Александр Етоев - Полосатая зебра в клеточку

Концерт начинался в полдень. Несмотря на сумасшедшие цены – от 200 до 500 гривен, то есть до 100 долларов за билет, – отбоя от желающих не было. Праздничные толпы людей наседали на окошечко кассы богатырского Парка отдыха, чтобы с боем приобрести билеты.

Телепалов, потирая ладони, приблизительно подсчитывал поголовье собравшейся на концерт публики. Подсчитывал и тут же переводил эту цифру на человекобаксы.

Где-то за полчаса до начала зал под открытым небом был заполнен публикой под завязку. Люди щелкали орехи и семечки и жевали на скамейках попкорн. Струйки сигаретного дыма щекотали неподвижное небо и рисовали над головами публики имя ее кумира.

До концерта оставались минуты, когда на сцене в ярко-рыжей футболке появился топ-менеджер поп-звезды. Послав воздушный поцелуй залу, он ударил по концертной тарелке. Публика ответила ревом. Тогда топ-менеджер схватил микрофон и проорал в него архангельским басом:

– Группа «Мотопила»!

Зал взорвался, как действующий вулкан.

На сцену вышли барабанщик и гитаристы. В серых робах и с нагрудными номерами, выглядели они не очень-то празднично, но таков был у группы имидж, а против имиджа никуда не попрешь.

Музыканты разошлись по местам. Топ-менеджер потребовал тишины и, когда требование было выполнено, выкрикнул на одном дыхании:

– Его величество Михаил Квадратный!

Он был такой же, как на постерах и плакатах, – только живой. Плавной королевской походкой король прошествовал к центральному микрофону. Взял гитару и поклонился публике.

– Первую песню о главном, которую я спою, – сказал он с легкой хрипотцой в голосе, – я посвящаю любимой маме. «Небо в клеточку» называется эта песня.

Он запел, а музыка заиграла. Примерно на середине песни, на словах про «малину» и про «наган», что-то вдруг тихонечко щелкнуло, и песня почему-то пропала. То есть песня продолжала звучать, но сделалась какой-то неправильной – слишком тихой и слишком грубой, непохожей на нормальную песню. Губы Михаила Квадратного продолжали шевелиться у микрофона, музыканты продолжали играть, барабанщик лупил по брюху своего слоновьего барабана, но звуков при этом не было. Звуки съелись, испарились, испортились. Превратились в огрызки звуков.

Публика с минуту ждала, молчаливо наблюдая за сценой. Затем чей-то нетвердый голос выкрикнул из зала:

– Фанера!

Телепалов, жуя усы, уже бежал за раскрашенные кулисы. Но только он взобрался по лесенке, как на сцене неизвестно откуда появилась супердевочка Уля Ляпина.

– Вот так делаются фальшивые капиталы, – сказала супердевочка громко. Голос ее был слышен во всех закоулках зала, причем без всякого микрофона.

Телепалов поначалу опешил, затем метнулся к малолетней нахалке.

– Вон с эстрады! – кричал он Уле, пробираясь между электрических проводов.

– То есть как это? – Михаил Квадратный принял пожелание на свой адрес. Музыканты, скинув с плеч ремни с инструментами, замерли в угрожающих позах – гриф гитары держа в руках, а деки занеся над плечами. Барабанщик, как атлант из известной песни, поднял над головой барабан.

Телепалов хотел сказать, что имел в виду не кумира, а эту мелкую персону на сцене, но сказать не успел. Из широкой суфлерской дырки вылезла козья морда и пропела Телепалову: «Ме-е-е!»

Только она это пропела, как на сцену из-за левой кулисы выплыл ослепительный шар чьей-то лысой, как горошина, головы.

– Здравствуйте, – сказал незнакомец, обращаясь не к маэстро, а к залу.

Публика настороженно промолчала.

Тогда лысый обратился к кумиру:

– На каком же музыкальном инструменте вы, маэстро, играете? – Он легонечко тронул струны гитары Михаила Квадратного. Те ответили пустым дребезжанием. – На струнах человеческой глупости? Прибыльное, должно быть, занятие.

– Вы… Да я… Да их… Да меня… – Вмиг щетина Михаила Квадратного из двухдневной превратилась в девятидневную. Он угрюмо смотрел на лысого, не понимая, что тому надо.

– Как вы смеете оскорблять звезду! – подскочил к обидчику Телепалов.

– Звезды не поют под фанеру, – ответил незнакомец с улыбкой.

Зал откликнулся разбойничьим свистом и не предвещающим ничего хорошего улюлюканьем.

– Ну вас в печень с этим вашим душным базаром! – Король шансона бросил гитару под ноги. – И эту вашу «Баланду» в печень! – Он погрозил Телепалову кулаком. – Кафе «Кефаль» мне предлагала площадку еврокласса после евроремонта. И ресторан «Кафель». Все, ребята, сматывай инструменты! – М. Квадратный обернулся к своей джаз-банде. – Еще успеем на пятнадцать ноль-ноль в Стерлядевку!

– Типичное поведение эстрадных жуликов, – сказала «королю» супердевочка. – Настричь денег и унести ноги.

– Да мои компакт-диски самые продаваемые в России и в странах ближнего зарубежья по Израиль включительно, – замахал руками свергнутый эстрадный король.

– Откуда такая точная информация? – усмехнулась коза Бахана, вылезая из суфлерской дыры и нацелившись на кумира рогом.

– Слон ты бурый! – сказал кумир, не разобрав породу животного. – Это данные интернет-магазина «Музон», крупнейшего из сетевых магазинов мира!

– Интересно, – заметил лысый, – а на этих ваших компактах вы поете или дублер?

М. Квадратный ничего не ответил, только фыркнул зловещим фырканьем. Телепалов, посеревший от гнева, весь затрясся и заорал на лысого:

– Что вы, собственно, себе позволяете? И вообще, откуда вы такой появились?

– Я? – ответил лысый спокойно. – Уля, ну-ка объясни публике.

Супердевочка Уля Ляпина быстрым шагом подошла к микрофону.

– А сейчас перед вами выступит звезда питерской рок-тусовки группа «Крем-брюле андеграунд» и ее постоянный лидер Лысый Брюнет!

Теперь-то вы, наверное, догадались, куда направила свой полет супердевочка после памятных вчерашних событий на террасе кафе «Баланда» и что это была за таинственная точка на горизонте, блеск которой привлек внимание нашей маленькой героини.

Конечно, это был он, Лысый Брюнет, старинный знакомый Ули, которого и вы, дорогие мои читатели, тоже хорошо знаете по первой книжке о приключениях супердевочки. Именно его голова сияла, как церковная маковка, над белой полосой автотрассы. Остались в прошлом и длинный плащ, заметающий любые следы, и пиратская серьга в ухе, и не чищенные лет двести ботинки. Это был уже не тот отпетый прохиндей и мошенник, промышляющий порошком злости. И злость, и порошок, и сама отпетость пребывали в печальном прошлом. В веселом настоящем были музыка и любовь к людям, а еще – повышенное чувство ответственности за творящиеся в жизни несправедливости. Когда Лысый и его музыканты, ехавшие на концерт в Феодосию, узнали о больших безобразиях, имевших место в маленькой Богатырке, они, нисколечко не раздумывая, согласились прийти на помощь. Результат же этой их помощи вы, читатели, сами видите.