Холли Риверс - Три правила фантома

Но сначала – время для сладкого!

Демельза соскочила с велосипеда и помчалась по главной улице к маленькому магазинчику в конце её, над дверью которого изгибалась надпись выцветшими золотыми буквами: «Эммануил Барнабас, кондитер» . Витрина была приготовлена к Хеллоуину: украшена изящной сахарной паутиной, которая опутывала выставленные напоказ жевательные глазные яблоки, лакричных крыс и черепа из белого шоколада, выглядевшие пугающе настоящими. Когда Демельза толкнула дверь, где-то в подсобке зазвенел колокольчик, и тёмноволосый кудлатый мужчина с шоколадной кожей прошаркал в торговый зал. На нём был галстук-бабочка того же оттенка красного, что горошины на платке, торчащем из нагрудного кармана.

– Демельза, мой любимый головастик! Очень рад тебя видеть, – сказал он, подходя к великому множеству стеклянных банок, выстроившихся за прилавком. Пуговицы на жилете сверкали золотом, как и пара его зубов. – Что сегодня придётся тебе по вкусу? Лимонные леденцы? Шоколадные драже? Или… – он взял с прилавка плитку шоколада в поблёскивающей оранжевой обёртке, – один из новых яблочно-тянучковых языкощекотателей, что я приготовил к Хеллоуину?

Демельза подняла глаза к полкам и облизнулась. Бабуся Мадб водила её в этот магазинчик с тех пор, как она была совсем малышкой, но глазеть на ассортимент сладких вкусностей не приелось до сих пор. Тут стояли банки с кокосовыми макарунами, горшочки с желейными конфетами и коробки с сахарными мышками, переливающимися оттенками бледно-розового и жёлтого. На бумажных резных салфетках под стеклянными колпаками лежал только что нарезанный Баттенберг [5] Баттенберг – бисквит двух цветов, покрытый марципановой глазурью, с характерным срезом в шахматную клетку. и пирог «Лимонный дождь» [6] «Лимонный дождь» – лимонный бисквит с миндалём и маком. .

– Я возьму пакет желейных бобов и два тюбика шербета [7] Английский шербет – это порошок, который вы можете приготовить с родителями из 4 частей сахарной пудры, 2 частей лимонной и винной кислоты и 1 части питьевой соды. При добавлении воды (то есть во рту) смесь зашипит, образуя пену. , – наконец решила Демельза. – И, может, ваши суфле в шоколаде для бабуси Мадб.

Мистер Барнабас улыбнулся.

– И как же поживает твоя прекрасная бабуся? Держится молодцом, я надеюсь? – Он протянул руку к банке с желейными бобами и отвинтил крышку. Когда он наклонил банку, на чашу весов с задорным стуком посыпались разноцветные конфетки.

– Хорошо, спасибо, – ответила Демельза. – Сегодня она срезает тыквы. Если хотите, я могу принести вам несколько, чтобы вы украсили витрины к Хеллоуину.

– Да, это было бы чудесно! То, что нужно для шоколадных летучих мышей, которых делает миссис Барнабас! – Он достал шербет и суфле с грецким орехом и, подмигнув, передал их Демельзе. – Вот, держи. За мой счёт. Угощаю.

– Спасибо, мистер Барнабас, – отозвалась Демельза, поворачиваясь к выходу. – Я забегу завтра утром, принесу тыквы.

– Великолепно! И прошу, передай моё почтение своей бабушке.

Колокольчик снова звякнул, когда Демельза вышла из магазина; закинув в рот пригоршню бобов, она вскочила на велосипед и покатила домой.

Коттедж «Ламинария» был запущенным и обветшалым старым домом, его красные кирпичные стены наполовину скрылись под плющом. Шаткий флюгер торчал на крыше и в любую погоду, пусть даже в сильнейший ветер, указывал исключительно на восток. Вдоль садовой дорожки вспыхивали переливами голубого и сиреневого крокусы, торчавшие из переплетения жухлых листьев.

Пока Демельза искала в портфеле ключи от парадной двери, ей вспомнилось то утро, когда она впервые оказалась в этом коттедже после того, как папа с мамой умерли. Ей только что стукнуло четыре годика, и, по словам бабули Мадб, она была несильно больше мухомора. Коттедж был тёплым и гостеприимным, в воздухе пахло поджаренными булочками с изюмом [8] Эти булочки принято разрезать пополам и обжаривать как тост, а затем намазывать маслом или мармеладом. и кофе, и она тотчас попала в бабусины распахнутые руки. Наверху, в небольшой комнатке под крышей, кровать для неё была застелена тем самым лоскутным одеялом, которым она укрывалась и теперь, и прошло совсем немного времени, прежде чем она получила свой первый микроскоп. Но хотя Демельзе нравилось жить с бабусей Мадб, она невольно гадала, каким бы был её мир, если бы всё сложилось иначе и родители никуда не поехали бы той коварной ночью по заледеневшему шоссе…

Стряхнув с себя тяжёлые мысли, Демельза открыла парадную дверь и вошла. Дрожок при мчался вприскочку, поскальзываясь кривыми коротенькими лапами на плитах пола.

– Бабуся, привет! – крикнула Демельза, швырнув портфель на пол в коридоре, и повесила пиджак на вешалку. – Бабуся, это я! Ты где?

Деревянная трость, которой бабуся Мадб пользовалась, выходя из коттеджа, стояла, прислонённая к буфету, так что Демельза поняла, что бабушка дома. Демельза нашла старушку в небольшой зале, дремлющей в своём кресле с недопитой чашкой чая рядом на столике. Со всех сторон были полки, уставленные кулинарными книгами, безделушками и разнобойными чашками и тарелками. Последние угольки, догорающие в камине, поблёскивали, как драгоценные камни.

– Превосходно, – пробормотала себе под нос Демельза, сложив вместе ладони и глядя, как бабуся храпит. – Самое время заняться моим самоловным клептомано-аппаратусом!

Она решила пока что держать свой план в секрете от бабуси Мадб: она не хотела снова попасться на том, что вместо уроков занимается изобретательством, а потом, вот замечательный сюрприз будет, когда она сумеет доказать, что в коттедже всё же происходило что-то странное.

Неслышно, как ласка, Демельза прокралась на кухню. Она по опыту знала, что там найдётся уйма полезных деталей для её приспособления. Она прочесала ящики и шкафчики один за другим, вытаскивая всё, что может пригодиться. Ничто не наполняло её бо́льшим трепетом, чем обдумывание того, как сложится её новый проект, и сердце её колотилось всё сильнее, пока она находила всё новые предметы, которые в принципе можно было разрезать, склеить или спаять.

После продолжительного раздумья она в конце концов остановилась на крючках для одежды, десертной вилке, консервном ноже, небольших весах, паре магнитов с холодильника и трёх листах пекарской бумаги. Полведёрка парафина, который бабуся использовала, чтобы зажигать лампы при отключении электричества, добавились к награбленному вместе с вантузом из-под раковины. Дрожок не сводил с Демельзы глаз, пока она не отрезала кусок ветчины из холодильника и не бросила в его истекающую слюной розовую пасть.