Леонид Резников - Хрустальный замок

Мишка повернулся на бок, сел и отряхнул руки от налипшего песка.

– Коробка какая-то. Старая. Наверное, выбросил кто-нибудь, – внимательно оглядел он находку. Металл хорошо сохранился, лишь на петлях виднелся наплыв ржавчины. Стенки и крышка были чуть помяты, но несильно. – Интересно, что там внутри?

– Посмотрим?

– Давай!

Саша встала на колени и повертела коробку в руках.

– Там обязательно должно быть что-нибудь интересное, – сказала она.

– Почему?

– В старых коробках всегда таится какая-нибудь тайна. Слушай! А вдруг там клад?

– Скажешь тоже, – отмахнулся Мишка от глупейшей, как ему казалось, идеи. – Какой дурак станет выбрасывать в реку клад?

– Может, плыл по реке на лодке и выронил, – предположила Саша и ощупала пальцами выпуклость на боку коробки, скрытую водорослями. – Тут, кажется, защелка.

Девочка поддела ногтем небольшую плоскую собачку. Раздался щелчок, и крышка чуть приоткрылась. Ребята затаили дыхание. Саша осторожно начала приподнимать крышку – только бы коробка не оказалась пустой или с какой-нибудь совершенно ненужной вещью – будет очень обидно. Крышка скрипнула и, повернувшись на петлях, откинулась назад. В коробке, тщательно укрытое влажной тряпицей, лежало что-то угловатое.

Мишка протянул палец и провел им по ободу коробки.

– Резиновый уплотнитель, – сказал он. – Коробка не такая и старая, ей меньше ста лет, может, даже тридцать или двадцать.

– Почему? – удивилась Саша.

– Резину изобрели всего сто лет назад. А теперь посмотри на петли – они почти нержавые. Жалко только, что вода попала в коробку. Ну, открывай уже! – потребовал Мишка, теряя терпение.

– Сейчас, сейчас.

Саша никак не могла решиться стянуть с неведомой вещицы тряпку. Вдруг под ней окажется какая-нибудь безделушка. Скорее всего, так и будет, ведь глупо надеяться найти клад на дне Юги. Наконец решившись, Саша осторожно, двумя пальчиками, ухватила тряпицу и потянула на себя. Солнечный свет отразился от стеклянных граней прелестной вещицы, и из коробки ослепительно полыхнуло, словно жидким пламенем.

Ребята невольно зажмурились, но потом во все глаза уставились на находку. Ей оказался замок, настоящий, только маленький, и хрустальный – так ярко и чисто мог сверкать только хрусталь.

– Какая прелесть! – восхитилась Саша. Глаза ее заблестели не хуже прелестной поделки. По лицу девочки скакали солнечные зайчики. – Кто мог такое выбросить?

– И главное, зачем? – поднял палец Мишка.

Затем он осторожно взял замок обеими руками и вытащил из коробки. Замок весь наполнился светом и засиял еще ярче.

– Держи, – передал он замок Саше, забрал у нее коробку и заглянул на дно. – Здесь еще что-то лежит.

Мишка вытащил что-то плоское, завернутое в другую тряпицу и развернул.

– Книжка какая-то, – разочарованно наморщила нос девочка.

– Записная. Или дневник.

Мишка провел кончиками пальцев по шершавой кожаной обложке и аккуратно раскрыл книжку. Влажные, немножко покоробившиеся, пожелтевшие от времени и сырости страницы слиплись. Кое-где виднелись бледно-фиолетовые потеки чернил. Мишка подцепил ногтем пустой титульный лист и перевернул. На первой странице красивым убористым почерком было написано не по-русски.

– Ого! – вскинул брови Мишка. – Англичанин какой-то писал.

– Шпион! – охнула Саша и округлила глаза.

– Не говори глупостей! Почему, если англичанин, то обязательно шпион?

– Значит, пират, – сказала Саша, мгновенно утратив интерес к книжке. Гораздо интереснее было вертеть на ладони замок, наблюдая за игрой света.

Мишка покачал головой и ничего не ответил. Он лег на живот и, держа книжку перед глазами, беззвучно задвигал губами.

– Ты что делаешь?

– Читаю.

– По-английски?

– Ну да, а что?

– Ты знаешь английский? – поразилась Саша, опуская замок.

– У меня мама переводчик, – фыркнул в ответ Мишка. – Не хочешь – научишься.

– Тогда читай вслух, я тоже хочу знать, что написал пират. – Девочка осторожно поставила замок на песок.

– Значит, так, – сказал Мишка и почесал нос.

«Хрустальный Замок был великолепен – небольшая, семидюймовая, совершенная копия замка Бодиам, настолько совершенная, что даже дух захватывало! Сквозь стеклянные стены, невероятным образом сложенные из маленьких кирпичиков, и сверкающие черепичные крыши можно было видеть его внутренние помещения – огромные залы и небольшие комнатушки, разделенные стенами и межэтажными перекрытиями. Имелись даже крохотные воротца, поднятая решетка и внутренние лесенки. И было вовсе непонятно, кому и зачем понадобилось воссоздавать замок с такой скрупулезной точностью, тем более в хрустале. Но это было не самое главное. Замок, казалось, вбирал в себя солнечный свет, отчего начинал сверкать и лучиться даже в самый хмурый, непогожий день. А если чуть прикрыть веки и хорошенько приглядеться, можно было заметить, как внутри стен и башен крутятся яркие разноцветные вихри, растекаясь и тая серебристыми всполохами. Это было непередаваемо красиво, и я часами мог любоваться удивительной игрой света. Возможно, мне это только казалось – мама всегда говорила, что у меня очень богатое воображение. К тому же тогда мне было лет десять или одиннадцать – в таком возрасте все кажется сказочным».

Мишка послюнявил палец и перевернул лист. Саша улеглась рядом с Мишкой, повозилась, устраиваясь поудобнее, подперла подбородок руками и приготовилась слушать дальше.

«Хрустальный Замок стоял на лотке, вернее, низком раскладном столике на хлипких ножках, с каких бедные уличные торговцы продают всякую недорогую всячину. Торговец, мужчина в мятом сером чесучовом костюме, небритый и угрюмый, хмуро взирал на спешащих мимо прохожих глубоко посаженными глазами из-под низко нависавших седых бровей. У мужчины никто ничего не покупал, по крайней мере, я ни разу не видел, чтобы кто-то приобрел какую-нибудь из его стеклянных безделушек. Но мужчину, казалось, отсутствие интереса к его товару нисколько не смущало. Он не зазывал покупателей, как это делали другие торговцы, не обещал скидок и вообще вел себя очень странно – просто сидел и смотрел. А стоило кому-нибудь из прохожих приблизиться к лотку, как он ощупывал его тяжелым взглядом и говорил всегда одно и то же: «маленькие – двадцать пенсов; средние – пятьдесят; большие – фунт», – после чего терял интерес к покупателю, опускал голову и принимался разглядывать носы своих крепких, потертых, несколько стоптанных ботинок».

– А фунт – это сколько? – спросила Саша.

– Много, – подумав, ответил Мишка и перелистнул еще одну страницу. – Да и какая разница?

«Так продолжалось до вечера, а потом мужчина собирал столик, неспешно складывал в него сувениры и удалялся. Появлялся он на следующее утро, и все повторялось в точности, как и днем ранее.