Дарья Леднева - Тыквенная книга

Элла толком не собралась и, как айсберг, в задумчивости стоит посреди комнаты. Как ни складывай, вещи в чемодан не помещается. То для свитеров места не хватает, то для тетрадок, то для книжек. Книжки – больная тема. Их у Эллы целая сотня, и с каждой жаль расставаться. А ведь сынок Демидовых наверняка отнесёт их на помойку. Эх, надо было вчера в библиотеку сбегать! Может, часть удалось бы спасти.

И что делать с Тошкой? Вон он – сидит на подоконнике, положив голову на забытую варежку, любимую, розовую, очень тёплую. Следит, не сводит зелёных глаз.

– Ты ещё не готова? – руки в боки.

– Извините, – смущённо отвечает Элла.

– Извините? – гадюкой взвивается Марфа Ильинична. – Извините?! Издевается, поганка! Сколько можно ждать-то? Я покажу тебе «извините». В доме твоего дяди такие шуточки ни над кем не пройдут!

Девочка вжимает голову в плечи. Честное слово, Элла и не думала измываться над Марфой Ильиничной, но так уж получилось!

Покраснев с головы до ног, девочка быстро-быстро кидает в сумку вещи. Пару сиреневых носок забывает в комоде. Рваные колготки запихивает в сумку, а новые бросает в мусорное ведро, поздно спохватившись, всплёскивает руками и, ещё больше заливаясь краской, под суровым взором Марфы Ильиничны меняет их местами. Наконец, дело доходит и до Тошки. Элла ласково обнимает его и пытается посадить в ненавистную клетку-переноску, но кот бунтует, с размаху царапает Эллу и забивается под кровать. От тяжелого вздоха новой опекунши девочке не по себе. Она скорее ложится на живот и протягивает руки к рыжему беглецу, но тот лишь шипит.

– Ну, что же ты, Тошенька?

У подъезда тормозит неприметная серая иномарка.

– Всё. Закончили. Нам пора, – последнее Марфа Ильинична произносит с явным облегчением.

– Но мой кот! – отчаянно незадачливая хозяйка ещё чуть-чуть заползает под низкую кровать и кончиками пальцев достаёт зверя, но тот переступает через руки и прячется в другом углу, нагло сверкнув глазищами.

– Никаких котов. Поехали.

Марфа Ильинична резко выдёргивает Эллу из-под кровати, вручает ей чемодан и за свободную руку вытаскивает из квартиры. Последний, полный горечи и надежды взгляд, но кот и не думает мчаться следом.

Сын Демидовых тут же с облегчением задвигает засов. Слава богу, наконец-то, ушли. Только вот котяру оставили. С ним квартиру сдать будет сложнее. Ну, не беда! Скажем, на ближайшей помойке места хватит, да и пейзажи, ароматы там вполне кошачьи.

Эллу, как мешок с картошкой, усаживают на заднее сиденье. От обиды ей хочется расплакаться, но она боится схлопотать ещё рассерженных вскриков Марфы Ильиничны.

Шофёр поправляет зеркало, чтобы взглянуть на пассажирку, и возвращает на место. Элла замечает только его гладко выбритый подбородок, похожий на острый колышек. Марфа Ильинична, кряхтя и вздыхая, влезает в машину.

– Путь предстоит неблизкий. Укройся пледом и спи.

Эллу дважды просить не требуется. Переживать потерю Тошки, единственного друга, хочется в слезливом одиночестве обивки заднего сиденья.

«Я непременно тебя найду».

Марфа Ильинична тоже дремлет, и потому дорога предстоит без разговоров и скучная. А выяснять что-либо о дяде не хочется. Если ей не разрешили забрать кота, то что хорошего можно ожидать от неожиданной семьи? Наверняка, у них даже библиотеки нет. Ни одной книги. Ни одной чужой воображаемой жизни.

Элла кутается в плед с головой и проваливается в сон.

Приезжают вечером. Вокруг тишина, точно в глуши. Элла сонно потягивается и выбирается из машины.

Десятки фонарей-тыкв вырывают из мрака ночи чёрный трёхэтажный особняк на холме. Заострённая, похожая на шпиль крыша, несколько едва различимых в темноте флюгеров и блестящих громоотводов. Стену дома обвивают тыквенные стебли с намечающимися завязями. В окнах горят свечи в выдолбленных из тыкв подсвечниках, как в Канун Дня Всех Святых. Из каминной трубы валит густой дым и заслоняет звёзды сизым полотном.

Водитель встаскивает девичий чемодан на скрипучее крыльцо.

– Всё. До встречи. Удачи, юная Норкина.

Садится в машину и уезжает.

Холодная и костлявая рука Марфы Ильиничны опускается на плечо Эллы.

– Это твой новый дом, Элла.

Девочка вздрагивает и оборачивается на домоправительницу. В свете высокого газового фонаря и дымки звёзд Марфа Ильинична резко напоминает Бабу Ягу: с изогнутым зигзагом носом, густыми бровями и злым огоньком в глазах. Элла моргает, и видение рассеивается. Перед юной мечтательницей вновь лишь старая уставшая женщина.

Экономка провожает Эллу в спальню на втором этаже. Света не зажигает, и они всё время двигаются в полутьме, что сверкает десятками зелёных глаз. Элла подпрыгивает и тихонько взвизгивает, когда нечто пушистое ударяет её по ноге. Марфа Ильинична шикает.

В сумраке Элла нащупывает кровать и садится, сбрасывает старенькие замшевые ботинки. От них ужасно устают ноги: малы становятся. Элла давно решила их оставить у подъезда, чтобы нуждающиеся забрали, но так и не успела. А покидая квартиру Демидовых, так торопилась, что случайно всунула ноги в не ту обувь и страдала всю дорогу от машины до спальни. Какое блаженство их снять!

Элла падает на подушку.

– Завтрак в восемь, – Марфа Ильинична заводит будильник и опускает на тёмный куб-тумбочку. – Постарайся не опаздывать. Спустишься на первый этаж, налево, потом направо, красная дверь. Не заблудись и не беспокой своего дядю.

За окном виднеется серебристое блюдце озера, тонущее в мороке ночи. На берегу будто танцуют длинноволосые утопленницы, заходятся в задорном хохоте и прыгают в воду, взрывая туман сотней брызг.

Не раздеваясь, Элла ложится спать.

Утром солнечные лучи застенчиво пробиваются через тюль. И при свете Элла лучше разглядывает спальню. Здесь нет ни проклятой прялки, ни заколдованного зеркала, ни даже россыпи цветов. Словом, на первый взгляд, увы, самая обычная комната.

Но приглядевшись….

Кровать без ножек искусно подвешена тросами к потолку подобно качелями, и сверху спускается плотная ткань для штор, которую ночью Элла приняла за полог. Но кто-то просто не догадался, что шторы вешаются на окна.

«Точно из странной сказки!»

Письменный стол намертво прибит гвоздями к стене. От кресла к полу тянется метровый канат, чуть потёртый по середине, точно его пытались перегрызть. Книги, настольные часы, горшок с розовыми фиалками, даже ручки и карандаши золотыми цепочками с крючками крепятся к стенам, столам и полкам. Кто бы раньше не жил в этой комнате, но, наверное, доставлял хозяевам много хлопот.

«Точно из страшной сказки».

Элла соскакивает с постели и чувствует себя необычайно лёгкой, почти невесомой. Ноги буквально сами отрываются от пола. И чуть подпрыгнув, девочка восторженно зависает в воздухе. По ступням дует лёгкий ветерок.