Владимир Малов - Очень таинственный остров

— И впрямь как космический микроб какой-то, — задумчиво проговорил Петр.

— А теперь, как видите, кто-то научил его и во времени передвигаться.

— Все хочу спросить, — вмешалась Александра Михайловна, — что такое галакспол?

— Ах да, вы не знаете... галакспол — это галактическая полиция... Но, похоже, удрав на Землю в семнадцатый век, он из-под контроля ускользнул. И вот не повезло — мы сюда попали.

Костя припомнил:

— Бренк, Златко! А зачем этому Соолу Грину столько серебра? И почему именно серебра, а не золота или драгоценных камней?

Златко и Бренка Костин вопрос, похоже, позабавил, они улыбнулись. Потом Бренк ответил:

— Да потому что вы в своем двадцатом веке мало еще что знаете. Не обижайтесь! Серебро — это самый дорогой металл во всей Галактике. И не только потому, что его сравнительно мало. Просто у него есть свойства, о которых вы даже не подозреваете!

Петр вдруг обиделся за пиратов.

— И они с такой щедростью серебро отшельнику отдают! Нашли кому! По справедливости, надо им серебро вернуть. Давайте сейчас же Бартоломью разыщем. Тем более мы обещали встретиться.

Бренк и Златко переглянулись.

— С Хитом мы, разумеется, еще встретимся, — сказал Златко. — Но рассказывать ему правду об отшельнике никак нельзя. Это уж совсем выходит за всякие рамки...

— Можем и должны рассказать! — упрямо сказал Петр. — Ты представь только... Вы вызываете галакспол, отшельника забирают, а Бартоломью и все другие так и не узнают, что случилось. Он же изведется в догадках и предположениях!

Наступила тишина. Бренк и Златко смотрели вниз, на черную точку «Крокодила», застывшего на неподвижной воде.

— Все-таки нет! — сказал Златко. — Человек семнадцатого века...

— Бартоломью, считайте, не просто человек семнадцатого века,—угрюмо сказал Петр. — Он почти ученый и легко воспринимает то, что любому другому в его времени было бы не под силу.

Александра Михайловна примирительно подняла руку.

— Петр! Ребятам виднее! В конце концов, на них лежит ответственность. Они и за нас троих отвечают, потому что взяли с собой на свой страх и риск... Так что не спорь! Но... — доктор педагогических наук твердо взглянула на Златко. — Но кое в чем, уверена, мой внук прав. Раз нельзя Бартоломью знать о том, кто такой этот... этот вирус космический, значит, нельзя. Но поставить Бартоломью в известность, что отшельник совсем не тот, за кого себя выдает, мы обязаны. И что серебро идет совсем не на опыты, не на доброе дело, тоже. Галакспол вы вызвать успеете! Но сначала надо поговорить с Бартоломью. Он — порядочный и достойный молодой человек, хоть и с пиратами плавает!

Златко заколебался:

— Прямо сейчас галакспол мы все равно не вызовем. Либо мне, либо Бренку придется еще раз в наше время вернуться, потом обратно... А сумка с блоком хронопереноса в лагере. Ну, ладно, давайте сначала к Хиту! Раз обещали...

Робинзоны взяли курс на пиратский лагерь.

Бартоломью Хит сидел на своем месте — за грубо сколоченным столом у входа в шалаш. Он смотрел прямо перед собой, и на лице у него было странное выражение. Штурман явно переживал глубокий внутренний разлад.

Бренк завис прямо над ним, запустил руку в свою сумку, нажал кнопку, обеспечивающую слышимость. Но сначала бросил на стол приготовленный камешек.

Штурман вздрогнул и резко поднял голову.

— Бартоломью! — позвал Бренк тихонько. И тотчас спохватился. — Александра Михайловна, переведите, пожалуйста! Скажите по английски, что мы здесь и чтобы он пошел прогуляться из лагеря по отмели, вправо и подальше.

Бартоломью вскочил с места, лицо его разом просветлело.

— Благодарю тебя, милостивый Господь наш! — вскричал он. — А я с самого утра мучаюсь мыслью — было ли все это на самом деле, или мне только привиделось? Говорил ли я с вами, летал ли чудесным образом над землей?

— И говорил, и летал, — ответил Бренк. — Но сейчас говори потише. Не привлекай внимания! Ты же именем Девы Марии клялся, что наша встреча останется в тайне!

Бартоломью Хит уже овладел собой, лицо его теперь было спокойно. Он прошел через весь лагерь, где шумно отдыхала команда «Крокодила». Никто не обращал на него внимания. Скорее всего, экипаж привык к тому, что штурман всегда занимается не тем, чем все остальные.

Когда пиратский лагерь исчез из вида, скрывшись за поворотом берега, Бренк позвал:

— Стой, Бартоломью! Пожалуй, хватит!

В следующее мгновение пятеро Робинзонов, сняв невидимость, воочию возникли перед штурманом. И хоть Хит уже знал, что его новые друзья могут по желанию то исчезать, то возникать вновь, в испуге попятился. Но в следующий миг в его глазах засветилось знакомое жадное любопытство.

Златко его опередил:

— Бартоломью, — сказал он, — больше того, что ты уже знаешь о нас, открыть мы тебе не можем. Ты только правильно пойми! По большому счету, мы вообще не имеем никакого права общаться с тобой. И все же мы сочли, что должны проинформировать тебя об одном обстоятельстве.

Пират посмотрел сначала на одного, потом на другого.

— Ты хотел бы знать, кто такой отшельник на самом деле?—спросил Златко.

— А разве я не знаю? — выговорил штурман не очень уверенно.—Ученый человек, достойный уважения. Конечно, хотелось бы мне больше знать о сути опытов, что он проводит в своем уединении, — добавил Хит, немного помедлив, — но...

— Он никакой не отшельник! — выпалил Петр. — И не ученый вовсе! Он объявлен вне закона, его галакспол ищет!

Златко, Бренк и даже Костя выразительно на него посмотрели. Но слово «галакспол» было пирату, разумеется, не знакомо. А вот «вне закона», более привычное для слуха, произвело впечатление.

— Неужели он, как и мы? — спросил он с безграничным удивлением. — Но мне это имя не знакомо...

— Нет, — сказал Златко, — он совсем не такой, как вы. Он вообще не из этих мест! — Тут Златко заколебался, но потом решился: — Ты знаком с учением Коперника и даже нас поначалу принял за жителей звезд. Вот Сооло Грин как раз и живет среди них. Вне закона он объявлен не земными властями, а гораздо более могущественными. И преступления его более велики, чем у кого бы то ни было на Земле.

Глаза штурмана широко раскрылись. Златко закончил:

— Так что ты должен знать, что серебро, которым вы так щедро платите отшельнику за знания, идет вовсе не на опыты. И не на добрые дела. Но уже сегодня отшельника на острове больше не будет. И вам больше не придется платить ему дань.

Лицо Хита потемнело. Долго он ничего не мог сказать: слишком велик был груз новых невероятных знаний, обрушившихся за последние часы. Но штурман в конце концов справился с волнением. Прежний огонек загорелся в его глазах...

— И наше серебро, возвращаясь на звезды, отшельник возьмет с собой? — спросил Хит.