Алессандро Гатти - По следам лунных цветов

Громко жужжа, они плотным клином понеслись через поляну, направляясь к лесу, будто следовали по тропе, по которой только недавно прошёл Клинкус с друзьями. Мальчик смотрел на них круглыми от удивления глазами. Двигаясь в этом направлении, пчёлы в считаные минуты окажутся в Листвянке!

– Бежим! – закричал он. – Пчёлы хотят напасть на город!

Клинкус бросил встревоженный взгляд на своих друзей. Но не нашёл в их глазах ни тревоги, ни страха. Разве что некоторое недоумение.

– Живее! Чего вы ждёте? – решил поторопить их Клинкус.

– Не кипятись, Кора, – ответил Рилло, – это не совсем то, что ты думаешь.

– Что-то я не пойму, – буркнул Клинкус. – Только я видел этих озверевших пчёл?

Глина покачала головой и начала не очень уверенно:

– Летели они быстро, согласна, но вовсе не показались мне озверевшими…

– Лесные пчёлы – наши друзья, – добавил Юки.

– Вот именно! Откуда, по-твоему, в нашем городе первоклассный мёд? – вставил Рилло, глотая слюну.

– И потом, – продолжила рассуждать Глина, обращаясь к брату в кои-то веки не для того, чтобы попросить его замолчать. – Ты тоже видел, что среди них была…

– Динка! – закричал Юки, опережая сестру.

– Да, да, – подтвердил Рилло. – Я её тоже видел!

– Это кто вообще? – поинтересовался Клинкус.

– Королева пчёл самого большого роя в лесу, – пояснила Глина. – Подруга нашей королевы Джеминии.

– Может быть, они были подругами, а теперь Динка передумала, – предположил Клинкус.

– Не может быть, – решительно опровергла гипотезу юная жительница Листвянки. – Слушай, мы не в вашем городе, где каждый миук норовит обмануть другого. Динка – настоящая подруга Джеминии. Она нам тысячу раз помогала в самых трудных ситуациях.

– Например, когда из-за грозы почти полностью снесло крышу Королевского дворца, помнишь, Глина? – вмешался Юки.

– Клоп, иногда ты стреляешь прямо в яблочко! Конечно, помню! Пчёлы тогда натянули тент из воска над самыми повреждёнными участками, чтобы во дворец не попадала вода и можно было спокойно починить крышу, – объяснила Глина.

Эта история, казалось, убедила Клинкуса, но он продолжил рассуждать вслух:

– Так значит, они не хотели нападать на город. Но тогда зачем пчёлы неслись туда как угорелые?

Юки и Глина посмотрели друг на друга, не зная, что ответить.

– А ты прав, Кора! – вмешался Рилло. – У Динки и её пчёл должна была быть веская причина, чтобы вот так, на всех парах лететь к Листвянке. Сдаётся мне, они хотят объявить об особой партии мёда, собранного специально для белок, чьё имя начинается на «Р».

– Ага, и заканчивается на «О», – фыркнула Глина. – Надеюсь, у пчёл хорошие новости…

– Раз нам так хочется это узнать, может, вернёмся домой? – предложил Юки.

– Ты прав, друг! – одобрил Клинкус и быстро зашагал по тропинке, которая протянулась от маленькой поляны до чащи леса.

Вскоре друзья добрались до мельницы Медленное Колесо, которая находилась у самых ворот города, и несколько минут спустя уже шагали по оживлённым улицам Листвянки. Они угодили в самый час пик, когда город был особенно многолюден: жители спешили к станциям Метродревотена, проложенного под землёй, или сидели, жалуясь на пробки, в маленьких повозках, запряжённых ежами, и выстроившихся колоннами на дорогах. Какие-то счастливчики уже наслаждались тёплым весенним ветерком на террасах кафе или на балконах, которые свешивались с деревьев. В такие минуты Клинкусу приходилось быть особенно внимательным и осторожным. Достаточно было сделать одно неловкое движение рукой или случайно угодить ногой не туда, и он мог разрушить полгорода, а мальчику, конечно, не хотелось создавать проблемы в Листвянке, которая так сердечно приняла его после побега из Мастерских сэра Грэйлока в Умграде.

Осторожно шагая и стараясь не зацепить рукавом рубашки каминные трубы или случайно не наступить на кого-нибудь, Клинкус направился в центр города. Его присутствие уже не было новостью, но многие листвянчане, особенно самые маленькие, время от времени всё ещё оглядывались, задрав нос кверху, и удивленно смотрели на миука-великана, разгуливавшего по улицам Листвянки.

– Сюда! – скомандовал Рилло. – К Королевскому дворцу.

– Точно, – кивнула Глина, свешиваясь с плеча Клинкуса, чтобы заглянуть ему в глаза. – Динка и её пчёлы, скорее всего, полетели к королеве Джеминии.

– Угадала! Туда они и полетели. И видели бы вы, на какой скорости. Как искры, вырвавшиеся из камина!

Друзья оглянулись, чтобы посмотреть, кто вмешался в их разговор, и увидели Крига, усатого хозяина кофейни «Барсук-фундук», вывеска которой была прикреплена к дереву и раскачивалась почти над самой головой Клинкуса. На террасу кофейни высыпали все посетители, что сидели внутри. Они были очень удивлены необычным поведением пчёл и наперебой высказывали свои предположения.

– У королевы скоро день рождения, наверное, подарок принесли! – сказал маленький сухой листвянчанин в элегантном тёмном костюме, сшитом из листьев плюща.

– Ну какой подарок! – возмутилась полная дама рядом с ним. – У них наверняка важные новости…

– Уверен, что пчёлы хотят поднять цены на мёд, – пробурчал хозяин кофейни.

– Да при чём тут мёд, в самом деле…

На террасе разгорелась оживлённая дискуссия.

– Берегите уши, ребята! – посоветовал Рилло, который терпеть не мог зря терять время. – Мы вообще-то шли во дворец.

Клинкус, Глина и Юки поспешили прислушаться к совету. Они вышли на бульвар Белых Берёз, прошли по нему до конца и оказались напротив огромного векового дуба, в котором располагался дворец королевы и собирался Большой Совет Листвянки. Тут выяснилось, что не только посетители «Барсука-фундука» заметили прибытие Динки и её пчёл. А так как листвянчане были очень любопытны, многие из них побросали свои дела и собрались под окнами Королевского дворца. Народ продолжал стекаться со всех сторон, вливая свой голос в оживлённый гул ожидания.

– Королева! Королева! – закричали одни.

– Тише вы! – отозвались другие.

– О Юки! Совсем как мы с тобой, когда ссоримся… – усмехнулась Глина.

Гул на площади перед дворцом неожиданно стих, и на балконе показалась королева Джеминия в сопровождении советника Фалабаса и принца Типсара, у которого, как всегда, была кислая физиономия не вовремя проснувшейся летучей мыши.