он вытянул длинную темную руку и коснулся отвесной стены, покрытой каплями влаги и мелкими насекомыми. Вторая рука нащупала крошечный выступ, и он пополз вверх, цепляясь за малейшие неровности, и двигаться было легко. Словно это вовсе не отвесная стена.

Порождаемая им тьма расползалась во все стороны удушливым и липким страхом. Мелкие насекомые разбегались, едва почувствовав его смертельное дыхание, – ледяной могильный холод двигался за ним стеной. Воздух древней пещеры дрожал в страхе перед ним…

Он застыл, вцепившись в отвесную стену, и бросил взгляд на людишек по ту сторону реки – там, на выступе, стояли трое, а за ними маячило еще несколько фигур. Люди. Ненавистные люди! И ненавистней всех этот высокий в черном.

Ярость заклокотала, дохнула мертвенным, леденящим ветром. Он подобрался для прыжка…

Теодор вздрогнул от дикого вопля Санды. Вангели дернулся в сторону, выхватывая кинжал, и Тео рванулся следом в попытке удержать мэра. Вангели развернулся, прыгнул на Тео, чтобы сбить его с ног, и напоролся на блестящее длинное лезвие выставленного вперед ножа.

Вангели вскрикнул одновременно с Теодором, и, хотя Тео инстинктивно отдернул руку, было поздно. Воздух разорвали вопли и крики и еще дальний клекот, от которого кровь застыла в жилах. Мир стал черно-белым, и Тео понял, что тень летит сюда… Мэр покачнулся и шагнул назад. Теодор вскинул руку, чтобы удержать его, но ноги Вангели подкосились, и он полетел вниз.

А вслед упавшему скользнуло что-то темное, вытянутое – от взгляда на это у Теодора внутри все застыло, точно он вдохнул воздух могилы.

Медленно, очень медленно, казалось Тео, взлетает фонтан тяжелых брызг, бегут громадные круги, тело Вангели погружается все глубже, и глубже, и глубже. Теодор стоял, окаменев, и глядел вниз. Мир перед ним мелькал – то черный, то цветной, – точно кто-то зажигал и гасил свечу перед лицом…

Внутри все дрожало. Руки тряслись, как у больного, и Теодор бросил взгляд на правую кисть, все еще сжимающую нож. С лезвия срывались темные капли. Вздрогнув, он бросил оружие, и нож с громким лязгом стукнулся о камни.

К краю уступа подбежал Змеевик и всмотрелся в воду.

– Кажется, утонул…

Вик сжимал в руке меч, его взгляд полыхал темным огнем, но из самого Теодора злость выпустили, точно кто ткнул иголкой и весь воздух вышел, так что он ощущал только растерянность.

«Я же не… О нет!»

Ноги у него подкосились, живот скрутило от тошноты и отвращения, так что Теодор пошатнулся и сам чуть не ухнул с обрыва.

«Я… что? Не-е-ет!»

Тео кричал страшно и громко, но этого никто не слышал.

Подобралась Шныряла. Опасливо вытягивая шею, заглянула в воду.

– И правда потонул. А я думала, всплывет, кусок он дерь…

– Дика!

– Скатертью дорожка. – Шныряла сплюнула в воду. – Упырь чертов.

– Дика!

Змеевик обхватил Шнырялу за талию и оттащил от обрыва, наставив меч на Теодора.

– Он сбросил его! – крикнул Ворона, стоя возле Санды и прижимая ее к себе.

– Тео, что здесь произошло? – сквозь зубы спросил Змеевик. – Как здесь оказался Вангели?

Тео посмотрел на Санду, а она на него. И даже сейчас, после того как Теодор видел девушку с их заклятым врагом, он не нашел сил выдать ее. Шныряла перехватила его взгляд:

– Может, она нам расскажет? А? Их тут двое было.

– Тео… – промямлила Санда, бледная как мел, едва державшаяся на ногах. – Тео, ты правда… нелюдимец?

Это слово всколыхнулось в памяти чем-то страшным и неприятным.

– В смысле? – прохрипел Тео.

– Чего? – фыркнула Шныряла. – Тео – нелюдимец? Что за бред, Санда?

– Твоя тень, – продолжила Санда плачущим голосом. – Ты же говорил, что ты и есть твоя тень…

«Что ей наболтал Вангели?!»

– Санда, это бред, – фыркнула Шныряла. – Сказочки про нелюдимцев. Откуда ты вообще это взяла?

– Дика, – оборвал ее Змеевик, – послушай…

Шныряла резко развернулась к нему:

– Ты тоже сбрендил? Тео, конечно, немного не в себе, но он не чудовище, которое убивает направо и налево! Ах, нежители – корень всех бед, мертвецы всех укокошат! Ну да! Кроме идиотских иеле, нежители – нормальные, Санда! Мы по-прежнему люди. Тео – монстр? Чушь свинячья! И меня бесят эти сказки про нелюдимцев! Лишь бы испоганить мнение о нежителях…

– Дика, – сказал устало Змеевик, – это не сказки. Я их видел.

Шныряла недоверчиво скривилась. Раду так и подскочил:

– Тень? Так это чудище, что было сзади, это его тень?

Все уставились на Теодора, а он не мог выдавить ни слова.

– Он ненормальный, я же говорил! – вспыхнул Раду. – Я говорил, что он напал на меня!

– Врешь! – рявкнул Теодор.

Ярость бросилась в голову обжигающей волной. Он шагнул вперед, и Раду трусливо попятился, прижимая к себе Санду.