Максим Макаренков - Компас Многомирья

Помрачнев, Ольга села, – Ты говоришь о Церкви Послушания?

Рудольф молча кивнул.

– Девочки сказали, что на "Звезде Севера" приплыл какой-то коротышка в фиолетовом платье и шляпе с круглыми полями.

– Этого я и боялся. Они становятся сильнее. Это очень плохо. Еще недавно нам помогали купцы, университеты, даже, военные! Но все чаще я слышу опасливый шепот и отказы, боязливые взгляды и слова о том, что новые знания могут быть опасны. Когда я говорю о новой экспедиции,мне говорят, что сначала надо посоветоваться с офицером-нравоучителем церкви!

Рудольф в сердцах грохнул кулаком по столу и тут же виновато съежился под взглядом Ольги.

Впрочем, из комнаты девочек не доносилось ни звука.

Понимаете, все чаще люди боятся нового, – шепотом продолжил Рудольф, – а эти – в фиолетовой одежде, собирают и прячут все знания, до которых могут дотянуться. Они следят за нашими экспедициями, они решают, чем можно пользоваться в путешествиях, а чем нет. Они хотят подчинить себе всех! Всех на свете!

– Но Володя то тут при чём? – чуть не заплакала Ольга.

– В одной из своих экспедиций Володя нашел древние развалины, а в них – картины и чертежи прибора. По его словам, это был прибор, который помогал путешествовать между мирами!

Последние слова Рудольф произнес чуть слышно, Ольге пришлось наклониться к нему, чтобы расслышать.

– Между… Мирами?! – не поверила она своим ушам.

Старый Открыватель кивнул: – Да, ты не ослышалась. Ты же знаешь, о таких проходах известно давно и мы ими пользуемся. Эти миры настолько близки к нам, что все привыкли считать их частью нашего мира, потому и зовем Многомирьем. Попасть в этим миры можно только через проходы, места которых знают все капитаны и путешественники. Но, иногда мы открываем новые. Вы же наверняка знаете легенды о блуждающих островах, куда можно попасть только в определенное время года? О городах, скрывающихся в чащах леса, к которым можно дойти только если знаешь дорогу и найдешь проводника? Так, вот, мы и есть те самые проводники. А Володя строил прибор, который создавал бы проходы в разные миры, где угодно!

Многие ученые и вовсе считают, что все это один большой мир и мы просто не нашли еще все возможные дороги, – улыбнулся Рудольф и продолжил, – Представляете, как изменилась бы жизнь, если бы этот прибор был на каждом корабле, дирижабле, в каждой повозке? Насколько шире и интереснее стал бы мир? Сколько нового узнали бы люди, какие новые товары привезли бы купцы, в каких странах мы бы побывали?

У Ольги даже закружилась голова. Неведомые страны, путешествия, знания, запахи, которых она никогда не вдыхала, ветра, которые никогда не дули над ее домом! Девочки, для которых открыты все миры и пространства!

Она помрачнела, – Найдется слишком много людей, которые захотят этот прибор заполучить только для себя.

Рудольф грустно кивнул, – Именно так. Поэтому, Володя работал в глубокой тайне. Не хотел подвергать опасности девочек и вас. Даже его ближайшие друзья и соратники знали только самое необходимое. Никто не знает, где именно Володя хранил свои записи, где его мастерская-лаборатория. Но он был близок к успеху! В своем последнем письме он писал мне, что уже почти готов первый образец, но чтобы он точно заработал, ему нужны какие-то детали и уточнения, и он отправляется за ними в экспедицию.

Стемнело, сопели в своей комнате девочки, догорало в камине полено, а на столе остывал чай… И не было рядом Володи, который поцеловал бы ее в макушку и бесшумно скользнул по лестнице, шепнув, – Пойду, проверю, как девочки.

Но он был где-то так далеко, что невозможно было представить.

– Володя берег вас, – мягко сказал Рудольф, – Он писал, что рассчитывает закончить работы над прибором и представить его на Большом Совете Науки. Вы знаете, что это такое?

Ольга даже обиделась,

– Я же учитель! Конечно, я знаю, что это! Раз в три года в столице собираются все самые известные ученые, исследователи и купцы, чтобы узнать о самом важном, что произошло в науке за это время. Там рассказывают о самых интересных и нужных изобретениях и открытиях.

– Именно. Володя собирался представить свое открытие как раз на Большом Совете Науки. Так Церковь Послушания не смогла бы его скрыть, о нем узнали бы все. Видно, кто-то очень сильно хочет помешать докладу о Компасе Многомирья. До меня дошли слухи о том, что Володю постараются перехватить по пути к городу, и я поспешил к вам. Но, Володя не появлялся…

Рудольф снова тяжело вздохнул, поднялся и зашагал по комнате.

Да, еще и генерал-епископ в городе. У меня есть мысли, где и как искать Володю, но генерал-епископ все очень осложняет.

– Почему? – спросила Ольга.

Рудольф посмотрел ей прямо в глаза: – Он будет следить за нами. И может схватить вас и девочек.

Маленький кругленький человечек с саквояжем, которого встретила на пристани Света, стремительно вошел в широкие двери когда-то богатого, но давно заброшенного и обветшавшего дома на окраине города. Вокруг дома тревожно шуршали ветвями деревья заброшенного сада, перекатывались по ступенькам не убранные листья. Перед домом грустно смотрел в небо каменный аист. Когда-то из его клюва била струя прозрачной чистой воды, наполняя чашу фонтана, но не первый год фонтан не работал, в трещинах уже пробивалась желтоватая трава.

Генерал-епископа все это вполне устраивало.

Он не любил привлекать к себе внимание, поэтому тихий укромный дом, вокруг которого можно незаметно выставить стражу прекрасно ему подходил.

В дверях он движением руки отпустил сопровождавшего его лейтенанта с солдатами, приказав, – распорядитесь, чтобы в прихожей круглосуточно дежурили двое.

Лейтенант вытянулся в струнку и щелкнул каблуками. Генерал-епископ пугал его до дрожи. И еще этот его саквояж… Лейтенанту все казалось, что в нем что-то шевелится.

Поэтому, оставив в прихожей двоих испуганно озирающихся солдат, он с облегчением отправился в казарму городской стражи.

А, генерал-епископ, смешно переваливаясь, взбежал по узкой лестнице на второй этаж и пошел по длинному полутемному коридору, в поисках подходящей комнаты.

Обнаружив кабинет, в котором стоял большой письменный стол и потертое кресло, он вошел в комнату, аккуратно прикрыл дверь и уселся в кресло, бережно поставив саквояж на стол.

Сложил руки на груди, и застыл.

Тени в углу кабинета зашевелились, и из них выскользнула согнутая в поклоне фигура. Худенький человечек с мышиным лицом, одетый во все серое и неприметное, приблизился к столу.

– Ваше высокопревосходительство, позвольте сказать, как мы счастливы, что вы прибы…, – начал он, но генерал-епископ оборвал его: