Владислав Крапивин - Бабочка на штанге (Стальной волосок-3)

Они знали, где Колёса. И не было в этом для них ничего удивительного.

— Там папин знакомый, дядя Миша, живет. Папа в прошлом году ходил к нему в гости два раза. И мы ходили. И рыбачили там…

— Ходили? Значит, это недалеко?

Соня ответила рассудительно:

— Это как посмотреть. Километров двенадцать. Вперед легко, а обратно устаёшь…

— Но папа нас нес на плечах. По очереди, — добавил Саньчик.

— Да, один раз. А второй раз мы вернулись на автобусе.

— А почему не поехали на автобусе туда?!

Соня развела руками:

— Понимаешь, Клим, с дорогой какая-то неразбериха. То отменяют рейсы, то название «Колёса» вдруг пропало из расписания.

— То какой-то карантин там… — вставил Саньчик.

— Да, — кивнула Соня. — Странное место. Будто кто-то прячет его от людей…

«Да, это мы проходили», — подумал я, вспомнив свои напрасные поиски.

— А вы можете объяснить, как туда идти пешком?

Саньчик поскреб макушку.

— Вы, наверно, без нас не найдете дорогу. Она такая…

— «Через-пень-колодная»… — вставила Соня.

— А вы сможете пойти с нами? — не отставал я. — Мы вас, если надо, весь путь протащим на плечах! Да, Чибис? — И вдруг спохватился: что ему какая-то «Репка» и девочка Рина? С какой стати Чибис должен переться в неизвестный поселок да еще тащить на плечах семилетнего ребятенка? Тем более, что и опыта у него нет. Я-то немало таскал сестрицу Лерку, а он… И ростом он мне всего до уха… Но Чибис ответил сразу:

— О чем разговор! Только надо двинуться с утра, чтобы впереди был весь день…

Тропинки и рельсы

И мы двинулись с утра.

На мамин вопрос, куда это я «намылил пятки ни свет, ни заря» я ответил неопределенно. Мол, погуляем с Чибисом. А что такого? Разве не могут люди погулять, не заботясь ни о чем, в первый день каникул? О походе в Колёса я решил сообщить с пути или когда окажемся в поселке (и то, если мама начнет звонить, спрашивать). Врать я не хотел, но раскрывать заранее свои планы было опасно. Сразу начались бы охи-ахи, а то запреты…

Я спросил Чибиса, как ему удалось обмануть бдительность Агнессы Константиновны. Он удивился:

— А я не обманывал! Сказал, что иду с ребятами в поселок Колёса искать твоих знакомых, вот и все…

— И она отпустила?!

— А чего такого? Это ведь не пиво пить… Клим, она же в общем-то понимающая тетка.

Саньчик и Соня вообще ни у кого не отпрашивались: бабке они были «до фонаря».

Мы встретились в «Арцеулове». Яна не было, но Ли-Пун покормил нас котлетами из соевой говядины и дал на дорогу пакет с провизией: два батона, ломтики искусственной буженины и бутыль с водой «Серебряный ключ». Потом скосил глаза на Шарнирчика — тот раскладывал на столах бумажные салфетки.

— Не проболтайтесь при нем, куда собрались. Запросится с вами и не отвяжется…

Мы незаметно выбрались из кафе. Так же незаметно, понимающе, выскользнул за нами Бумсель.

Саньчик и Соня уверенно зашагали впереди. Повели нас через мост на Камышинской, потом по переулкам Большого Городища — вдоль заборов, над которыми набухали гроздья сирени. Я подпрыгнул, сорвал кисть, опять зажал губами трубчатый стебелек крохотного цветка (правда, уже не с пятью лепестками, а обычного, с четырьмя). Объяснил ребятам, как надо втягивать тонкую холодную струйку. Им понравилось. Саньчик сказал, что это «увеличивает прохладу организма».

А прохлады хотелось! С утра солнце жарило с полным летним накалом.

Увесистый пакет с едой несли по очереди Чибис и я. Саньчик тоже сунулся было, но я показал ему фигу. Саньчик не обиделся.

По улице Чернышевского мы вышли к Товарной станции и мимо облезлых цистерн, щелястых вагонов и будок двинулись на запад. По заброшенному рельсовому пути. Пахло молодой полынью, просмоленными шпалами и железом. Поржавевшие рельсы с одуванчиками между шпал постепенно отошли от главных путей и вдруг, среди густых корявых кленов, оборвались перед полосатым бревном на покосившихся столбиках.

— Господа пассажиры, просьба, покинуть вагоны. Дальше поезд не пойдет, — сообщил Чибис. У него сегодня было веселое настроение. Впрочем, и у всех у нас неплохое. Объявление Чибиса почему-то очень обрадовало Бумселя. Он взвизгнул и стал носиться среди зарослей. Потом вернулся — с прилипшими к носу травинками — сел и глянул выжидательно: «Вы собираетесь идти дальше?»

От тупика, вела заросшая тропинка. Мы вереницей (Саньчик и Соня впереди) двинулись по тропинке, путаясь кроссовками в плетях мышиного гороха. Кленовые лапы гладили наши макушки.

Похоже, что здесь давно никто не ходил.

— Братцы, а вы хорошо помните дорогу? — спросил я у наших проводников.

Саньчик независимо дернул плечами под джинсовыми лямками:

— А чего ее не помнить?

Соня добавила:

— Она одна такая…

Впрочем, путь, по которому брат и сестра вели нас, трудно было назвать дорогой. Тропинка скоро затерялась в рябиновых джунглях. «Приехали», — подумал я. Но Саньчик и Соня продрались сквозь чащу, и все мы оказались на краю луга.

Трава была уже высокая, в ней пестрели ранние цветы. Много ромашек, причем не только белых, но и желтых.

— Вон туда! — Саньчик рубанул ладонью воздух. — На ветряк.

Далеко, почти у горизонта, маячила вышка ветродвигателя.

— Да, Это наш первый ор-ти-ен-тир, — подтвердила Соня.

— О-ри-ен-тир, балда, — поправил сестру грамотный первоклассник (то есть уже второклассник) Саньчик.

— Сам балда, — не осталась в долгу Соня.

В первый день знакомства мне показалось, что они очень дружные. Но потом я стал замечать, что дружные — не всегда. Порой переругивались по пустякам. Впрочем, не сильно. Если начинали ссориться всерьез, подбегал Бумсель, садился на задние лапы, смотрел по очереди на спорщиков и начинал скулить. Тогда его принимались гладить и успокаивать с двух сторон.

«Ортиентир» казался маленьким и недостижимым, но мы храбро шагали к нему сквозь щекочущую траву. Цепочкой. Саньчик, Соня, Чибис (с «продуктовым» пакетом на плече) и я. Только Бумсель нарушал порядок — носился в луговой зелени кругами, то обгонял нас, то отставал, гавкал на бабочек и чихал среди ромашек.

Стоявший в дальних далях ветряк вдруг начал быстро приближаться, вырос перед нами до неба, и мы остановились у его ржавого решетчатого подножья.

— Давай пакет, — сказал я Чибису. — Моя очередь нести…

— Тебе будет легче, — сказал Чибис. — Потому что сейчас мы слопаем половину еды. Кто как, а я помираю от голода.

Оказалось, остальные тоже помирают. И прямо здесь, у пахнувшей старым железом опоры, мы съели разломанный батон и всю соевую буженину. Бумсель получил свою долю (и немалую). Потом Соня напоила его из ладоней. Мы вылакали успевшую нагреться воду из горлышка. Я пинком отправил в траву опустевшую пластиковую бутылку.