Юлия Вознесенская - Юлианна, или Игра в «Дочки-мачехи»

Александра ведать не ведала, как зовут Хранителей сестер, но знала об их существовании и молилась им вместе с девочками, поэтому слова своего Ангела она услышала как некий предупреждающий «внутренний голос». Слова Ангела Хранителя в ее сердце звучали немного по-иному, как бы в переводе на ее собственный язык, ну, примерно вот так: «Смотри, Санька-Встанька, эта ведьма точно что-то затевает! Отца дома нет, бабушка еще не скоро приедет, так что ты одна теперь отвечаешь за Юлианн! Держи уши топориком!» И она была все время настороже.

А Жанна решила испытать характер Александры на прочность и гибкость. Она начала делать ей замечания на каждом шагу, язвить, а в те часы, когда сестры были в лицее, нагружать ее мелкими и унизительными поручениями по дому.

- Александра, пока девочки в лицее и делать вам совершенно нечего, не могли бы вы отвезти в химчистку шторы со всех окон?

- Хорошо, Жанна, я отвезу. Пусть только кто-нибудь их снимет.

- Ах, так их еще не сняли? Я говорила об этом Тане, нота, как всегда, забыла… Ну так снимите сами, Александра, вы же здоровая девушка!

И Александра, смирившись и скрепя сердце, таскалась по всему дому со стремянкой, чихая, снимала довольно пыльные шторы и отвозила их партиями в ближайшую химчистку. Чувствовала она себя при этом одновременно и Золушкой и героиней сериала про разведчиков в тылу врага - вообще-то, неважно она себя чувствовала. Но сдаваться она не собиралась: пока девочкам и их отцу грозит опасность, Санька-Встанька вытерпит все, но на растерзание ведьме их не оставит!

Как только покончено было со шторами, последовало новое поручение:

- Александра, у вас ведь немного работы, пока девочки в лицее. Не могли бы вы в это время почистить все картины в доме специальным средством? Купите его в магазине хозяйственных товаров и займитесь этим.

- Хорошо, Жанна, я займусь картинами.

Заметим мимоходом, что деньги на химчистку и на чистящее средство для картин Жанна Александре выдать «позабыла». Нет, это делалось не из экономии! Жанна проверяла Александру.

- Ты не слишком перегибаешь палку с гувернанткой, хозяюшка? - спросил ее как-то Жан.

- Еще как перегибаю, Жанчик! И делаю я это совершенно сознательно.

- Уж не ревнуешь ли ты к ней Мишина?

- Ну вот еще глупости какие! Кому придет в голову сравнивать меня и ее? Нет, Жан, я ее просто испытываю. Подчинится, снесет все унижения - можно будет оставить ее в доме, начнет артачиться - гнать без разговоров! Причем гнать, пока Мишин в отъезде. Потому что потом, сразу после свадьбы, я намерена всерьез приняться за девчонок. В общем, я хочу заранее устранить все возможные помехи.

- Смотри, не проколись с нею!

- А ты что, знаешь про нее что-нибудь… такое?

- Что я могу про нее знать? Она ведь не наша, я к ней в душу заглянуть не могу!

- А вот я могу! Мы, женщины, все в общем-то одинаковые, Жанчик, - философствовала Жанна. - У каждой свой расчет и свой подход, но цель у всех одна - получше устроиться в этой жизни и прожить ее в свое удовольствие. Поэтому я и проверяю, нельзя ли Александру на нашу сторону перетащить? Она ведь дерзкая и упрямая, значит, есть за что зацепиться. Хотя мне ее дерзость как-то подозрительна.

- Что значит «подозрительная дерзость»?

- Да то, Жанчик, что дерзость эта не столько от гордыни, сколько от любви к моим будущим падчерицам. Ты заметил, как она их всегда перед отцом выгораживает?

- Заметил, конечно, и думаю, что она это делает по расчету.

- По какому такому расчету? На что она может рассчитывать?

- Она хочет, чтобы и Юлианны, когда придет время, за нее перед отцом заступились.

- А я вот подозреваю, что она, мерзавка, по любви это делает!

- Помилуй, Жанна! Неужели ты, духовно опытная женщина, веришь в какую-то бескорыстную любовь между людьми? Ей же Мишин деньги за ее любовь к дочерям платит, и немалые!

- Так-то оно так… Надо будет о ней с Агой поговорить.

- Поговори, хозяюшка. Ага плохого не посоветует. - На языке беса это означало, что Агафья Тихоновна по самой своей природе не может дать совет, который послужит добру, миру или любви между людьми.

При Юлианнах и Александре Агафья Тихоновна в доме уже не гостила по несколько дней, но на пару часиков заезжала часто и охотно. Они с хозяйкой обсуждали текущие проблемы Жанны, сидя в гостиной у камина, потягивая коньячок и закусывая конфетами, в тепле, комфорте и уюте.

Как- то, желая не только поэксплуатировать, но и унизить Александру, Жанна велела ей, отвезя девочек в лицей на Каменный остров, заехать в ателье к модной портнихе мадам де Забилье -узнать, получила ли та из-за границы материал на новое платье для Жанны, и если получила, то привезти на Вязовую образец ткани.

Александра нашла скромную вывеску - голубые буквы на белом фоне - «Салон мадам де Забилье». Ей пришлось подождать, ателье было еще закрыто, но в конце концов портниха, молодая и подчеркнуто элегантная, все же явилась.

- Вы ко мне? - с легким недоумением в голосе спросила она Александру, когда та подошла за нею к дверям ателье.

- Я от госпожи Жанны Рачок. Она послала меня за образцом ткани для ее нового платья.

- А, понятно. Ну, проходите. Как раз вчера пришла посылка… из Парижа. - Александре было абсолютно все равно, из Парижа или из Гонконга получит Жанна материал на платье, но заминку мадам де Забилье она невольно отметила и подумала: «Все-таки скорее Гонконг, чем Париж!»

Они вошли в ателье, прошли насквозь зал с маленьким подиумом для демонстрации новинок моды и с двумя рядами разряженных манекенов и оказались в небольшой примерочной комнате. Здесь были кабинки, одна сплошь зеркальная стена и стоял довольно большой стол. В углу Александра заметила громоздкий серый сейф. Мадам де Забилье сразу же подошла именно к сейфу, встала перед ним так, чтобы заслонить собой дверцу, и стала возиться с замком. Она извлекла из сейфа большую глянцевую картонную коробку, поставила ее на стол и раскрыла. В картонке лежало нечто завернутое в папиросную бумагу. Мадам достала первый сверток, сняла с него папиросную бумагу и осторожно развернула его на столе. Александра ахнула. Это был отрез явно дорогущей парчовой ткани, но какой ткани! На черном фоне - длинные и толстые зеленые змеи с горящими глазами из прозрачных камней.

- Бриллианты, как и заказывала ваша хозяйка! - Мадам уже записала Александру в обслуживающий персонал Жанны. - Брюлики, конечно, мелкие, но их довольно много, двадцать штук - по два на каждую змеюку. Так что цена соответствующая - тысяча долларов за метр. Нравится?

- Ну еще бы! - с отвращением сказала Александра.

- Понимаю, - усмехнулась мадам. - У мадам Рачок своеобразный вкус. Между прочим, отрезов два, и они не одинаковые, но и не совсем разные. Вот второй.