АВЕНИР ЗАК - Москва - Кассиопея

— Извините, товарищ Филатов… — снова поднялся Лоб. — Но у меня тоже есть проект, только не фантастический, а вполне осуществимый.

Лоб подошёл к столу со своей сумкой и вытащил из неё игрушечную ракету.

— Моя идея состоит в том, чтобы вместо горючего использовать обыкновенную Н 2О, с помощью энергии мирового океана превратить всю нашу планету в звездолёт и лететь к Кассиопее.

Учёные засмеялись.

— Не верите?! — серьёзно сказал Лоб. — Дёшево и сердито! Смотрите!

Он запустил водяную ракету. Она взлетела и обдала всех учёных водой. И тут Толя Ямщиков не выдержал. Вместе с Пашей Козелковым они вывели Лба из зала и выбросили в коридор его сумку.

Филатов, смеясь, вытер лицо платком.

— Зачем же так жестоко?.. — спросил Филатов у Толи. — Он просто… проводил научный эксперимент…

— Эксперимент? — вскипел Толя. — Вы его в первый раз видите, а он у нас… вот где сидит, — он провёл ладонью по горлу, — горе-изобретатель!

— А теперь вернёмся к проекту Вити Середы, — сказал Филатов. — Вы хотели что-то сказать, — обратился он к одному из учёных.

— Ну, что же, — улыбнулся тот, — расчёты сделаны весьма тщательно, придраться не к чему… Но крупным недостатком проекта остаётся огромная продолжительность полёта. За время экспедиции на Земле пройдёт пятьсот лет!

— Ну, знаете ли, — усмехнулся Филатов, — здесь мы бессильны.

— Пока, — снова улыбнулся учёный.

— Почему пока? — удивился Витя Середа, — разве человечеству удастся когда-нибудь преодолеть световой барьер?

— Нет, конечно, — сказал учёный задумчиво. — Законы физики нам изменить не удастся. Они не отменяются, но… уточняются и дополняются. Я бы сказал, что природа выступает одновременно и как противник и как помощник в достижении наших целей. Она ставит барьеры, но всегда имеет пути для их обхода. Но для того, чтобы отыскать такой обход, надо знать больше, чем мы знаем сегодня.

В зале наступила полная тишина. Ребята слушали с нескрываемым интересом. Паша Козелков подался вперёд, стараясь не пропустить ни одного слова.

— Мы знаем, что пространство искривлено, — продолжал учёный, — что кратчайшее расстояние не есть прямая линия. И может быть именно в особенностях строения нашего пространства надо искать ответ на вопрос, как попасть из одной его точки в другую быстрее, чем делает это свет.

Он взял гибкую пластмассовую трубочку и свернул её в клубок.

— Вот наглядная модель такой возможности. Некий путешественник, ну скажем жучок, хочет попасть из одного конца трубки в другой, двигаясь вдоль неё, повторяя все её изгибы. Ему предстоит долгий путь. Но, если бы он знал, что трубка скатана в клубок, что цель его рядом с ним, ему было бы достаточно прогрызть стенки трубки и он — у цели!

— Будем верить, — засмеялся Филатов, что если не мы, то вы, когда-нибудь научитесь прогрызать дырки в пространстве!

— Значит этот проект безнадёжно устарел? — огорчённо спросил Паша Козелков.

— Нет! Отнюдь… — засмеялся Филатов. — Совсем напротив. Это весьма интересный проект. Но я хотел бы задать тебе, Витя, один вопрос.

Он подошёл к доске и отчеркнул одну из формул.

— Как ты пришёл к этому решению?

Павлик Козелков ещё в детском саду решил стать лётчиком-космонавтом и нет ничего удивительного в том, что на другой день рано утром он лежал на коврике в коридоре, на его груди покоилась гладильная доска, а на доске сидели три его младших братца с очень серьёзными сосредоточенными лицами.

Паша старался вздохнуть, но тут появилась мать, она согнала мальчишек с доски и со словами, — перегрузки окончены! Марш за стол, пора завтракать! — ушла из коридора.

Когда Павлик вошёл на кухню, мама, папа, старшая сестра Лёля и трое малышей уже завтракали. Павлик включил радио и уселся рядом с Лёлей, торопливо листавшей учебник.

— Корабль будет оснащён аннигиляционным релятивистским двигателем , — с оттенком торжественности произнёс диктор.

— Лёля поднялась и выключила радио.

— Включи! — крикнул Павлик.

— У меня сегодня контрольная.

Павлик вскочил с табуретки и включил радио.

— По произведённым расчётам такой двигатель, — продолжал диктор, — сможет сообщить кораблю скорость 298.600 километров в секунду, то есть лишь немногим меньше скорости света.

Лёля снова выключила радио.

— У меня контрольная.

Павлик оттолкнул Лёлю и опять включил радио.

Лёля, хлопнув дверью, вышла из кухни.

— Павлик, — грозно сказал отец, — выключи радио и позови Лёлю.

Но Павлик, прижавшись к репродуктору, слушал вдохновенный голос диктора.

— Команда формируется из детей не старше четырнадцати лет, с таким расчётом, чтобы…

В это время раздался вопль самого младшего Козелкова.

— Мама, Вовка кладёт мне кашу в трусы.

Мама бросилась к малышам, отец выключил радио.

— Папа, включи! — разволновался Павлик. — Ты слышал, что он сказал? Ты слышал?

Почувствовав волнение сына, отец включил радио, но оттуда уже слышалась бравурная музыка.

Павлик стремглав выскочил из кухни.

Витька Середа, небрежно облокотясь на решётку школьного забора, как бы невзначай поглядывал на идущих на занятия девочек, пытаясь определить, кто же та, которая готова лететь с ним в необъятные просторы космоса. На ограде, возле Витьки сидел мальчишка, лет восьми, второклассник. Подперев подбородок рукой, он задумчиво смотрел вдаль.

— Один парсек… сколько тысяч километров? — спросил он у Вити.

— Примерно тридцать одна тысяча миллиардов…

— Порядочно, — сказал мальчишка серьёзно и также серьёзно сообщил. — Ваша Окорокова идёт.

Когда Милка Окорокова поравнялась с Витькой, он окликнул её.

— Ты… алгебру сделала?

— Сделала, — удивилась Милка. — А что?

— Дай посмотреть.

— Ты что, алгебру не сделал?

Милка полезла в портфель, достала тетрадку и протянула её Витьке.

Витька заглянул в тетрадку Милки, сравнивая её почерк с почерком на вчерашней записке, спрятанной под крышкой портфеля.

— Да сделал я… алгебру… Так… проверить хотел, — небрежно сказал Витька, возвращая тетрадь.

Милка растерянно поглядела на Витьку и, спрятав тетрадь, отошла от него.

На лестнице у школы несколько девочек из Витиного класса оживлённо обсуждали вчерашнее событие.

— Тут и гадать нечего, — говорила чёрненькая девочка похожая на весёлого жука. — Юлька написала записку. Она ещё со второго класса втрескалась в Витьку… до сих пор при нём краснеет.

— А я считаю, что если человек краснеет… — возразила высокая девочка с косами, — такой человек не станет писать записку.

— Ну, а кто же по-твоему? — не унималась чёрненькая девочка. — Варька, что ли? Очень ей нужен твой Середа, она сама — личность.