Елена Мордовина - Призрак с Лукьяновки

– Ты его не проглядел?

– Смотрю в оба, ничего похожего.

– А кого вы ждете? – спросил Никита.

Мальчики переглянулись.

– Тёмку, – решился ответить Костя.

– У него же сегодня еще английский.

– Точно, – Антон ударил себя по лбу. – Английский. Как я мог забыть! Зато сможем еще поиграть. Несите лед, сейчас мы построим настоящую крепость.

Льда было много – школьный дворник целую неделю разбивал ломом наледь на асфальтовых дорожках и наломал этого льда столько, что его хватило бы на огромную средневековую крепость.

К ним присоединялись еще мальчишки. Даже из других классов. Они тоже забрасывали снежками Софийку и Яну. Ярик пытался сам повалить Яну в сугроб, но когда на помощь пришел мальчик из параллельного класса и начал толкать ее в плечо вместе с ним, Ярик вдруг обернулся и с силой отбросил соратника в снег.

– Ты что? Я же в твоей команде! – завизжал тот от обиды.

– А что ты ее толкаешь? Ты ее знаешь, что толкаешь? Она из моего класса! Я ее знаю с детского сада! Я ее могу толкать, а ты – нет!

Речь Ярика была столь пламенной и убедительной, что ни один мальчик из другого класса больше не осмелился приближаться к его одноклассницам.

Между тем, крепостная стена росла. К битве присоединилась еще одна девочка – полненькая Катя в коричневой шубке с узорами. Но почему-то она не захотела примкнуть к лагерю девчонок, а стала помогать Антону строить крепость.

Когда они вдвоем аккуратно выложили несколько рядов льда, к Антону подбежал Костя. Он тихонечко, чтобы никто, кроме Антона, не услышал, зашептал ему на ухо: «Слушай. Есть идея! Давай мы первые придем в его двор и устроим засаду. Я видел там старую машину, мы можем спрятаться за ней. Она набита всяким хламом, так что нас совсем не будет видно».

Антон быстро все сообразил и, тут же оставив снежки, отряхнул колени и попрощался:

– Ну все, пацаны, мы пошли.

– Куда вы? – закричала Софийка. – Мы же только начали!

– А как же наша крепость? – едва слышно пробормотала Катя.

– У нас еще дела!

– Хорошо, пока!

– Пока!

Костя и Антон выбежали за территорию школы и двинулись в направлении Тёминого дома.

Снег на тротуарах лежал удивительно ровно и гладко, как будто разломили напополам кокос. И Косте казалось, что они идут по внутренней поверхности этого разломленного кокоса.

Мальчики перешли улицу возле парка и сразу оказались рядом с домом номер шесть. Антон задрал голову, чтобы посмотреть на верхние окна.

– Нечего ворон считать. Давай скорее во двор, а то сейчас уже Тёмка будет идти.

Во дворе стояла старая облезлая машина. Вместо переднего колеса подложены были кирпичи, багажник стянут веревкой, а салон под завязку завален разнообразным хламом – мешками, картоном, связками пластиковых бутылок. За этой машиной легко можно было спрятаться, тем более что стояла она возле кустов, которые и сами по себе были хорошим укрытием.

Ребята затаились и стали ждать. За их спинами возвышался глухой бетонный забор, за ним – деревья – никаких домов и окон, поэтому атаки с тыла можно было не опасаться. Никаких «Мальчики! Что вы тут делаете? А ну, отойдите от машины!» Так что устроились они замечательно. Антон сразу же уселся на свой рюкзак, а Костя пристально вглядывался через стекло передней дверцы – там, где среди пластиковых бутылок и картона был небольшой просвет.

Прошло несколько минут. Впрочем, Косте и Антону эти минуты показались по меньшей мере часом.

Из-за угла показался Тёма. Шел он, как ни в чем ни бывало: медленно, задумавшись о чем-то, наверное, о своих кристаллах. И все время подтягивал лямки рюкзака – есть у него такая привычка. Он на мгновенье остановился перед той самой дверью, которую, казалось, вот уже сто лет никто не открывал.

«Сейчас достанет ключ», – подумал Антон. Но вслух сказать не решился. В свежем морозном воздухе слова могли зазвенеть слишком громко, отдаваясь эхом по всему двору.

И тут произошло то, чего никто из них не мог вообразить в своих самых смелых фантазиях. Даже Костя.

Тёма не открывал дверь ключом, не говорил волшебного слова «сезам», из его поднятой руки не били молнии…

Он просто сделал шаг и прошел сквозь закрытую дверь.

Терри стоял на краю Сферы и провожал его тревожным взглядом. Подобно многим домашним питомцам, кролик боялся покидать дом. Животные могли запутаться даже в Сфере собственной улицы своей эпохи, не говоря уже о том, чтобы решиться забрести в соседний квартал. Впрочем, дворовых собак это не касалось. Он часто встречал знакомых собак в самых разных местах, и даже в других эпохах.

Правда, углубляться в другие эпохи он начал не так давно, но это получалось у него довольно легко. Сферы, которые представляют из себя люди, если выйти за пределы трех измерений, подвижны и прозрачны – так же подвижны и прозрачны Сферы каждой отдельной семьи, дома или двора. Сквозь них легко можно увидеть Сферы соседних дворов, дальних улиц и даже ближайших к нам эпох, если знать, конечно, в каком направлении смотреть.

Ему уже давно хотелось разыскать Хранителя своей Гиперсферы. Он даже не знал – и никто не знал – является ли Хранитель ее создателем или только хранителем, и вообще, кто он такой, как он выглядит и как такое множество Сфер может зависеть от него одного.

Нужно было разобраться, что же все-таки происходит с их домом.

Задача эта была сложная. Ведь он даже представления не имел, где и в каких Сферах искать Хранителя, но для этого нужно было хотя бы выбраться за пределы своего квартала.

И вот вокруг него замелькали светящиеся шары. Он плавно огибал некоторые из них, через какие-то проскакивал насквозь. Сияние их было не таким матовым и равномерным, как сияние луны, а скорее было похоже на свечение растений, снятое специальным аппаратом, какой он видел в телепередаче.

Сферы состояли из бесконечного числа звезд, огоньков, светящихся цепочек, переливающихся разными цветами. И сквозь это сияние он всегда безошибочно узнавал, кто перед ним, если это был зверь или человек, или какая это улица, или какая эпоха – все было видно до мельчайших деталей, но совсем не так, как в трехмерном мире.

Дома могли закручиваться по спирали, и какое-нибудь отдельное окно могло казаться больше, чем сам дом, а кариатиды и атланты – сгибаться под тяжестью балконов и выпрямляться снова, как будто делали упражнения со штангой, арки вытягивались в одну линию, а карнизы вдруг шли волнами и замыкались в кольца. И все они были не сами по себе – все они отражались в Сферах отдельных людей.