Юлия Галанина - Трое из Города

– А я тебе брюхо пропорю, утоплю в твоем же нужнике и спокойненько заберу золотишко! – отрезал Резаный. – Потому-то вы и пробивались мелким разбоем, что вместо мозгов у вас солома!.. Только мы поняли, что нужно, чтобы взять всех в кулак! Скажи братан!

Сеченый оторвался от громадной кружки и кивнул:

– Т-точно!

– Без оружия мы ничто! Грязь из лужи! Забыли, как доставался нам каждый меч, каждая кольчуга?! А сколько обозов прошло мимо, когда мы сидели в кустах и щелкали зубами, потому как охрана там блестела копьями и мечами, а у нас на пятеро ребят приходилось по одному топору и хлипкому клинку? Забыли, как Пол-уха не выдержал и кинулся на них с кастетом? Славного ежа он напоминал, утыканный копьями от макушки до задницы! А забыли, как бежали от нас те же охранники, когда у каждого из вас появился ядреный тесак, меч или секира?! Я знаю, что делаю! Рудник нужен нам! Он будет тем ключом. Нет вру, тем ломом, что откроет нам замки всех городов!

И остаток ночи Резаный простоял на столе.

Он произносил речи, не замечая, что его собутыльники один за другим засыпают там, где сидели или лежали, пока сам не заснул прямо на столешнице.

Вечеринка явно удалась.

Утреннее солнце осветило безлюдную террасу, безмолвную Серую Башню, затихшую долину.

Единственным более-менее живым существом был дым, валящий из отверстия штольни.

Это горела в костре самородная сера, создавая смертельный газ.

…А окончательно ход на свободу пробил Забияка.

Он не поверил глазам, когда увидел, что за очередным отколотым куском породы вместо монолитной стены показалась земля вперемешку с мелкой галькой.

Рудокопы, пришедшие его сменить, нашли Забияку сидящим на склоне и беззаботно кидающим камешки.

Долгожданная новость всколыхнула всех пленников.

– Пора запускать плавильную печь! – сказал Мастер Халиб. – Время пришло!

Данюшки и внук Мастера Халиба несколько дней назад окончательно перебрались в штольню. Ведь теперь здесь было самое безопасное место, да и лишние рабочие руки были ой как нужны.

Ночевали они в круглой пещере, где жила принцесса Бурунди, а, чуть светало, потайным ходом уходили в рудник, где изо всех сил помогали пробивать ход.

За несколько ночей им удалось подпилить рабский ошейник принцессы. Теперь его можно было снять в любую минуту. Длинные волосы девушки позволяли скрыть распил, и спереди ошейник казался целым.

И вот в тот самый час, когда из Серой Башни катились волны разудалого пьяного веселья, долго готовившийся побег начался.

Данюшки открыли потайные проходы в круглой и большой Пещерах и пленники один за одним выбирались в штольню.

Люди вереницей спускались на нижний ярус и исчезали в потайном ходе.

Мастер Халиб, Пробой и данюшки прикрывали их отход, наблюдая за Серой Башней.

Убедившись, что последний пленник внизу, они закрыли пещеры, повернув каменные блоки. И зажгли на входе в штольню костер с серой, чтобы на некоторое время отбить у ненужных гостей желание соваться вовнутрь.

Затем заспешили к потайному ходу хорошо знакомыми туннелями.

– А что за сюрприз вы им устроили? – спросил Мастера Полосатик уже на нижнем ярусе. – Я помню, вы тогда сказали…

– Я “заварил им козла”, как говорят горняки! – довольно сказал Мастер Халиб. – Когда варят железо, главное – держать достаточный жар. Тогда оно выплавится из руды и в жидком виде будет на дне. А шлак, как пена, всплывет. Но если переложить руды и не доложить угля жар получится слабый и руда просто спечется в неразбиваемый ком. Что я и сделал. Эти головорезы лишись и руды, и печи.

– Почему? – даже остановился Шустрик, карабкающийся первым (ход сделали узким и низким, так, что пройти в нем можно было только согнувшись).

– Потому что им придется сломать печь, чтобы достать этот комочек! Ой! – Мастер Халиб неосторожно выпрямился и стукнулся о свод головой. – Кстати, нам чертовски повезло! Мы на удивление быстро прорыли этот ход. А почему, как вы думаете?

– Потому что он короткий! – пропыхтел Затычка.

– Рудное тело идет в горе наискосок и в этом месте близко к склону, – объяснил Мастер Халиб. – Если бы мы рыли с верхнего яруса, он получился бы куда длинней! Фу-у…

После темного, тесного хода звездное небо показалось пленникам необычайно ярким и красивым. Но они ни на минуту не задержались на склоне для отдыха. Ноги сами несли их прочь от горной тюрьмы.

Исхудавшие, грязные люди цепочкой перешли речушку и стали подниматься на первую горную цепь.

Первую из шести, которые надо было пройти…

– Что-то слишком гладко все прошло! – сказал Шустрик, когда они миновали место старого лагеря пирров у речки.

– А ты не бойся! – “утешил” его Затычка. – Еще хлебнем неприятностей! Рано или поздно пирры нас нагонят. Они сытые и отдохнувшие… Так и так расклад не в нашу пользу.

– Не каркай! – строго сказал Полосатик, отжимая штанину.

(Он неудачно прыгнул с камня на камень и попал одной ногой в воду.)

– Ты вспомни лучше, такой расклад идет у нас самого дня Весеннего Солнца. Пока выкручиваемся.

– Так, то – пока… – задумчиво сказал Затычка. – Одно дело, мы одни, другое – куча измотанного народа. Забияку, вон, ветром шатает, а у Мастера Наковальни спина болит. Может, затаимся где-нибудь или другим путем пойдем?

– Бесполезно. Во-первых, нас слишком много, чтобы спрятаться. И есть почти нечего. А другого пути нет, это самый короткий. Знали бы мы горы, еще туда-сюда… А так – только все дело загубим. Единственный шанс – как можно быстрее добраться до Предгорья. И наша задача – прикрывать отход!

– Прикрывать, так прикрывать… – вздохнул Шустрик. – Я что-то по маме с папой соскучился…

Затычка и Полосатик промолчали. Но они тоже каждую ночь видели дом и родителей.

Люди шли, пока были силы.

Всю ночь, и весь день. Только вечером они первый раз встали на отдых. Точнее упали. Три горных перевала были позади.

Позади были и пирры. Надолго ли?

Данюшки оказались самыми выносливыми. Ничего странного тут не было: они уже привыкли ходить по горам, каторжная работа в руднике не подорвала их сил, как у остальных. Поэтому они развели костер, сварили чай и напоили оцепеневших от усталости людей.

Сбившись в один ковер, вплотную друг к другу (так они спали и в пещере, сберегая тепло) беглецы провалились в сон. Только часовые бодрствовали.

То, что было на следующий день, очень напоминало поход сюда: данюшки (и Пробой вместе с ними) шли, отстав от всех. Но теперь они чаще смотрели назад, чем вперед.

Второй день был труднее, чем первый.

Неподготовленные к большим переходам люди просто надорвались: мышцы их ныли, отзываясь болью на каждый шаг. Люди шли, стиснув зубы, но пройти удалось всего два перевала.