Анна Дунская - Купол

Оказавшись внутри, она не сразу открыла глаза. В небольшом на вид помещения стояло несколько кроватей, холодильник, маленький обеденный столик со стульями. Кроме этого валялись коробки, штанга, были разбросаны книги и бумага. «Вот это погром» – подумала Моника. В правой части комнаты была небольшая перегородка, которая отделяла часть комнаты, что находится за перегородкой Моника не видела. Она присела на корточки и взяла в руки книгу.

– Только не думай, это не я натворил такой беспорядок, – послышался голос из-за перегородки, Моника выпустила книгу из рук – Но убирать похоже опять буду все я. Что за несправедливость. Вот так всегда в этом мире, одни подчищают за другими.

Кто-то вышел из-за перегородки, и Моника узнала Фиа по описанию Юки – болезненная внешность и странной формы уши, сразу бросились ей в глаза.

– Сегодня со мной на задании была, как принято считать лучшая, но как по мне… Опять ты? Что ты тут делаешь? – зло процедил Бруно, только что вошедший и сначала не заметивший ее.

– Спокойно, дружище, большего хаоса здесь наводить не нужно, а то один будешь все драить.

– Задания? Я помню ты… вы говорили о том, что я узнаю, если мне придет задание. Они обязательные? Что под ними подразумевается?

– Придет время и узнаешь, в любом случае не скоро, – сказал Бруно

– Так, если Бруно бесится, то, предполагаю, ты и есть Моника? Просто ты единственный человек, который его так раздражает, и, знаешь, у него есть обоснования недолюбливать тебя. Но на твоем месте, я бы не злил его, если не хочешь душевных проблем. – Фиа приблизился к Монике, – А ты ничего. Бруно в черной маске и этим пугает тебя? Тогда смотри мне в глаза.

Он наклонился к Монике и заглянул ей в лицо. Его глаза потемнели. Они не просто изменили цвет, а почти полностью стали черными, такого Моника еще никогда не видела. У нее затрясли колени и закружилась голова. Резкий укол ужаса,распространяющийся по венам и мышцам, по всему ее существу. Он вселял в нее столько страха, сколько она не испытывала никогда в жизни.

У Моники потекла слеза и, коснувшись ее щеки, упала, разбившись, как хрустальный шарик.

– Фиа! Проявлять свою силу на детях запрещено!

– Да ладно тебе, Адонис, я всего лишь развлекаюсь. Тем более Флора мне помешала.

В комнате появилась Флора и, как она поняла по обращению, Адонис. Страх Моники улетучился и теперь она не могла оторвать взгляд от Адониса. Он был похож на ее дедушку в молодости, а ее дедушка был тем еще красавцем с каштановыми волосами и светло карими, почти что желтыми глазами. Он был высоким и мускулистым молодым человеком. Монике хотелось узнать, что сейчас произошло, но Фиа не дал ей сказать.

– Ты меня боишься? Страх? Отчаяние? Паника? Злость? Какое же чувство ты и испытываешь? Флора, не вздумай вмешиваться, пусть решает сама.

– Отвращение, – процедила Моника.

– Что ты прицепился к девочке? Фиа, поменьше разглагольствуй. И прибереги силы для уборки.

Пришедшего она не знала, но именно этого человека она видела, когда стояла с Джули и Юки у садика.

– Замолкни, Снэйк, главным тебя никто не ставил и с твоим хвостом можно было бы сделать все намного быстрее, – Фиа сделал шаг к Снэйку.

– А ты попробуй заставить меня замолчать.

– Замолчали оба! – рявкнул на них Адонис, – Ты, Моника, да? Так вот, появляться здесь запрещено, еще одна такая выходка и будешь разговаривать с Джоном. А теперь бегом в свою комнату, если не хочешь опять встретиться взглядом с Фиа.

Моника извинилась и выскочила за дверь. Она пыталась понять, о какой силе, душевных проблемах и хвосте они говорили. Вбегая вверх по лестнице, она пару раз запнулась, выругала саму себя и не сбавляя темпа бежала по коридору и через несколько секунд оказалась в своей комнате. Моника порадовалась, что не разбудила Джули, та сладко спала и видела красивые сны, а она смогла заснуть только под утро.

***

Прошло две недели жизни Моники в «куполе». Потихоньку начала вырабатываться привычка ходить на все занятия от безделья, посещать приемы пищи по расписанию, чем раньше Моника никогда не занималась. Раньше каждый день был спонтанным и не распланированным. Пришлось вписаться в график посещения и уборки ванной комнаты, которая была у них одна на пятерых девчонок. Она стала задаваться меньшим количеством вопросов.

Постоянно осмысляя, где ей пришлось побывать в ту ночь, она сделала вывод, что скорее всего это место обитания так называемых надзирателей. В чем ей пришлось убедиться и что она теперь точно знала, это невыдуманное существование тех людей, которых все страшились. Да и сама она пока не собиралась рисковать и приближаться к их жилью. Фиа достаточно напугал её, а в голове картина ночи так и не смогла связаться с логикой. Все казалось абсурдом. Откуда не возьмись появились Флора и Адонис. Когда Фиа наклонился к Монике, она отчетливо видела, как его глаза стали чернее черного. Как Флора могла ему помешать, если даже с места не сдвигалась. Все это интересовала ее не меньше, чем пугало.

Сегодняшней ночью ей снился Андрей, по которому она очень скучала. Размышляла, что он мог подумать случилось, когда она не пришла к нему на встречу, а потом и вовсе пропала. Как будто в черную дыру провалилась. Жила она последний год и так одна и не к кому было пойти, чтобы что-то разузнать про нее. Раз, и нет больше такой девочки и вообще такая семья стерлась с лица земли. И тут она подумала, а что, если воспоминания про Андрея и про жизнь до «купола» вовсе не ее воспоминания. Что если в одну ночь, какой-то волшебник, отвечающий за такую вещь как память, взял и нечаянно перепутал воспоминания Моники и другой девочки. Возможно она с самого детства живет в куполе и тут где-то есть ее семья. Мама, папа и младший братик. Просто они не хотят пока ей говорить о том, что ее воспоминания вовсе не ее воспоминания. Или она вообще жила в другой стране, общалась с другими людьми, беззаботно училась в школе и поступила в колледж, а родители гордились ей. А вдруг ей специально дали воспоминания, что потеряла она маму и папу, что бы не мучилась тут и не переживала за них. Вот так живешь и не задумываешься, что твои воспоминания могут быть не таким уж и правдивыми, как тебе кажется.

Сегодня Моника проснулась раньше обычного и решила пройтись по саду, пока еще никто туда не явился. Она будет наедине со своими мыслями, сама с собой. Будет слышать аромат, оставшийся после вечернего полива, и сравнивать его с запахом маминых духов.

Моника вошла в сад и двигалась по лужайке, проводя ладонью по недавно стриженным кустам самшита. Прошла сначала сквозь одну арку из декоративного винограда, затем и сквозь следующую. Потом по каменистой дорожке двинулась вглубь к хризантемам. Прилегла рядом с ними на травку и вдохнула полной грудью. «И я по тебе скучаю, мам». Это были любимые цветы ее мамы, особенно махровые розово-сиреневые цветки. Как раз такие, по которым сейчас проводит ласково пальцами Моника. «Если бы только сейчас ты была со мной». Шелест листьев, которые начинали желтеть на деревьях, в связи с наступлением осени, успокаивал ее. Приводил в какую-то безмятежность, давая понять, что несмотря на то, что происходит с ней, есть смысл попытаться начать здесь жить, потихоньку привыкая к обстановке и людям. Лишь бы только это не был самообман. Веки тяжелели, и она начала ощущать невесомость своего тела.