Джек Меггитт-Филлипс - Чудовище и Бетани

– Полагаю, это отличная идея. Не вижу причин, почему бы тебе не съесть ребёнка, – сказал он. – Только сперва я должен попросить тебя отрыгнуть большую коричневую сумку. В идеале – такую же, с какой я охотился на Северном полюсе.

Монстр с готовностью загудел, задрожал – и выплюнул крепкую сумку размером с императорского пингвина. Эбенизер схватил её, сбежал по ступенькам вниз и прыгнул в машину.

Он поехал прямиком в зоопарк, по пути отчаянно сигналя и проталкиваясь через пробки с настойчивостью капризного трёхлетки. К билетной кассе Эбенизер подскочил за десять минут до закрытия.

– Для взрослого или ребёнка? – квакнула старушка за стеклом. Маленькая, сморщенная, она бы куда лучше смотрелась в террариуме с ящерицами.

– Мне нужен ребёнок, – выдохнул Эбенизер.

Сморщенная старушка смерила его внимательным взглядом и вопросительно вскинула брови.

– То есть билет для взрослого, конечно. Я же взрослый, – спохватился Эбенизер и торопливо выложил несколько монет. – Вы удивитесь, если узнаете, что на самом деле мне пятьсот одиннадцать лет.

Старушке не было никакого дела до его возраста. Она смахнула деньги в кассу и пропустила Эбенизера с сумкой через турникет.

Разговор со сморщенной старушкой тут же вылетел у него из головы. Эбенизер был слишком занят тем, что хвалил себя за прозорливость. Он знал, что в зоопарке обязательно будут дети, поскольку видел их, когда похищал для монстра павлина. Но он и вообразить не мог, что их будет так много! Зоопарк был настоящим шведским столом для любителей козявок, вшей и крохотных ноготков.

Эбенизер подошёл к хмурой девочке, которая стояла возле слоновьего вольера, распахнул сумку и предложил запрыгнуть внутрь.

– Ну же, – поторопил он её, когда девочка отказалась изображать из себя мячик. – Я не могу тут весь день торчать.

– ПАПОЧКА! ПАПОЧКА! ТУТ НЕЗНАКОМЫЙ ДЯДЯ! – заголосила девочка.

Буквально через секунду перед Эбенизером вырос хмурый мужчина. Выкрикнув двенадцать ругательств и две жуткие угрозы, он наконец увёл дочь.

Эбенизер равнодушно пожал плечами и попытался провернуть трюк с сумкой с другим ребёнком.

А потом с третьим.

А потом ещё с двумя.

Но всякий раз, стоило ему приблизиться к мальчику или девочке, рядом оказывались проклятые родители. И все они почему-то страшно злились, когда замечали, как Эбенизер заманивает их детей в сумку,

Вскоре недовольных родителей стало так много, что сморщенная старушка вызвала охрану. Эбенизера отволокли к машине, и он пришёл к выводу, что выбрал не лучшее место для охоты на детей – как раз когда главный смотритель зоопарка навсегда запретил Эбенизеру там появляться.

По пути домой Эбенизер сообразил, что дети любят сладости. В кондитерской возле его дома вечно толпились прожорливые детишки с липкими пальчиками и чумазыми личиками. Некоторые приходили без родителей. А значит, помешать Эбенизеру могла только владелица магазина, чудаковатая, склонная к экспериментам мисс Сумбури. К огромной досаде Эбенизера, дети её просто обожали.

Чтобы решить эту проблему, он задумал открыть собственную кондитерскую. По его просьбе монстр отрыгнул плакат с надписью «Конфетный дворец мистера Эбенизера Твизера». Прямо на улице Эбенизер поставил стол, на котором разложил всевозможные сладости, посыпанные сонным порошком, справедливо рассудив, что спящих детей отнести на чердак к монстру будет куда проще.

Первый покупатель не заставил себя ждать. Им стал двенадцатилетний мальчик по имени Эдуардо Барнакл, обладатель третьих по величине ноздрей в мире. В каждую легко поместился бы небольшой апельсин.

– Так-так-так, что тут у нас? – спросил Эдуардо и склонился над столом, чтобы тщательно обнюхать товар.

– Лакричные леденцы и улитки, клубничные ириски, драже со вкусом щербета, банановые подушечки – всё что душе угодно.

Эдуардо ещё раз втянул носом воздух. Крылья его огромных ноздрей жадно затрепетали.

– Лучший выбор конфет, что я встречал в последнее время. Мои поздравления, мистер Твизер, – важно сказал он. Эдуардо почему-то искренне верил, что умеет общаться со взрослыми на равных. – Если я приобрету на пробу по одной конфете каждого вида, во сколько мне это обойдётся?

– В двести пятьдесят три фунта и шестьдесят два пенса, – ответил Эбенизер чуть быстрее, чем требовалось.

Он не привык иметь дело с деньгами, поскольку обычно полагался на монстра и ему не было нужды разбираться в ценах.

Эдуардо огорчённо тряхнул крыльями носа (вместе с остальной головой) и медленно побрёл прочь от Конфетного дворца мистера Эбенизера Твизера. Тот кинулся за ним.

– Прости, прости, я всё перепутал. Я хотел сказать, восемьдесят пять фунтов девяносто четыре пенса. Отличное предложение!

Но Эдуардо не остановился, и тогда Эбенизер предложил ему взять конфеты бесплатно. А затем и вовсе предложил заплатить Эдуардо за то, чтобы он их съел.

– О какой сумме идёт речь? – оживился Эдуардо.

– Семьсот сорок шесть фунтов, – ткнул пальцем в небо Эбенизер.

– Что ж, полагаю, качество ваших конфет оставляет желать лучшего. Всего хорошего, мистер Твизер.

С этими словами Эдуардо зашагал домой, держа ноздри по ветру. А Эбенизер вернулся за стол, сунул в рот лакричную улитку, напрочь забыв о сонном порошке, и задумался: так ли необходимо всё время торчать на улице? В следующий миг он уже спал лицом в клубничных ирисках.

Проснулся Эбенизер семь часов спустя, как раз перед рассветом. Изрядно продрогнув после целой ночи под открытым небом, он решил, что хватит с него торговли конфетами.

– Должен быть способ полегче! – сердито сказал он себе.

Впервые в жизни Эбенизер жалел о том, что у него нет семьи. Сколько времени и сил он бы сэкономил, если бы скормил чудовищу собственного ребёнка!

Эбенизер вернулся домой, переоделся, съел тост с трюфелями и сел в машину. Он поехал прямиком в птичий магазин, где продавец как раз кормил волнистых попугайчиков завтраком.

– Доброе утро, – поприветствовал его Эбенизер.

– А, мистер Твизер! – улыбнулся продавец. – Рад вас видеть. Мне сегодня приснился ужасный сон – будто Патрик кричал и звал меня на помощь. С ним же всё хорошо?

– Ему слегка нездоровилось, – сказал Эбенизер. – Полагаю, у него случилось несварение. Но, к счастью, всё прошло. Сегодня он вообще не кричал.

– Ох, какое облегчение. Я так переживал за него, – признался продавец. – Чем я мо-гу вам помочь? Решили присмотреть друга для Патрика?