Елена Мордовина - Призрак с Лукьяновки

Софийка отдала палку Антону. Бровко зарычал, но челюсти не разжал. Казалось, что он не рычит, а просто урчит от удовольствия. Антон раскрутил Бровка вокруг себя – лапы пса оторвались от земли – и он взлетел. Через два круга Антон плавно опустил Бровка на землю. Лицо его все раскраснелось.

– Ну, Антон, ты силач!

– Да, молодец, Антош! Настоящий силач! – оттого, что Антон услышал эти слова от Софийки, он раскраснелся еще больше.

– Ладно, давайте ваше задание. Мне домой пора.

– А у тебя ручка с собой есть?

– Я в мобильный запишу, – Софийка достала из кармана курточки мобильный телефон и стала быстро нажимать на кнопки.

– Ух ты, новенький смарт. У тебя же другой был.

– Да, мне его в школу не разрешают носить. Хотите, я вас сфотографирую?

– И Бровко тоже! Бровко, Бровко, иди сюда! Дай, я тебя обниму! Антоха, садись рядом!

Они уселись втроем – Костя, Антон и Бровко – и Софийка сделала снимок.

– Пришлешь потом?

– Да хоть сейчас. Номера мне свои говорите. У вас вайбер подключен? Нет, подождите, я сначала задание запишу…

Общение с Яриком Хоменко оказалось не таким продолжительным. Дом его они нашли почти сразу. Оказалось, что и здесь есть телефон, только он тоже почему-то не записан у Раисы Борисовны.

– Зато прогулялись, – выходя из подъезда, Антон подвел итог короткой встречи с Яриком.

– Ага! Давай сразу пойдем по Мельникова… Тёмкин дом должен быть где-то чуть дальше, чем наша школа.

Даже на центральных улицах было тихо и пустынно – город сегодня как будто вымер. Поэтому до улицы Герцена они дошли довольно быстро.

Антон остановился возле двухэтажного серого здания.

– Вот он, шестой номер.

Дом этот Костя видел не раз. Гуляя в парке, он всегда обращал на него внимание. Необыкновенно странный дом. Он был похож на старинную морскую виллу. Высокие можжевельники – ростом почти до самой крыши – только усиливали это сходство. Когда ты стоишь и смотришь на этот дом, кажется, сейчас уйдут облака и увидишь на горизонте горы, а сзади все явственнее слышится шум прибоя.

– Никогда бы не подумал, что здесь кто-то живет.

– Похоже на замок – вот этот овал – как будто герб, и узоры вокруг.

– И двери, как в замке.

– Закрыты. Подъезды, наверное, с той стороны.

Они медленно обошли дом. Капли, падающие с сосулек, стучали по жестяным крышам подвала. На огромных пустых балконах не было никаких признаков жизни – никакого белья, никаких колясок, ну, или хотя бы ящиков… Странный покинутый замок.

– Ты уверен, что это его дом?

Антон вынул из кармана список с адресами.

– Да, здесь же написано – улица Герцена, шесть, квартира восемь.

– Это шесть?

– Шесть, там был номер на фасаде.

– Тогда идем.

Мальчики подошли к двери подъезда. Закрыто. Они подергали за ручку – дверь хоть бы вздрогнула.

– Смотри! – Антон кивнул головой вниз.

Из-под двери торчали сухие заснеженные кусты полыни. Под ногами хрустело кирпичное крошево.

– Ее уже сто лет не открывали.

– И окна серые, пустые.

– Да не живет здесь никто. Пойдем, может быть, найдем еще одну дверь.

Но другой двери не оказалось. Мальчики постояли еще немного в надежде кого-нибудь встретить. Никто не появлялся.

– Может, они съехали.

– Да, наверное, съехали.

– Наверное, у него уже другой адрес.

– Или какой-нибудь «бэ».

– Или «вэ».

– Спросим потом.

Где-то наверху раздался грохот.

Но мальчики уже не обращали внимания. Они быстрыми шагами уходили подальше от этого дома – почти бежали. И ни один из них не хотел признаться другому, как жутко было задержаться там еще хотя бы на несколько минут.

Первого дня учебы все ждут с нетерпением. Каждый складывает в коробку, перетянутую резинкой, свою коллекцию карточек, собирает в рюкзак новые рисунки, диски для приставок, чтобы меняться, и даже игрушки, хотя учительница еще во втором классе строго-настрого запретила их приносить. Остается место даже для тетрадок и учебников, правда, пенал уже приходится втискивать с трудом.

Утро в первый день учебы начинается слишком рано. Не успел Костя лечь спать, как уже:

– Вставай, засоня!

– Да, сейчас.

И снова его обволакивает дрема.

– Костя, вставай!

– Ну все, я сдаюсь! Сдаюсь! Сдаюсь!

Он сбрасывает ноги на пол, медленно подымается и идет в ванную.

Мама, как всегда, вышла из дома с ним вместе и побежала к остановке другой дорогой, а он шел через дворы, аккуратно переставляя ноги, чтобы не попасть в какую-нибудь большую лужу. Когда такая слякоть и снег все время тает, очень сложно разобрать – куда можно наступить, а куда уже нельзя. Хорошо, что сапоги у него непромокаемые. Он их сам выбирал. Как все-таки здорово быть взрослым – сам себе выбираешь одежду, родители ведут тебя в магазин, прислушиваются к твоим пожеланиям. Вот теперь у него на сапогах есть и отражатели, и нашивки, а когда он был малышом – даже вспомнить смешно, что на него надевали. Мишки, зайчики…

С жестяных откосов окон первого этажа свисали блестящие сосульки.

– Сыграем гамму…

Костя снял перчатку и ребром ладони одну за другой сбил все сосульки. Он дошел до следующего окна и повторил маневр.

– Эй, пятьдесят второй! – услышал он голос сзади и обернулся. Это был Сашка из Софийкиного двора. Наверное, думает, что хулиганить в этом дворе позволено только ему. А «пятдесят вторым» Костю называли иногда из-за куртки, на которой нарисован этот номер.

– Что это ты делаешь? – тон его, впрочем, был дружелюбным.

– Сосульки сбиваю.

– А зачем?

– Как зачем, – Костя сделал круглые глаза. – Кошек спасаю, ты разве не знаешь? Вот представь, кошка идет себе под окном, ни о чем не думает, и тут – бац! – на тебе! – сосулька на нее падает.

– А-а-а! – Сашка кивнул головой. – Понятно!

– Людей от этого коммунальные службы оберегают – дворники ходят по крышам и сбивают сосульки, когда никого нет, а о кошках кто позаботится? Думал ты когда-нибудь об этом?

Кошек Костя приплел на ходу – когда сбивал сосульки, то об этом даже и не помышлял. Но теперь он оживился и в азарте стал махать руками:

– В каком-то городе даже придумали сосульки лазером сбивать. Представляешь, привозят во двор лазерную установку – и давай по сосулькам палить – та-да-да-дам!

– Пыщ, пыщ, пи-и-и-у! – подхватил Сашка. – Я буду тебе помогать. Давай через один – одно окно твое, другое – мое.

Так они вместе дошли до школы.

Конечно, все рады были друг друга видеть. Рады были видеть даже учительницу, тем более, она так и не стала проверять, сделал кто-нибудь домашнее задание или нет. Она столько всего должна была объяснить, что даже не стала тратить время на проверку. На уроках все сидели тихо и внимательно слушали.