Полина Матыцына - Маленькая Гвинет в странном доме

– Я сделала для тебя все. Я избавила тебя от этого типа, разрушавшего твою жизнь. А ты строила за моей спиной заговоры по его возвращению? За это тебя тоже необходимо наказать. А его я просто убью.

– Нет, сестра!

– Твоя жалкая «любовь» поставила под угрозу нашу семью, – Гвендолен словно не слышала Гиацинту. Змей становилось все больше и больше. – А эти двое… Жаль, но похоже, дочь Гермионы пошла в свою мать!

– И рада этому! – выкрикнула Гвинет. Кажется, невидимые путы ослабели… или она принимает желаемое за действительное?

– Предавшие семью должны быть уничтожены!

И змеи ринулись на них.

Гвинет закрыла глаза. Магия источника не просыпалась, а другого способа борьбы она не знала. Значит, её жизнь сейчас закончится. А жаль. Теперь она немного по – другому общалась бы с Кэтрин. Занудной, но честной, не скрывающей своих симпатий и антипатий.

– Ай – яй – яй, племянница, – проговорил чей – то голос. Гвинет невольно открыла глаза. Но голос обращался не к ней: посреди комнаты парило привидение дедушки Альберта. Гвендолен ошеломлённо таращилась на него. – Разве так обращаются с родственниками?

– Они – предатели!

– А по – моему, наоборот. Семью защищают, не лишая близких их счастья, как ты поступила с Гиацинтой. Именно твои «благие намерения» привели к этой ситуации.

Невидимые путы окончательно спали. И Гвинет доверилась пришедшему с их исчезновением «знанию». Главный источник силы тётки – её зонт-трость, под который она так ловко замаскировала магический посох.

Огненная стрела сорвалась с рук девочки и ударила в зонт. Тот вспыхнул и осыпался пеплом. Змеи исчезли. Тётя Гвендолен завизжала и потеряла сознание.

– Неплохо сделано, Гвинет, – одобрил дедушка. – Кажется, я больше здесь не нужен.

И исчез. Растаял, словно туман в солнечный день.

Гиацинта, рыдая, бросилась в объятия обретённого мужа. Эдмон и Гвинет, смутившись, решили оставить их вдвоём, но тут в комнату ворвался дядя Мэрик.

Пришлось объясняться. Теперь, лишённая своего посоха, тётя Гвендолен стала неопасна, но её все равно решили отправить к обычным людям.

– Я за ней присмотрю, – неожиданно даже для себя сказала Гвинет. – Я решила – вернусь домой, к отцу. Ваша жизнь мне не подходит. И предлагаю тёте Гвендолен поселиться с нами. Она же, все – таки, моя тётя.

Переубеждать Гвинет не стали.

Только Эдмон подошёл к ней, когда уже собравшая чемодан девочка стояла в холле с тринадцатью дверьми и ждала запаздывающую тётю.

– Гвинет. Я понимаю, тебе жаль Гвендолен. Но она заслужила своё наказание. Может быть, не стоит так уж жалеть её?

– Не будь эгоистом, – твердо сказала девочка. – И я – не вы. Я не брошу своего родственника в беде.

– Как хочешь, – пожал плечами юноша. – Теперь последнее. Отныне ты связана с Источником, а значит, владеешь магией. Тебе предстоит многому научиться. Ты спасла меня, так что отдаю долг: ты должна периодически заглядывать в дом и обучаться своей силе. Но на поблажки от меня больше не рассчитывай.

– Не буду. А заглядывать стану, – твердо сказала Гвинет. – Я теперь буду за вами присматривать. И буду вас навещать. Мне ещё столько нужно узнать – например, где будут жить дети дяди Свентона, удастся ли вернуть Генриетту, Вильяма и Леона отцу…

– Наверное, удастся, – пожал плечами Эдмон. – Без инициативы Гвендолен с её одержимостью семьёй, все будет проще. И почему ты так о них беспокоишься, не понимаю.

– Потому что ты глупый, – вздохнула Гвинет. – Только, знаешь, ты тоже меня навещай. Иногда. Поможешь, если что, бороться с тётей.

Эдмон засмеялся и пообещал.

В конце коридора появилась осунувшаяся и постаревшая тётка Гвендолен. Альфред катил следом за ней огромный чемодан. Повинуясь приказу Эдмона, дверь распахнулась…

И Гвинет, перешагнув порог, оказалась дома.

Быстрое возвращение Гвинет стало неожиданностью для домашних, и впервые за долгое время девочка увидела слёзы в глазах бросившегося обнимать её отца. Даже Люсинда крепко обняла Гвинет – а ведь та думала, что мачеха только обрадуется её переезду. И радостная улыбка на лице Кэтрин… сменившаяся удивлением, когда за сводной сестрой появились сначала чемодан, а затем тётя Гвендолен.

Отец и Люсинда не слишком – то обрадовались новой родственнице в лице тётушки. Гвинет явно видела, что они с трудом скрывают недовольство: отец – из-за нелюбви к родственнице, а Люсинда – потому что ей придётся заботиться ещё об одном человеке, притом явно со скверным характером. Но Кэтрин, повздыхав, прочитала им лекцию о добре, всепрощении и помощи ближнему, на что получила одобрительное рукопожатие Гвинет. Кажется, теперь, объединённые общей целью заботы о тётке, девочки должны были поладить.

Родители повздыхали и смирились. Переспорить Кэт мало кому удавалось.

Гвинет поднялась в свою комнату. Как же здесь было уютно!

Воровато оглянувшись, девочка достала из чемодана фарфоровую куклу – ту, о которой Эдмон сказал, что она была любимицей маленькой Гермионы. Разрешение взять куклу было получено, но вряд ли бы тётя Гвендолен его одобрила.

Поставив куклу на комод, Гвинет спустилась к ужину, затем умылась и легла спать. И пусть впереди ещё целое лето, с каждым днём приближается девятый класс.

Интересно, насколько ей удастся ужиться с тёткой, учитывая непримиримый, гордый и властный характер той. Конечно, сейчас тётя Гвендолен сломлена своим поражением и изгнанием, но это ненадолго. Ещё придётся наплакаться и не раз пожалеть о своём решении, но обречь сестру мамы на жестокую медленную гибель, даже не столько тела, сколько души? Да Гвинет себя после такого за человека считать перестанет! Она и так уже разрушила жизнь дяди Свентона…

Секундочку! – остановила забежавшие куда – то не туда мысли Гвинет. Вот не стоит брать на себя вину за чужие поступки! Дядя сам сделал всё, чтобы эту свою жизнь разрушить, Гвинет стала только решающей деталью в руках судьбы. Никто ведь не заставлял его заколдовывать людей, это было его и только его решение. И он шёл по чужим жизням, не жалея их. Тётя, конечно, ничем не лучше… так распорядиться судьбой сестры! Но тётю ещё можно спасти – Эдмон упоминал, что под воздействием договора в людях проявляются худшие их черты, а теперь, когда договор разорван, тётю Гвендолен можно вернуть в норму, ну, насколько это доступно для её изломанного сознания.

Шли дни. Каждую субботу Гвинет отправлялась в Дом, где под руководством Эдмона и госпожи Дары – нанятой юным дядюшкой учительницы, дальней родни одного из магических семейств, хорошо разбирающейся в теории магии – старательно изучала эту теорию, её законы и правила.