Дмитрий Суслин - Кристиан Тринадцатый

— Ну, убей меня! Убей! — закричал ему Крис. Он действительно очень сильно этого хотел. Он не хотел жить после всего, что с ним случилось. — Что ты на меня смотришь?

— Я рыцарь смерти, но я не убийца! — ответил Черный рыцарь.

— Я никого не собираюсь убивать, Кристиан.

Мальчика больно задело то, что он не назвал его рыцарем.

Да, теперь он больше не рыцарь.

Неужели после этого он сможет жить?

А Черный рыцарь оставил его, вложил меч в ножны и пошел к своему коню. Тот встретил его шумным храпом.

— Мы с тобой опять победили, мой верный конь, — сказал черному коню хозяин.

Он сел в седло, и не оглядываясь, поехал прочь.

А Кристиан остался лежать на земле.

Он не хотел вставать. Он желал остаться здесь навсегда.

Жизнь его кончилась, осталось только чистое голубое небо над головой и чистый горный воздух вокруг.

А Черный рыцарь снова стал великаном. Таким же, каким они с Арианом увидели его тогда у кузницы. Вот он направил коня к горному ущелью, такому глубокому и узкому, что в него никогда не попадали солнечные лучи. До Криса донеслось позвякивание его доспехов. Он закрыл на секунду глаза, и когда открыл их, Черного рыцаря уже не было.

Как будто все это было во сне.

Крис лежал на земле несколько часов. Все это время он мечтал только о том, чтобы умереть. Как он теперь вернется к людям? Что он им скажет? Он, который погубил своего оруженосца, а затем и вовсе лишился рыцарского звания. Кто теперь будет с ним разговаривать? Он опозорен. Крис постоянно думал о Черном рыцаре, о том, как несчастному Франсуа было тяжело, когда он скитался среди людей и не смел сказать им, кто он такой. Как он теперь его понимал! Не в такой ли и сам он находится сейчас ситуации? Такой же изгнанник и одиночка. Ну и что, что ему не надо никого убивать, как это должен был сделать рыцарь Франсуа? Разве это что-нибудь меняет в его бесчестии? Он уже убил. Ариан погиб по его вине. И тут ничего больше не сделаешь. Мальчик думал и о том, что в том, что случилось с ним, виноват был он сам, при чем в самом начале. Ошибку он совершил тогда, когда решил отправиться странствовать и взял с собой Ариана. И вот чем это кончилось. Но почему? Что он сделал не так? Разве он хоть в чем-то отступил от правил?

На этот вопрос ответа он не находил.

Время шло, а смерть не приходила. Постепенно Крис начал понимать, что не сможет он здесь лежать вечно. Горечь поражения потеряла свою остроту. В конце концов он будет опять простым мальчиком Кристианом из приличной семьи и знатного рода, тринадцатым сыном своей матери. Что в этом плохого? Он поедет в Столицу к Фее вечной юности и станет служить при ее дворе, будет придворным, научится льстить и угодничать, интриговать, чтобы достичь высокого служебного положения. Ведь все так делают! Он что же лучше других? Конечно нет.

От подобных мыслей Крису захотелось завыть.

Ну уж нет!

Только не это. Что угодно, только не это.

Нет, конечно он не поедет в Столицу. Зачем? Выслушивать насмешки и даже не иметь возможности вызвать обидчиков на дуэль? Ведь он бывший рыцарь! Кто с ним станет драться? Только себя позорить. Крис уйдет от людей подальше. Туда, где ему никому ничего объяснять не понадобиться. Мало ли в Стране остановленного времени монастырей? Кого заинтересует молодой монашек? Или лучше, приняв сан, он вообще уйдет в пустыню, и будет там жить одинокий в пещере и читать божественные книги. Может быть даже потом, когда вера войдет в него так глубоко и прочно, что все сомнения покинут его, он отправится к язычникам и будет обращать их в истинную веру. Вот там то и понадобиться его умение владеть мечом и скакать на коне. Да, конечно, он станет воинствующим монахом. Крестоносцем святой веры. И его имя прогремит на всю страну.

В конце концов, не на странствующих рыцарях свет клином сошелся. А там, глядишь, и снова встретится он с Черным рыцарем, и уж под знаком креста он обязательно его победит и снова станет странствующим рыцарем.

Так Крис утешал себя и убеждал, что жизнь его еще не окончена, и надо надеяться на лучшее будущее. Однако это слабо ему помогало, но все-таки он поднялся с холодной каменистой земли и поежился. День близился к завершению, а в горах очень рано дневная жара уступает место ночной прохладе. Он подошел к Лауре, взял ее за узду и пошел вместе с ней на восток. По пути он поднял свой меч и повесил его себе за спину. Теперь каждый узнает в нем бывшего странствующего рыцаря, которого победил Черный собрат. Крис не ехал верхом. Ведь Лаура несмотря ни на что оставалась рыцарской лошадью, и он теперь не имел права даже сидеть на ней.

Солнце спряталось за самой высокой горой, и стразу стало темно, как будто наступила ночь. На небе можно было разглядеть звезды. Темнота сгущалась очень быстро. Прошло совсем не много времени, и уже ничего нельзя было разглядеть. Дорога становилась опасной. К темноте прибавились голоса ночных хищников — птиц и зверей. Закричала сова, застучал клювом горный орел, протяжно, как плачет ребенок, завыл шакал. Горы подхватили эти звуки и, усилив громкость, размножили их эхом.

Но Крис не обращал на все это внимания и упрямо продолжал свой путь. Он обогнул подножье одной невысокой, но крутой скалы и вышел на небольшое плато.

В самом центре его горел небольшой костерок, около которого кто-то сидел.

Враг или друг?

Разбойник? Или злой волшебник?

Крис не стал долго думать и направился прямо к костру. Существо, которое сидело у костра не шевелилось. Чем ближе подходил Крис, тем более узнаваемым становился силуэт. Маленький, кругленький.

Крис сделал еще два шага и остановился.

У костра сидел Друль.

Он сидел спиной к Крису, а рядом с ним лежал прямо на земле меч. Крис сразу узнал его. Это был меч рыцаря Катерино. Он удивленно уставился на Сладкоежку, а тот даже не повернулся к нему и продолжал жарить на огне колбаску.

— Здравствуй, Крис, — сказал он.

— Здравствуй, Друль, — сказал Крис и сел рядом со старым другом, по мальчишески обхватив руками колени.

— Как твои дела?

— Хуже некуда, — ответил Крис. Он не мог врать Друлю и делать вид, что у него все в порядке. — Сначала все шло так здорово, а потом…

И он рассказал Друлю обо всем, что случилось с ним после того, как он вышел из шатра Феи вечной юности.

— Да, — почесал за ухом Друль. — Дела!

Они оба вздохнули и немного помолчали.

— И теперь ты хочешь стать монахом? — неожиданно спросил Крис.

Мальчик смутился. Об этом он ничего не говорил Друлю. Он просто не знал, что ответить.