Анатолий Мошковский - Пятеро в звездолёте

Несколько минут Толя не мог опомниться: чего-чего, но этого он не ожидал. Оказывается, на других столь отдалённых планетах знают про Землю и даже про то, что было на ней в стародавние времена. И не хотят понять, что все это случилось не по вине их предков. Почему эту странную планету не интересует то прекрасное, что давно уже пришло на Землю, которая не знает войн и живёт в дружбе и согласии?

Почему?

Несколько часов сидел Толя в рубке и не мог думать ни о чем другом. Потом сменить его пришёл Колёсников и спросил:

– Что новенького? Что-нибудь встретил на пути?

– Ничего. – Толя не хотел говорить с ним об исчезнувшей планете. И даже с Алькой не хотел – Алька и без этого был расстроен. И Жоре и уж подавно Леночке не надо было знать о его неудачной попытке опуститься на ту планету…

Потом в кресло сел Колёсников, а Толя пошёл в свой отсек, прилёг на койку и незаметно для себя уснул. Проснулся он от громкого голоса Колесникова, раздавшегося из динамика:

– Я вас понял, идём на посадку!

Толя вскочил с койки и ринулся к рубке, столкнулся в коридоре с Алькой, который сломя голову тоже летел к рубке. Они гулко и больно стукнулись лбами, и Толя даже упал. Но тут же вскочил. Алька все же первый вбежал в рубку.

– Не нужно пока что планет! – крикнул оп Колесникову. – Дай нам отдохнуть…

Колёсников даже бровью не пошевельнул – и, между прочим, правильно, по мнению Толи, сделал: успеют ещё отдохнуть…

Колёсников включил тормозные двигатели и повёл звездолёт вниз. Потом спокойно сказал, и, что там ни думай о Колесникове, тоже довольно правильно:

– Обжёгся на одной планете, так, думаешь, и другие такие же?

– Опять что-нибудь случится! – выдохнул Алька.

– Исключено. – Колёсников кивнул на иллюминатор. – Вы гляньте туда…

Внизу под ними открылся огромный, залитый мягким светом город с прямыми широкими улицами, обсаженными деревьями, с квадратами скверов, с фонтанами, с диковинной мозаикой на стенах зданий.

– Ясно вам, дорогие земляне, что здесь нам нечего опасаться? – спросил Колёсников. – Все по местам! Привязаться!

Звездолёт развернулся и пошёл на посадку, и не на какую-то узенькую полянку в океане дремучих, первобытных лесов, а на ровные и гладкие голубые плиты космодрома.

– Захвати на всякий случай пистолет, – все-таки попросил его Алька. – Мало ли что…

– И не подумаю!

И в это время корабль на положенном от планеты расстоянии автоматически выпустил шасси и очень мягко сел на плиты.

– Не забудь альбом для рисования взять! – почти приказал Колёсников. – Здесь ты его весь заполнишь…

И вот, как и прежде, уже во второй раз, двинулись они по люковому трапу к двери, в ярких, светящихся пилотках и комбинезонах. Колёсников вставил в скважину двери ключ, повернул четыре раза, и экипаж замер в ожидании решения электронного устройства. С точностью до единой доли секунды устройство сработало и уверенно проговорило: «Выход разрешён и даже желателен… Счастливого пребывания на этой планете!»

– Браво! – крикнул Жора. – Наконец-то! Леночка тоже облегчённо вздохнула и заулыбалась:

– Я тоже соскучилась в этом звездолёте… Так хочется размяться, попрыгать, потанцевать…

Один за другим ступили земляне с трапика на голубые плиты космодрома и тотчас услышали музыку: тихая, сдержанная, она висела в воздухе – он был непривычно синеват – и почему-то наполнила ребят чувством радости, близких удач и полной безопасности. И здесь же они увидели метрах в двадцати от звездолёта двух мужчин и женщину с букетиками цветов. Они ждали их, пришельцев с другой планеты.

Они были очень похожи на людей Земли, и лишь волосы… Да, да, лишь одни волосы у них были странные – красные, синие, голубые… И были эти люди очень молоды – лет на пять старше их, землян, – и очень стройны, высоки и, конечно же, красивы… Ах, до чего они были красивы и приветливы, эти трое, встречавшие их!

И когда они медленно шли к ребятам, улыбаясь и махая руками, их лёгкие, полупрозрачные костюм мы мягко и таинственно искрились.

– Мы поздравляем вас с благополучным прибытием, – негромко сказал мужчина с короткими синими волосами. – Спасибо, что вы удостоили нашу планету своим посещением.

– Не за что, – слегка смутившись, сказал Толя. – Это вам спасибо за встречу и доброту.

В ребячьих руках появились тоненькие букетики. Мелкие звёздочки цветков излучали тончайший аромат. Первый букет, как это бывает и на Земле, вручили Леночке, потом – остальным. И уж самый последний – Колесникову. Дело в том, что он вдруг вспомнил, что, вопреки инструкции по эксплуатации «Звездолёта-100», он не закрыл на ключ дверь корабля и побежал к нему, встал на трапик и – маленький, плотный, в белом комбинезоне – потянулся к двери, вложил в узкую щёлку ключ и громко щёлкнул им. И здесь Толя заметил, как в глазах встретивших внезапно вспыхнуло недоумение, и спокойно разлитая в воздухе музыка как будто бы дёрнулась и стала слегка спотыкаться, и сам синий воздух чуть-чуть потемнел… В чем дело?

Наконец Колёсников вернулся, получил свой букетик и стал вертеть в руках, не зная, как от него избавиться, и наконец незаметно сунул его в руку Леночке.

– Как прошёл полет? – спросил синеволосый. – Нет больных на борту?

– Что вы, мы здоровы! Дай бог всем быть такими! – Жора провёл ладонями по своим круглым щекам, и они заскрипели, как яблоки.

– Не стосковались по своей планете? – спросил человек с красными волосами.

– Вот это есть… – сказал Жора. – В космосе, как говорится, хорошо, а дома лучше.

– Да не слушайте вы его! – не вытерпела Леночка. – Ни капельки нам не грустно.

Она во все глаза рассматривала планетян, их лица, их глаза, такие внимательные, доверчивые, открытые, их удивительные неземные полосы. И конечно же, с особым вниманием смотрела Леночка на девушку, на её лёгкое, искрящееся платье.

– Вы, наверно, хотите отдохнуть после полёта? – спросила девушка.

– Нет, что вы! – сказал Толя. – Мы совсем не устали. Мы бы очень хотели познакомиться с вашей планетой.

– Пожалуйста… Что вас интересует в первую очередь? Наверно, после длительного полёта вы хотели бы поесть?

Толя с ужасом посмотрел на Жору: вот-вот ляпнет что-нибудь! Но лицо того застыло, напряглось, покраснело; ох, как, видно, хотелось ему сейчас подзаправиться, но Жора героически боролся с собой. Одновременно с Толей бросил на него взгляд Алька и сказал:

– Простите нас, но хорошо бы… Стосковались мы в полёте по жареной картошке и клубнике со сливками…

Жора благодарно блеснул в Алькнну сторону глазами, и Толя вздохнул: Алька оказался добрей его…