без автора - Черепашки-ниндзя и Подземный Кукловод

– Станешь, когда поживёшь с моё, – ответил лысый, усаживаясь рядом.

Они помолчали некоторое время. На пол рядом со мной упала горелая спичка. Тотчас её накрыл ботинок Джулиана и растёр в мелкий порошок.

– Ты, Пьеро, всё время забываешь, что находишься в месте, где игры с огнём заканчиваются пожаром, – раздался его голос. Тут я увидел, что Пьеро тоже закурил трубку.

– Ничего, – ответил он. – Когда у города такой заботливый правитель, с ним не случится ничего плохого.

Джулиан сделал гигантскую затяжку и произнёс:

– Ты знаешь, я всё-таки волнуюсь за заключительный спектакль. У меня поджилки трясутся, когда я подумаю, как после него изменится все кругом.

– Ну, если бы изменилось в худшую сторону – тогда было бы чего бояться, – произнёс очкастый. – А так – живи и радуйся. Если у врача трясутся руки, он может убить больного. Ведь Делихьяр именно об этом говорил тебе во время первого урока.

– Да, – согласился Джулиан. – Первая заповедь врача-койу. И самая трудная.

– Ничего… Язычники, которые населяют этот континент, тоже сначала боялись резать по живому. А потом – ничего. Даже во вкус вошли.

Тут Джулиан встал и начал ходить по комнате. Я здорово испугался, что он меня сейчас заметит и старался вжаться в ножку скамейки как можно сильнее.

– Ты все правильно рассчитал, когда шпиговал этих троих? – спросил Пьеро. – Игла вошла под тем углом?

– Да, – кивнул Джулиан. – И на нужную глубину. Ошибки здесь быть не должно. Эти Фредрикссон, Паркер и Донателло заведены на то время, какое нужно. Будильник прозвенит с точностью до секунды.

– Но я видел черепаху, которая бегает по улице, как ни в чём не бывало, – с сомнением произнёс лысый. – Почему этот Донателло, как ты его называешь, не лежит в психичке и не выполняет приседания?

– А-а-а, Дон, – Джулиан улыбнулся. – Он не совсем обычный пациент. Дон – мутант. Если залезть в его организм и хорошенько его изучить, то, я уверен, можно будет защититься на степень доктора в Йеллоустоуне.

– Ты смеёшься? – не понял Пьеро.

– Конечно, старина, – ответил Джулиан. – Я к Дону здорово привязался. Он даже сам не понимает, какой он классный парень…

– Но ведь ты, надеюсь, не забываешь, какая важная задача будет возложена на твоего классного парня?

– Ни на минуту, Пьеро. Я лишь сделал так, чтобы Дон не чувствовал сейчас никакой боли, и чтобы потом с ним не происходило никаких необратимых изменений.

– То есть? – переспросил очкастый.

– Он выполнит свою задачу и пойдёт себе дальше играть в баскетбол и заниматься своим любимым айкидо или чем там ещё…

– Смотри, Джулиан, как бы твоё излишнее мягкосердечие не привело к катастрофе, – заволновался Пьеро. – Я посоветовал бы тебе сделать этому мальчишке шпигование по полной программе, чтобы перестраховаться и не думать об этом больше. Ведь ты знаешь, я не смогу больше контролировать процесс…

– Знаю, Пьеро. Ты объявил меня когда-то повелителем этого города и тебе в конце концов решать его судьбу. Но я не хотел бы делать Дону больно.

– Ну, ты меня удивляешь, Джулиан. Ведь кто как не ты стал лучшим кукловодом после Делихьяра! Только ты можешь ввести шпиговальную иглу так, что человек даже и не ахнет и будет со счастливой улыбкой на устах превращаться в Пиноккио!

– Да, это верно. Я научился многому у мастера Делихьяра. Только ведь и он мог без лишних хлопот однажды превратить меня в куклу. Я выполнил бы любое его задание. Что ещё, казалось бы, нужно старику? Тем не менее Делихьяр сделал меня своим учеником.

– Так ты хочешь, чтобы эта черепаха пошла к тебе в подмастерье?

– Да, – кивнул Джулиан. – Я думаю, что мне удастся его уговорить.

– А где же твои коротышки?

– Ты имеешь в виду моих маленьких деревянных помощников?

– Ну да, – Пьеро снял очки и протёр их носовым платком. – Самые первые твои куколки, которых ты сам вырезал из дерева, как папа Карло.

– Они уже несколько дней отдыхают в моём сундуке под кроватью. Я почти перестал ими пользоваться.

– А в чём же дело, Джулиан? Они больше не слушаются тебя?

– Ну нет. Этого, к счастью, никогда не случится. Просто та работа, которой я сейчас занимаюсь, слишком ответственна, чтобы поручить её моим деревянным сорванцам.

– Они уже где-то прокололись?

– Не совсем. Помнишь тот вечер, когда я спрашивал у тебя совета, как мне поступить с Донателло? Я тогда слегка обработал его иглой, а потом он с друзьями на что-то обиделся и ушёл.

– Помню. Ты допустил ошибку, Джулиан. Во-первых, нельзя было подстраивать его падение таким дедовским методом. Он мог тебя заподозрить уже тогда.

– Нет, всё обошлось. Но я здорово волновался, что мой укол получился недостаточно глубоким…

– И тогда ты, конечно, вспомнил про старину Пьеро.

– Да. Ты, как это тебе и свойственно, посоветовал мне перестраховаться и послать вслед за Донателло кого-нибудь из коротышек. Я всучил тогда Опоссуму иглу и отправил его догонять Дона.

– Ну и что?

– Догонять Опоссум умеет хорошо. Но его заметили. И если бы не элементарное везение, черепахи, и особенно этот Сплинтер, давно бы все поняли. Опоссум даже не додумался сразу убежать. Он рисовался перед ними до последнего. Насколько я понял, кто-то из друзей Дона разглядел его. «Это не крыса!» Я отчётливо слышал этот крик.

– И ты тогда ничего не предпринял, Джулиан? – Пьеро даже встал от волнения.

– Успокойся, сядь, – ответил тот. – Опоссум был ночью в комнате у Донателло и заметил у него явные признаки удачной трансплантации. Донателло несколько раз чуть не упал. Опоссум сидел под столом совсем рядом с ним и понял, что нога начала неметь. А это значит, что сухое дерево пустило в организме Донателло свои корни и в нужный момент он будет готов.

– А что Опоссум? Он возвратился тогда? С ним ничего не случилось?

– Нет, ничего с ним не случилось. Только я тогда понял, что доверить судьбу всего заключительного спектакля не смогу никому. Опоссум и остальные коротышки, в конце концов – просто игрушечные куклы. От них нельзя требовать большего. Они от этого могут испортиться. И испортить заодно большое дело.

– Ладно, – хлопнул себя по коленям очкастый Пьеро. – Ты повелитель города, значит, ты лучше меня знаешь, что нужно делать. Я надеюсь, что через неделю, когда я вернусь на континент, здесь всё будет по-другому.

– Конечно, – улыбнулся Джулиан, – ты возвратишься, считай, на другую землю. Одна кукла уничтожит другую, и нить времени прервётся в самом гнилом месте. Целый род уродов и подлецов, начало которого, свернувшись змеёй, спокойно спало в предках этого Долби Паркера, уйдёт из истории, как головная боль. Змея будет, наконец, убита.

– Это будет замечательно. Ты просто молодец, Джулиан, что подстраховался с этим Долби Паркером…