Евгений Шалаев - Настя и джинн. Книга 1

Звали владельца замка Маркиз. Вот так просто, даже в паспорте у него было написано: Маркиз Маркизович Маркиз. Но этот человек требовал называть себя только по имени. «Ну, или только по фамилии, если Вы не сторонник панибратских отношений», – говорил, бывало, Маркиз и усмехался.

Замок у Маркиза был тоже замечательный. Находился он на самой окраине города, на высоком пригорке. При этом от самого города замок отделяла бурная река, через которую к воротам владений Маркиза был переброшен железный мостик с красивыми коваными перилами. Мостик был исключительно пешеходный, поэтому тот, кто хотел попасть в дом к Маркизу, мог доехать на своей машине только до речки. Потом выйти, перейти мостик и дальше идти пешком до самого замка по небольшой дорожке, выложенной камнем и огороженной с обеих сторон высоким забором. Или позвонить по телефону, который стоял на высокой подставке сразу за мостиком, хозяину владений. Если Маркиз желал быстрее увидеться с гостем, он посылал небольшую электрическую машину, чтобы доставить на ней посетителя. Но чаще всего, особенно когда шел сильный дождь, трубку никто не брал. И тогда гости, негодуя на заведенные порядки и хозяина замка, вынуждены были брести пешком. А идти надо было минут десять, и это быстрым шагом. И хорошо еще, когда гости не забывали взять с собой зонтик.

Дорога эта была единственным путем, по которому можно было попасть к Маркизу. Потому что сразу за забором, огораживающим каменную тропинку, начинался густой темный лес. Этот же лес окружал замок и с противоположной речке стороны. Вот и получалось: кругом непроходимая чаща, внутри которой стоял дворец. От дворца ведет единственная дорога к бурной реке. Через реку перекинут один небольшой мостик. И все.

Сам-то Маркиз, конечно, пешком никогда не ходил. Он летал на собственном вертолете, который приземлялся на специальную площадку на крыше замка. Или его всегда ждала особенная электрическая машина, сделанная в форме кареты с мягкими кожаными сидениями внутри, покрытая снаружи настоящим золотом. Или еще как-то вдруг оказывался в собственном доме, хотя еще несколько минут назад пил кофе в самом центре города. А как у него это получалось, никто не знал. А спрашивать у самого Маркиза никто не решался.

Внутри замок поражал своим богатством и великолепием. Комнат там было не меньше двадцати, и все они были обставлены дорогой старинной мебелью, обвешены тяжелыми хрустальными люстрами, устланы настоящими мягчайшими персидскими коврами. И кругом золото, золото, золото. Золотые рамы на окнах, золотые ручки на дверях, золотые рамы для картин, даже золотые раковины и унитазы в уборных комнатах.

Самое удивительное было то, что на всех картинах в замке был изображен, как казалось, один человек. Гордо выпятив подбородок, заложив руки за спину и выставив одну ногу вперед, со всех полотен на зрителей взирал невысокий полный мужчина средних лет. Да, одежда везде была разная: и восточный кафтан, и рыцарские доспехи, и средневековый камзол, и современный деловой костюм. Но сходство в чертах лица, в темном блеске глаз, в отсутствии каких-либо усов, в возрасте, наконец, было поразительным.

– Это все мои предки, – пояснял сам владелец замка. – Не правда ли мы все необычайно схожи? И звали нас всех одинаково – Маркиз. А меня и сейчас так зовут. Ха-ха-ха. Так уж повелось у нас в роду. И будет это продолжаться вечно. Мило, вы не находите?

– Да, очень мило, – отвечали гости. – Все это, нужно сказать, необычайно и удивительно. Если бы не Ваши пояснения, мы были бы уверены, что на всех картинах изображён исключительно ваш портрет.

– А теперь познакомьтесь с моей супругой, – продолжал обычно Маркиз. – Ее зовут Ольга. Посмотрите, какая красавица. У нее даже корона есть и титул «Мисс очарование». Но это было еще до того, как она вышла за меня замуж. А теперь моя жена занята воспитанием нашего ребенка. Нового Маркиза. Но мы его никому не показываем. Так уж заведено у нас в роду. Когда вырастет и станет достойным, чтобы с него был написан новый портрет для моего замка, тогда и познакомятся все с ним.

Гости вежливо раскланивались с супругой Маркиза, и тут же пытались быстрее отвести от нее взгляд. Все знали, что хозяину замка очень не нравилось, когда хоть кто-то пытается составить компанию, пусть даже ненадолго, его жене. Да и сами гости, уже бывавшие в обществе семьи Маркизов, знали, что общения все равно толком не получится. Дело в том, что за весь вечер Ольга произносила всего несколько слов, а чаще просто молчала. Она обходилась кивком головы, как в знак приветствия, так и в знак прощания, или легким пожатием плеч при попытках начала разговора с ней. У гостей складывалось впечатление, что жена Маркиза всего лишь еще одно красивое украшение его замка.

Лишь немногие посетители дворца, часто бывавшие у Маркиза, замечали вечно печальный взгляд Ольги, на долю секунды становившийся теплее, когда ее супруг произносил: «Иди к ребенку. У нас дела, ты мешаешь».

Отмечали гости и сильную худобу супруги владельца замка. И пускай пока чересчур стройная фигурка Ольги не влияла на ее красоту, формы женщины вызывали частые споры между гостями Маркиза.

– Она на такой диете сидит, – говорили одни. – Господину Маркизу очень не нравятся полные женщины, не смотря на то, что он сам далеко не худенький. Как бы только постоянное недоедание не привело Ольгу к серьезной болезни.

– Да на какой уж, извините, диете? Никому такой диеты не пожелаешь, – отвечали другие, и ближе наклонившись к собеседнику, шепотом продолжали. – Говорят, в замке Маркиза существует темное, страшное подземелье. Что владелец там делает, для чего оно вообще нужно, никто не знает. Но если Ольга провинилась, а тем более ослушалась своего супруга – он бросает ее одну в это страшное место. А с собой выдает крошечный фонарик, маленький пакетик сухариков и небольшую бутылочку воды. И, бывает, целую неделю девушка там одна. А еще со старых времен в том подземелье приведения, говорят, водятся. Вот от страха и недоедания так и худеет Ольга. Да вы, мой дорогой, на глаза ее поглядите. Сразу поймете, что правду Вам говорю.

– Может Вы и правы. Но уж абсолютно точно, не хотел бы я проверять, есть в этом замке такое подземелье, или нет его.

Говорили, также, что Маркиз прекрасно был осведомлен о подобных разговорах. Но даже и не пытался как-то оправдаться или дать пояснения по поводу худой фигурки своей супруги и ее вечного молчания. Никогда ни слова не говорил гостям Маркиз и о своих темных подземельях, но и не опровергал их наличия.

Многие считали, что хозяин замка сам способствует распространению таких слухов. Чтобы его еще больше боялись и не смели ни в чем ему перечить. Ведь незнание страшит больше всего. И не нашлось еще ни одного смельчака в окружении Маркиза, который напрямую спросил бы его о страшной тайне дворца.