Джулия Джарман - Сокровище королевы

Элли тоже записалась на керамику, хотя ещё там были рисование и оригами, что звучало не менее заманчиво. На занятии им сказали надеть синтетические фартуки и взять в руки ком глины. Руководительница кружка по имени Лиз объявила, что такой материал, как глина, вначале надо почувствовать. Они мяли глину и били её кулаком, пока она не стала однородной, а затем раскатывали в колбаски, которые называли жгутами. Потом Лиз показала им, как лепить сосуды из колбасок, и они сделали по такому сосуду. В конце она сказала, что каждый может выбрать, что слепить в следующий раз. Когда Тофер заявил, что хочет сделать фигурку своей кошки, Лиз попросила его в следующий раз принести какие-нибудь её фото, а ещё лучше подготовить сегодня вечером небольшие эскизы.

К сожалению, когда дома он попытался это сделать, Ка было просто не удержать на месте. Она и так спала целый день и не собиралась снова сидеть спокойно. Сначала она бегала за всем, что шевелится – собственным хвостом, комарами, мотыльками, – и даже за тем, что не шевелится. Когда она наконец уселась, то сразу принялась очень тщательно вылизывать себя, сначала задрав вверх одну лапу, потом другую. Иными словами, она делала что угодно, только не ложилась отдохнуть. Тофер позвонил Элли и пожаловался ей на такой поворот, и тогда Элли посоветовала ему пойти другим путём. Она пообещала принести свою «Энциклопедию кошек», где были сотни картинок, в том числе даже рисунки кошачьего скелета. Через несколько минут она уже была у него, правда, сказала, что не может остаться. Ей надо было помочь брату с какой-то готовкой. Они там делали сладости, и, если бы она не вернулась в ближайшее время, брат бы всё съел без неё.

«Энциклопедия» оказалась в самом деле очень полезной. Там объяснялось, почему кошки такие гибкие и как это они могут лизать себе под хвостом: всё потому, что кошачий скелет состоит из двух отдельных частей, соединённых мышечной тканью. Поэтому они могут сгибаться пополам. Тофер сделал несколько набросков, срисовав их из книги, а затем поднялся к себе, захватив «Энциклопедию», чтобы почитать ещё перед сном. Ка зашла к нему через щель в двери. Мальчик приподнял одеяло, и она запрыгнула к нему в постель. После долгого ёрзанья она наконец устроилась у него под боком. Так Тоферу было жарко, но он хотел, чтобы она была рядом. Он положил книгу на пол и свернулся вокруг неё.

– Ка, ты не отправишься больше туда?

Она замурлыкала. «Р-р-разумеется нет. Р-р-разумеется нет». Неужели это правда?

– Зачем ты убегала в Ричмонд?

«Не пер-р-реживай. Не пер-р-реживай».

– Ты написала, что была в Ричмонде. Зачем?

Ответа не последовало.

Мальчик плохо спал и проснулся спозаранку. В голове его вертелись слова детской песенки, но он не мог вспомнить, что ему снилось.

Тофер смутился – песенка была совсем детской. Но Ка она как будто понравилась. Она прижалась к нему посильнее, и у своей груди – ночью она подвинулась немного повыше – он почувствовал дрожь её тела, когда она замурлыкала. Молясь, чтобы она оставалась с ним всегда, мальчик снова уснул.

Следующая неделя пролетела быстро. Статуэтка Ка из глины вышла у Тофера хорошо. Он изобразил её свернувшейся в клубок, в основном потому, что так было проще всего, но ещё потому, что ему нравилась её фигурка, когда она так спала – почти идеальный кружок, похожий на мягкую диванную подушку. Больше этого ему нравилось, только когда она встречала его дома по вечерам – теперь чуть более упитанная и всё такая же мягкая.

В воскресенье мама Элли позвала их с отцом на барбекю, и Крис отлично провёл время, обсуждая с папой Элли компьютеры, а с её мамой – образование и политику. Ещё больше он обрадовался, когда миссис Уэнтфорт сказала, что приглядит за Тофером во время каникул. По дороге домой он объяснил, что согласился с этим предложением потому, что Уэнтфорты – чудесная семья, а для Тофера важно быть в окружении хороших людей. Тофер был рад, что отец смог поближе познакомиться с Уэнтфортами. Может, ему теперь будет не так одиноко.

После этого случая всякий раз, когда отец забирал Тофера от Элли, он довольно часто задерживался сам поболтать с её родителями. За целую неделю он ни разу не упомянул доктора Карстэаз. Всё потихоньку налаживалось. Так что, когда папа внезапно спросил у Тофера, что он думает насчёт того, чтобы переехать, это прозвучало довольно неожиданно. Случилось это вечером в четверг. Папа читал газету, которая лежала сбоку от него, открытая на объявлениях о рабочих вакансиях.

Тофер ответил:

– Я точно не хочу никуда переезжать. И Ка тоже. – Она сидела у него на колене. – Всем известно, как кошки не любят менять жильё. Ты же не хочешь менять жильё, Ка?

Ни она, ни отец ничего на это не возразили, и Тофер продолжил смотреть «В мире животных».

На следующий день, когда он рассказал Элли про предложение его отца, она сказала:

– Я бы на твоём месте особо не удивлялась. Тут не очень-то много работы. Вспомни, какая у нас безработица.

А спустя несколько недель, за завтраком, его отец просматривал почту и сказал, что его пригласили на собеседование для вакансии в Кембридже. Наверняка не возьмут, сказал он, потому что заявку туда подавали сотни людей, а на интервью пригласили двенадцать из них, но, по крайней мере, они могут съездить туда вдвоём и провести в поездке неплохой денёк. Он добавил, что Кембридж – город интересный, и, пока сам он будет проходить собеседование, Тофер мог бы сходить в музей или ещё куда-нибудь. А потом можно пойти на речку, если погода будет хорошая. Есть шанс, что и Молли захочет присоединиться. Отец сказал, что Тоферу обязательно понравится Кембридж.

Тофер ничего не ответил. Он просто не мог. Не мог поверить своим ушам. Какой смысл было что-то обсуждать? Он уже говорил отцу, что не хочет никуда переезжать, и тот просто его проигнорировал. «Я не хочу переезжать», – он так и сказал. Это было его твёрдое мнение, но совершенно очевидно, почему отец так хочет эту работу: чтобы быть поближе к Молли Карстэаз. Она ему важнее, чем собственный сын.

Криса Хоупа на эту работу взяли. Конечно, взяли. Пока Молли, которая специально взяла отгул, таскала Тофера по всему Кембриджу, его отец поражал комиссию своим интеллектом и обаянием, разбивая конкурентов в пух и прах. Ну, по крайней мере, так это описала Молли, когда они забрали отца из технопарка – такой вроде как промзоны, только для научных предприятий, где располагалась компания P&R. Они ехали в машине Молли, и отец покраснел до корней своих уже редеющих волос, так что Тофер, который сидел на заднем сиденье, тоже залился краской. Это было просто отвратительно. Тофер подумал, что они сейчас поцелуются, но, к счастью, кто-то сзади засигналил им, и Молли пришлось быстро перестроиться в соседнюю полосу. Потом ей надо было следить за дорогой, потому что уже наступил час пик. Интервью заняло почти весь день.