без автора - Черепашки-ниндзя и Баркулаб фон Гарт

– Может быть, они легли спать? – спросил Лео.

– Тихо, черепашки, что это за звук? – сказал Мик.

Друзья прислушались. Прямо навстречу им из-за дома выбежали люди. Черепахи приготовились к бою. Но через минуту они уже увидели, что это Джерри и Тина.

– Ну, наконец-то, и нам оказали прием, – воскликнул Дон.

Однако Тина и Джерри, не заметив их, пробежали мимо.

– Эй, вы, постойте, – окликнул ребят Раф. Парень и девушка остолбенели, боясь повернуться. Затем попытались ускользнуть, но дружелюбная рука Мика, упав на плечо Джерри, остановила их.

– Молодежь, не бойтесь нас, мы с миром, – сказал он.

Тина повернулась и стала рассматривать черепах.

– О, я вас уже однажды видела. Вы спасли мне жизнь, – сказала она наконец. – Вы кто?

– Мы – твои друзья, черепашки-ниндзя. Мы очень не любим всякую нечисть, вот и прилетели тебе на помощь.

– Так вы знаете про убийцу? – выпалила Тина.

– Поэтому мы здесь, – отрапортовал Лео.

– Но я о вас ничего не знаю, – терялась в сомнениях девушка.

– Это долгая история. О ней мы потолкуем в другой раз, сейчас нет времени. Лучше расскажи, как развиваются события, – сказал Дон.

– Какие события?! – воскликнула Тина, – этот…

– Баркулаб фон Гарт, – перебил ее Раф.

– Кто? – спросила Тина.

– Я говорю, что этого маньяка зовут Баркулаб фон Гарт.

– Ну, да. Этот негодяй уже убил нескольких человек, а сейчас…

Тина, не договорив, сорвалась с места и побежала к дому. Джерри и черепахи тут же последовали за ней. Дверь в кабинет погибшего отца Тины была открыта настежь. Девушка суетливо перебирала содержимое письменного стола.

– Что ты делаешь, Тина? – спросил Джерри.

– Вот, – не отвечая на вопрос, бросила Тина на стол небольшую стопку газет с красными пометками, – я так и думала. Отец знал об убийце. Видите, – и она указала на выделенные карандашом газетные заголовки: «Убийца на Лебяжьем озере», «Серия убийств в детском лагере», «Берегитесь человека в хоккейной маске».

А вот и папка, на которой стояли всего лишь две большие буквы: Д. К.

Микель открыл папку и начал читать вслух:

Дневник доктора Круза.

…Лучшим биологическим примером того, как индивиды образуют совершенно новый организм, являлись лишайники. Эти растения покрывали цветной корой или облиственными купами стволы деревьев и выступы скал в суровых климатических зонах высокогорья и тундры. Они имели самые разнообразные формы, и их можно было классифицировать в зависимости от цвета и конфигурации, но дело в том, что каждый лишайник в отдельности состоял из двух самостоятельных видов, принадлежащих к разным ботаническим классам: зеленой и голубовато-зеленой водоросли и гриба аскомицета, по отдельности довольно слабых, но вместе образующих симбиоз, способный осваивать территории, где немногие способны были бы выжить. Водоросль могла бы существовать самостоятельно, а грибы – только там, где есть ростки способного к фотосинтезу партнера-водоросли. Мне кажется, личности, вселяющиеся в одержимого, своим поведением напоминали грибковый компонент лишайника, и если умершие вообще способны продолжать существование, они должны были иметь те же паразитические отношения с живыми. Таким образом, я установил следующие факты:

Каждый живой организм создавал вокруг себя жизненное поле. Этот электрический феномен существовал на обычном физическом уровне тела и мог быть измерен стандартным лабораторным оборудованием. Он исчезал в момент клинической смерти.

Каждое тело имело биоплазменного двойника, который существовал на более низком физическом уровне, принимал приблизительно те же формы, что и тело, и имел некоторое отношение к контролю и организации жизненных функций. Его нелегко измерить, но его существование вытекало из практики иглоукалывания и могло обнаруживаться с помощью специальной техники, состоящей из высокочастотной аппаратуры. Он не исчезал в момент клинической смерти.

Все последующие мои утверждения носили умозрительный характер, однако, я думаю, что с полным основанием мог предположить следующее: явления тех, кто жив, вызывались обособленным биоплазменным или эфирным телом, которое сенситивы могли видеть постоянно, а остальные – в особых условиях.

Явления тех, кто мертв, можно было толковать в том же ключе в течение незначительного периода после клинической смерти, но и само биоплазменное тело со временем подвергалось разрушению. Поэтому, если эти явления продолжались еще долго после смерти, тогда оставалось предположить, что биоплазма каким-то образом вновь обрела энергию, скорее всего в результате контакта с другим живым телом.

Мистики считали, что душа, лишившись тела, поселялась в черепашьем яйце и перевоплощалась. Учение о перевоплощении было весьма заманчиво, так как предусматривало готовые решения для моих проблем, но как ученый, я не мог с ним согласиться просто потому, что мне оно напоминало уловку. Мне нужно было найти подтверждение не только для моей интуиции, но и для разума…»

На этом дневник доктора Круза обрывался.

Микель закрыл папку. В комнате повисла зловещая тишина. Казалось, что все лишились дара речи. И первым, кто нарушил тишину, был Джерри.

– А это что? – сказал Джерри, указав на лежащие под бумагой предметы.

Под газетой лежал армейский тяжелый кольт, стальной тесак огромных размеров, металлический штырь, заостренный кверху.

Тина подняла глаза, полные страха и произнесла:

– Моя мама… сейчас она в лесу с этим злодеем, доктором Крузом. Нужно найти ее скорее.

Тина бросилась из комнаты, но сильные руки Мика задержали ее.

– Ты забыла о друзьях. Если хочешь, чтобы мать осталась жива, послушайся нас.

– Но… – начала было Тина.

– Тина, – вмешался Джерри, – они говорят верно. Я побегу сейчас в дом, предупрежу ребят, а ты останешься здесь.

– Опять не так, – сказал Дон, – двое из нас остаются с Тиной и идут разыскивать мать, а остальные составляют компанию тебе. Думаю, согласишься? О'кей, – и хлопнул парня по плечу.

– О'кей, – ответил Джерри.

Тут же к нему подошли Раф и Лео. Вместе с ними Джерри направился к дому Майкла.

Чернокожая парочка, Юджин и Грейс, спрятались в микроавтобусе, намереваясь повеселиться наедине. Грейс была немного стеснительна, но Юджин ей очень нравился. Она долго ждала, когда же, наконец, он обратит на нее внимание. Поначалу Грейс казалось, что Юджин безразличен к ней, но когда вечером он признался ей в любви, счастью ее не было конца. Она бросилась Юджину на шею и, прижимаясь к нему доверчиво, как ребенок, шептала на ухо:

– Я люблю тебя!

– И я тебя, – повторял без конца взволнованный Юджин.

Вот они остались наедине. И только Юджин прикоснулся к девушке, как послышался шум.