Сергей Георгиев - Кошачье заклинание или Друг перелётных воробьёв

— Вадим, нет, ну ты только посмотри! Ты на меня погляди! Вот природа придумала человеку подбородок — а боксеры на это хук изобрели!

— Хук, — радостно повторял Вадик необычное, ставшее вдруг таким родным слово.

— Ага! Она, природа-мать, кости и ребра по всему человеческому туловищу в нужном порядке расставила — а у боксера на такое дело апперкот!

— Апперкот, — едва не стонал от восторга Вадик.

— Ну, про свинг я тебе не говорю, понял, да, не говорю! Вот ты знаешь, кто самый честный на свете человек?

— Боксер? — не боясь ошибиться, прошептал Вадик.

— Боксер! — взревел тренер. — Ну что ты мямлишь, ясное дело, боксер! По мозгам, сразу предупреждаю, любой удар — пожалуйста, на здоровье, а вот ниже пояса — ни-ни! Даже ногами нельзя!

— Ногами — это каратэ, — вставил Вадик.

— Да что там каратэ, каратэ-маратэ! — кипел тренер и чемпион мира. — Я вот иду по городу, ага? Так все меня уважают, в стороны шарахаются! И без всякого каратэ! Я из тебя то же самое сделаю, выйдет толк!

— Толк выйдет, бестолочь останется, — раздался едва ли над самым Вадиковым ухом скрипучий старческий голосок.

Вадик Градобоев никогда раньше не слышал этого голоса… да, может быть, это и к лучшему.

— Ого, Валериваныч! — странно обрадовался тренер.

На скамеечке возле подъезда сидел, ссутулившись, маленький старичок в модной поролоновой куртке на «молниях», в шапочке с надписью «Адидас» и в кроссовках.

— Здравствуй, Вася, — с печальным вздохом поздоровался старичок.

— Зуб болит? — участливо поинтересовался тренер.

Встретив знакомого, он вдруг как-то разом перестал быть шумным и громогласным. — Очень больно?

— Да никакой и не зуб… — грустно усмехнулся старичок.

Дед в спортивной одежде словно бы вовсе замечал Вадика, хотя про толк и бестолочь ведь именно он и успел высказаться. Поэтому тренер легко подтолкнул Вадика вперед:

— Молодая смена, Валерий Иваныч!… Я ему завтра перчатку свою подарю, счастливую, в которой первый раз чемпионом мира стал! Реакция у парня — от пули закроется! Ударчик еще поставим — и готовый чемпион!

— Ну, это пустяки, поставить удар! — с пониманием заметил Валерий Иванович. — Чемпионских перчаток у тебя, Вася, ого-го сколько…

— Ага, — обрадовался тренер. — Вот на каждую по чемпиону воспитаем!

Старичок болезненно скривился и странно-странно посмотрел на Вадика.

— Ну, вы-то как? — потоптался на месте чемпионский тренер Вася.

— Все по-прежнему, ничего особенного, — равнодушно пожал плечами старик. — А вот ты, Вася? Не жалеешь?

— Чего жалеть, люди уважают, — вдруг низко опустив голову, глухо произнес экс-чемпион мира по боксу. — Шарахаются… Я вот все позвонить вам хотел тогда, после первой победы, — наконец поднял он глаза. — Поблагодарить хотел… За помощь… От души…

— Номер забыл, — подсказал старик, улыбнувшись понимающе.

— Да нет, это… В общем… До свидания, — неожиданно заторопился боксер.

— До свидания, — буркнул и Вадик.

— Кто это? — спросил он, когда они немного отошли.

— Так, человек один… — неохотно, после долгой паузы ответил тренер. — Это он, понимаешь, меня чемпионом мира сделал…

— Тоже боксер? Такой хилый?! — изумился Вадик.

— В два счета сделал из меня чемпиона, я только заикнулся! — лицо Бегемота стало несчастным. — Может, и брякнул сдуру — так, первое, что на ум пришло… И бац — теперь непобедимый чемпион!

Бегемот затравленно оглянулся по сторонам:

— Да я, если хочешь знать, в детстве стихи писал!… И рисовал классно! Пошло-поехало: чемпионаты, сборы, сборы, чемпионаты! Медалей полный чемодан… И ведь никуда не денешься, такую свинью сам себе подложил!

Неожиданно безо всякого замаха Бегемот ударил кулаком в стенку дома. Кусок бетонной панели размером в школьный портфель с грохотом откололся и рассыпался в порошок от такого удара…

— Только бы покрасоваться! — хмыкнула Клавдия Леонтьевна. — Шапочка «Адидас» и кроссовки, в его-то возрасте!

— Это были самые горькие минуты моей жизни, — трагическим шепотом признался вдруг волшебник, взглядом призывая в свидетели автора. — Все мои усилия оказалось напрасными, все волшебство пошло насмарку!

— Да, Вадику Градобоеву вы, Валерий Иванович, ничем не смогли помочь, — печально согласился моряк Бубенцов.

— Да что Вадик? Вадик выкрутился! — мотнул головой Пашка.

— Чемпион наш! — насмешливо подтвердил Витька Бубенцов. — Сборы, тренировки… Мускулатура!

— Да при чем здесь Вадик? — крепко прижала к себе болонку Мусю Клавдия Леонтьевна. — Такие, как этот замечательный мальчик, всегда найдут свое место под солнцем. Но объясните мне, за что наказан пес Шарик?! За какие провинности он пополнил ряды несчастных австралийских бездомных кошек и собак!!! И никто, ни один человек на свете не попытался Шарика хотя бы разыскать! А все вы, Валерий Иванович, ваши эксперименты…

— Ну, уж! — взвился волшебник. — С Шариком-то как раз…

— Постойте, постойте! — невежливо перебил я волшебника. — Не стоит забегать вперед! Осталось совсем немного! — автор поскорее опустил глаза к следующей странице.

Сколько они не спорили, Павел Мошкин оставался непреклонен. Возле Катиного подъезда он передал Виктору портфель и решительно заявил:

— Все! Дальше я один!

— Чего он у тебя такой тяжелый? — подхватив Катин портфель из Пашкиных рук, недовольным тоном поинтересовался Витька. — Кирпичей, что ли, наложила?

— Ага, с утра еще, — виновато потупилась Катя. — Две штучки всего… Да вы не волнуйтесь, ребята, там ничего не запачкается! Я кирпичи газетки обернула!

— Пашка, дай мне мартышку… — попросил вдруг Виктор. — На всякий случай…

— Лучше мне! — встрепенулась Катя. — Или давайте ее сразу в снег закопаем! Если все в порядке — после достанем, если же… — Катя не договорила.

— Нет! — сурово посмотрел на Катю Павел. — Никаких мартышек на всякий случай! И драться буду я один! Это дело чести!

— Возьми хотя бы портфель с кирпичами, — робко посоветовал Витька.

Катя вдруг набрала в грудь побольше воздуху и пронзительным голосом громко начала выкрикивать какую-то белиберду.

— Да мы и не полезем в драку! — кричала Катя. — А вот если тебя убьют, вот тогда только мы вступим в бой…

— Ты чего орешь?! — напустился на девочку Виктор. — На всю улицу орешь!

— Я не ору! — еще громче, во всю глотку завопила Катя, повернувшись к родному дому. — Я просто напоминаю вам, что бой может оказаться очень суровым, и в случае гибели Павлика мы с Витей займем его место. И тогда, конечно же, нас тоже убьют.

— Чокнулась, — вздохнул Павел и пожал плечами. — Ну, я пошел.

Катя кричала и с надеждой смотрела на знакомые окна. Там, именно там ее должны были услышать! Но в окнах этих только лениво отражались облака, вот и все.